Сомерсет Моэм
Сомерсет Моэм родился 25 января 1874 года в Париже, в семье юриста британского посольства во Франции.
Родители специально подготовили роды на территории посольства, чтобы ребёнок имел законные основания говорить, что родился на территории Великобритании: ожидалось принятие закона, по которому все дети, родившиеся на французской территории, автоматически становились французскими гражданами и, таким образом, по достижении совершеннолетия подлежали отправке на фронт в случае войны.
Его дед, Роберт Моэм, был в своё время известным адвокатом, одним из соорганизаторов Английского правового общества. И дед, и отец Уильяма Моэма предрекали тому свою судьбу адвоката. И хотя сам Уильям Моэм не стал адвокатом, его старший брат Фредерик, впоследствии виконт Моэм, был доволен юридической карьерой и служил в должности лорда-канцлера (1938-1939).
В детстве Моэм говорил только по-французски, английский освоил лишь после того как в 10 лет осиротел (мать умерла от чахотки в феврале 1882 года, отец (Роберт Ормонд Моэм) умер от рака желудка в июне 1884 года) и был отослан к родственникам в английский город Уитстебл в графстве Кент, в шести милях от Кентербери.
По приезде в Англию Моэм начал заикаться – это сохранилось на всю жизнь.
«Я был мал ростом; вынослив, но не силен физически; я заикался, был застенчив и слаб здоровьем. У меня не было склонности к спорту, который занимает столь важное место в жизни англичан; и – то ли по одной из этих причин, то ли от рождения – я инстинктивно сторонился людей, что мешало мне с ними сходиться», – рассказывал он.
Так как Уильям воспитывался в семье Генри Моэма, викария в Уитстебле, то он начал учёбу в Королевской школе в Кентербери. Затем изучал литературу и философию в Гейдельбергском университете – в Гейдельберге Моэм написал своё первое сочинение – биографию композитора Мейербера (когда оно было отвергнуто издателем, Моэм сжёг рукопись).
Затем поступил в медицинскую школу (1892) при больнице св. Фомы в Лондоне – этот опыт отражен в первом романе Моэма «Лиза из Ламбета» (1897). Первый успех на поприще литературы Моэму принесла пьеса «Леди Фредерик» (1907).
Во время первой мировой войны сотрудничал с МИ-5, в качестве агента британской разведки был послан в Россию с целью не дать ей выйти из войны. Прибыл туда на пароходе из США, во Владивосток. Находился в Петрограде с августа по ноябрь 1917 года, неоднократно встречался с Александром Керенским, Борисом Савинковым и другими политическими деятелями. Покинул Россию из-за провала своей миссии (Октябрьская революция) через Швецию.
Работа разведчика нашла отражение в сборнике из 14-ти новелл «Эшенден, или Британский агент» (1928, русские переводы – 1929 и 1992).
После войны Моэм продолжил успешную карьеру драматурга, написав пьесы «Круг» (1921), «Шеппи» (1933). Успехом пользовались и романы Моэма – «Бремя страстей человеческих» (19159) – практически автобиографический роман, «Луна и грош», «Пироги и пиво» (1930), «Театр» (1937), «Остриё бритвы» (1944).
В июле 1919 года Моэм в погоне за новыми впечатлениями отправляется в Китай, а позднее в Малайзию, – что дало ему материал для двух сборников рассказов.
Вилла в Кап-Ферра на Французской Ривьере была куплена Моэмом в 1928 году и стала одним из великих литературных и социальных салонов и домом писателя на всю оставшуюся жизнь. У писателя иногда гостили Уинстон Черчилль, Герберт Уэллс, изредка здесь были и советские писатели. Его творчество продолжало пополняться пьесами, рассказами, романами, очерками и путевыми книгами.
К 1940 году Сомерсет Моэм уже стал одним из самых известных и богатых писателей английской художественной литературы. Моэм не скрывал того факта, что пишет «не ради денег, а для того, чтобы избавиться от преследующих его воображение замыслов, характеров, типов, но, при этом, отнюдь не возражает, если творчество обеспечивает ему, помимо прочего, ещё и возможность писать то, что он хочет, и быть самому себе хозяином».
В 1944 году выходит роман Моэма «Остриё бритвы». Большую часть Второй мировой войны Моэм, которому уже было за шестьдесят, находился в США – сначала в Голливуде, где много работал над сценариями, внося в них поправки, а позже – на Юге.
В 1947 году писатель утвердил «Премию Сомерсета Моэма», которая присуждалась лучшим английским писателям в возрасте до тридцати пяти лет.
Моэм отказался от путешествий, когда почувствовал, что они больше ничего не могут ему дать. «Дальше меняться мне было некуда. Спесь культуры слетела с меня. Я принимал мир таким, как он есть. Я научился терпимости. Я хотел свободы для себя и готов был предоставить её другим». После 1948 года Моэм оставил драматургию и художественную прозу, писал эссе, по преимуществу, на литературные темы.
Последняя прижизненная публикация творчества Моэма, автобиографические заметки «Взгляд в прошлое», печаталась осенью 1962 года на страницах лондонской «Санди экспресс».
Сомерсет Моэм скончался 15 декабря 1965 года на 92-м году жизни во французском городке Сен-Жан-Кап-Ферра, близ Ниццы, от пневмонии. По французским законам пациентов, умерших в больнице, полагалось подвергать вскрытию, но писателя отвезли домой, и 16 декабря официально сообщили, что он скончался дома, в своей вилле, которая и стала его последним пристанищем. Могилы как таковой у писателя нет, поскольку его прах был развеян под стеной Библиотеки Моэма, при Королевской школе в Кентербери.
Личная жизнь Сомерсета Моэма:
Не вытесняя своей бисексуальности, в мае 1917 года Моэм женился на декораторе Сири Велком, с которой у них родилась дочь Мэри Элизабет Моэм.
Брак не был удачным, в 1929 году пара развелась. В старости Сомерсет признался: «Моя самая большая ошибка заключалась в том, что я воображал себя на три четверти нормальным и только на четверть гомосексуалом, тогда как в действительности всё было наоборот».
Интересные факты про Сомерсета Моэма:
Моэм всегда ставил письменный стол напротив глухой стены, чтобы ничто не отвлекало от работы. Работал он три-четыре часа по утрам, выполняя назначенную самому себе норму в 1000-1500 слов.
Умирая, сказал: «Умирать – скучное и безотрадное дело. Мой вам совет – никогда этим не занимайтесь».
«Перед тем как писать новый роман, я всегда перечитываю «Кандида», чтобы потом бессознательно равняться по этому эталону ясности, грации и остроумия».
Моэм о книге «Бремя страстей человеческих»: «Книга моя – не автобиография, а автобиографический роман, где факты крепко перемешаны с вымыслом; чувства, в нём описанные, я пережил сам, но не все эпизоды происходили так, как о них рассказано, и взяты они частью не из моей жизни, а из жизни людей, хорошо мне знакомых».
«Я вообще не ходил бы смотреть свои пьесы, ни в вечер премьеры, ни в какой другой вечер, если бы не считал нужным проверять их действие на публику, чтобы на этом учиться, как их писать».
Романы Сомерсета Моэма:
«Лиза из Ламбета» (Liza of Lambeth)
«Сотворение святого» (The Making of a Saint)
«Герой» (The Hero)
«Миссис Крэддок» (Mrs Craddock)
«Карусель» (The Merry-go-round)
«Фартук епископа» (The Bishop’s Apron)
«Покоритель Африки» (The Explorer)
«Маг» (The Magician)
«Бремя страстей человеческих» (Of Human Bondage)
«Луна и грош» (The Moon and Sixpence)
«Узорный покров» (The Painted Veil)
«Пироги и пиво, или Скелет в шкафу»/«Сплошные прелести» (Cakes and Ale: or, the Skeleton in the Cupboard)
«Малый уголок» (The Narrow Corner)
«Театр» (Theatre)
«Рождественские каникулы», (Christmas Holiday)
«Вилла на холме» (Up at the Villa)
«За час до рассвета» The Hour Before Dawn)
«Острие бритвы» (The Razor’s Edge)
«Тогда и теперь. Роман о Никколо Макиавелли» (Then and Now)
«Каталина» (Catalina, 1948; рус. пер. 1988 – А. Афиногенова)
Проблема характера в рассказах С. Моэма
А.А. Бурцев
Наследие С. Моэма неравноценно, и современные исследователи все больше и больше склоняются к мысли о том, что его значение и место как художника в истории английской литературы определяется вкладом в искусство малого жанра. Писатель тоже не раз подчеркивал свое особое отношение к короткому рассказу. В книге «Подводя итоги» он писал: «Мне полюбился этот жанр. Самый объем рассказа — примерно двенадцать тысяч слов — позволял достаточно полно развить тему, но притом требовал сжатости».
Лучшим подтверждением мастерства Моэма-новеллиста служат отклики его собратьев по перу. Р. Олдингтон обнаружил у Моэма «необыкновенный дар рассказчика», умение построить занимательный сюжет, ясность мысли, точность стиля, отсутствие претенциозности и формальных ухищрений. Э. Уилсон писал о «строгом совершенстве формы» рассказов Моэма, которые стали «классическим образцом английского короткого рассказа». При этом он обратил внимание на то, что Моэм мастерски создавал «иллюзию простоты»: «В его прозе есть простота, но эта простота — результат тщательной отделки. В действительности форма его рассказов необычайно сложна, и их кажущаяся простота есть продукт утонченного мастерства».
Исходным пунктом характерологии писателя является представление о необычайной сложности и противоречивости феномена человека. Моэм сомневается в том, что едва ли кто «до конца постиг человеческую природу». «Я изучал ее, сознательно и бессознательно, в течение сорока лет, но и сейчас люди для меня загадка», — писал он в книге «Подводя итоги». Аналогичную мысль мы находим в другой работе писателя: «Человек — это единственно неисчерпаемая тема. Можно всю жизнь писать о нем и коснуться лишь поверхности темы».
Моэм придерживался высокого мнения о собственном «умении пристально всматриваться в людей». Для этого нужен, как он полагал, «непредубежденный ум и большой интерес к людям». Кроме того, необходимой предпосылкой художественного анализа человека для Моэма стало медицинское образование, позволившее ему глубоко «вникнуть в человеческую природу». Писатель заявляет: «Я почти без преувеличения могу сказать, что берусь написать сносный рассказ о любом человеке, с которым провел час времени».
Подобно Стивенсону Моэм озабочен проблемой двойственности человеческой природы. Сложное переплетение добра и зла изображено в рассказе «Человек, у которого была совесть». У Жана Шарвена, героя рассказа, было «приятное, открытое выражение лица», его «глаза сияли доброжелательством». По профессии бухгалтер, он работал в крупной торговой фирме, любил просмотреть и увлекался спортом. Репутация Жана Шарвена была безупречной, это не помешало ему предать друга и убить собственную жену, в результате он был осужден на шесть лет и стал каторжником. Не менее сложные и даже парадоксальные фигуры выведены в рассказе «На окраине империи». Мистер Уорбертон, президент в одном из отдаленных колониальных островов, зарекомендовавший себя как «Чистейшей воды сноб», вполне искренне и доброжелательно относится к местному населению и пользуется его уважением и приязнью: «Он стал умелым правителем. Он был справедлив и честен. И понемногу он искренне привязался к малайцам. Его занимали их нравы и обычаи. Он никогда не уставал их слушать. Он восхищался их достоинствами и, с улыбкой пожимая плечами, прощал их грехи». Напротив, его помощник Купер, выходец из простой семьи, ненавидящий снобов джентльменов, оказывается «заносчивым, самоуверенным и тщеславным» человеком. Более того, он сам демонстрирует снобизм презрение по отношению к обитателям колоний, и это в конечном счете становится причиной его гибели.
В порицании снобизма Моэм следует классической традиции английской литературы. Вслед за Теккереем он определяет сноба как «человека, который восхищается другими или презирает их только за то, что они занимают в обществе более высокое положение, чем он сам». К «Книге снобов» восходит включенная в рассказ история лакея, который хотел служить обязательно у титулованного человека и в конце концов добился своего, пристрастие же Уорбертона к изысканным туалетам имеет более явный источник — сатирическую «философию одежды» в произведениях Свифта и Фильдинга.
Образцы усложненных характеров, раздираемых внутренними противоречиями, представлены и в целом ряде других рассказов Моэма. Но подчас интерес художника к парадоксальному сочетанию добрых и злых начал в человеке становился самоцелью и не способствовал выявлению реальной глубины и сложности характера.
Гораздо реже в произведениях Моэма появляются цельные, гармоничные характеры. Писатель объяснял это следующим образом: норма — это то, что встречается лишь изредка. Норма — это идеал, это портрет, который складывают из характерных черточек отдельных людей, а ведь трудно ожидать, что все эти черты могут объединиться в одном человеке».
К числу таких «исключительных явлений» в характерологии Моэма можно отнести героя рассказа «Сальваторе». Уникальность его фигуры констатируется в прямой авторской характеристике: нарисую для вас портрет человека, простого итальянского рыбака, у которого за душой не было ничего, кроме редчайшего, самого ценного и прекрасного дара, каким только может обладать человек. Если вы не догадались, что это за дар, я скажу вам: доброта, просто доброта». Автор-повествователь подчеркивает прежде всего его естественность, простому и непосредственность. Выросший на лоне природы, Сальвадоре привык к «вольной жизни птицы», к «тихим тропинкам, горам и морю». Он проходит нравственное испытание любовью и одерживает его. Критерием оценки героя служит его отношение к труду, к природе и особенно к детям. Но в характере Сальваторе эмоциональное начало явно доминирует над мыслительным процессом, и к тому же его восприятие мира не лишено фаталистической предопределенности, поэтому гармоничность личности героя представляется в конечном счете несколько относительной.
В гораздо большей степени гармония мысли и действия характерна для Аннет, героини рассказа «Непокоренная». Ее бесчеловечный, даже анормальный поступок — убийство собственного ребенка — явился в то же время глубоко осознанным и выстраданным актом. Это был ее вызов тем, кто оказался готов примириться с унижением родины, признать поражение и приспособиться к обстоятельствам. Только такая бескомпромиссность, какую нашла в себе Аннет, могла дать силы и волю для борьбы с ненавистным врагом. Фигура Аннет с ее святой ненавистью к врагам вырастает до масштабов символа, выражающего несгибаемый дух целого народа.
Художника интересовали и философские аспекты бытия, и тема искусства, и современная литературная борьба.В поле его зрения оказались и такие специфически английские явления, как снобизм и викторианское ханжество, и такие явления международного масштаба, как фашизм и конформизм. Д. Олдридж склонен упрекнуть Моэма в отсутствии в его произведениях «социальных идей», «убедительного социального комментария, выраженного в художественных образах», но в то же время усматривает в его творчестве «больше презрения к худшим сторонам викторианского общества, чем у его современников». Но именно в рассказах Моэма его «компромисс» с викторианским обществом, о котором говорит Д. Олдридж, нередко нарушается и отчетливо проступает критическое начало. Большой остроты достигает, в частности, порицание религиозного фанатизма («Дождь»), снобизма и лицемерия («Падение Эдварда Барнарда»), колониализма («На окраине империи»), «чистого искусства» («Источник вдохновения»), Но эта критика носит скорее не социальный, а морально-этический характер. Олдридж не без оснований усматривает уязвимое место в критической программе Моэма в том, что он «довольствуется изображением отдельного человека», объясняя общественные пороки несовершенством человеческой природы.
Писатель озабочен в первую очередь воспроизведением «человека как такового», изъятого из мира общественных связей, и лишь в том его социального статуса. Имея в виду социальную характеристику личности, Моэм писал: «На практике все люди очень похожи друг на друга». Однако каждый отдельный человеческий характер представляет собой необычайно сложный синтез противоречивых и даже «несовместимых качеств». В результате в художественном мире писателя представлены главным образом не социальные, а человеческие типы английской действительности конца XIX — начала XX в. Лишь в позднем творчестве Моэма наметилась тенденция к комплексному рассмотрению человека в единстве его «вечных» качеств и социальных функций, такой подход, в частности, характерен для рассказов «Жиголо Жиголетта», «Непокоренная».
Внимание Моэма сосредоточено главным образом на раскрытии характеров, а среда, обстоятельства, быт фактически выполют в его рассказах второстепенную роль. Свое пристрастие к характерам, а не к обстоятельствам косвенно признавал и сам писатель: «Я беру живых людей и выдумываю для них ситуации, трагические или комические, вытекающие из их характеров. ».
Приоритет характеров над обстоятельствами подчас приводил тому, что противоречивость и многообразие личности демонстрировались через ее поступки и чувства, а социальные и психологические истоки сложности человеческой натуры не исследовались. Именно так обстоит дело в рассказе «Друзья познаются в беде», рассказчик утверждает, что «почти все мы полны противоречий…». Эта мысль конкретизируется на примере образа Барна, который представлялся окружающим «поистине цельной личностью»: маленького роста, щуплый, с седыми волосами, «кротким взглядом голубых глаз» и мягким голосом, он олицетворял, казалось бы, саму «доброту» и «подлинную любовь к ближнему». Но в действительности мистер Бартон оказался крайне черствым и эгоистичным, на его совести была гибель невинного человека. Эта непоследовательность и нелогичность поступков героя сопровождается соответствующим комментарием. Дается лишь «субъективное» авторское замечание: «Я мало знал его, но он занимал мои мысли, потому что однажды очень меня удивил. Если бы не услышал эту историю от него самого, я никогда бы не поверил, что он способен на такой поступок».
Среда тем не менее сохраняет в произведениях Моэма свое значение в качестве некой неодолимой силы, играющей роль судьбы, рока, фатума. Не случайно, говоря об «основных началах» своего мировоззрения, Моэм отмечал: «Я поверил, что мы — жалкие марионетки во власти беспощадной судьбы; что, подчиняясь неумолимым законам природы, мы обречены участвовать в непрекращающейся борьбе за существование и что впереди — неизбежное поражение и больше ничего».
Эта особенность восприятия мира выразилась в пристрастии художника к темам распада и гибели. Как и Джойс в «Дублинцах», Моэм в своих рассказах систематически обращается к мотиву бренности человеческого существования. Смертью главного героя завершаются рассказы «Дождь», «Заводь» и «Макинтош». Обречены на смерть персонажи рассказа «Санаторий», убийства совершаются в рассказах «На окраине империи», «Записка», «За час до файфоклока». В рассказе «Человек, у которого была совесть» изображена тюрьма, в которой отбывали срок заключенные, осужденные за убийство.
Трактовка категории трагического в рассказах Моэма сближает его с художниками конца XIX — начала XX в. В частности, Г.В. Аникин усматривал «общее» в решении проблемы трагического у Моэма и Конрада не только в «ощущении неблагополучия в мире», но и в осознании «вселенской катастрофичности и извечных начал в самом человеке».
Категория трагического обусловила разные типы поведения человека в рассказах Моэма и соответственно — различные трактовки человеческой свободы. С одной стороны, писатель подчеркнул обусловленность поступков человека социальными институтами и общественными условностями. С другой стороны, в его произведениях мы находим образцы недетерминированного поведения, проявляющегося в индивидуализме, эскепизме и неоруссоизме.
В рассказе «Мейхью» Моэм в обобщенном виде сформулировал два основных варианта художественного осмысления свободы личности и свое отношение к носителям этих разных типов Общественного поведения: «Жизнь большинства людей определяется их окружением. Обстоятельства, в которые ставит их судьба, они принимают не только с покорностью, но и охотно. Они похожи на трамваи, вполне довольные тем, что бегут по своим рельсам, и презирающие веселый маленький автомобиль, который шныряет туда-сюда среди уличного движения и резво мчится по деревенским дорогам. Я уважаю таких людей: это хорошие граждане, хорошие мужья и отцы и, кроме того, должен же кто-то платить налоги; но они меня не волнуют. Куда интереснее кажутся мне люди — надо сказать, весьма редкие, — которые берут жизнь в руки и как бы лепят ее по своему вкусу».
Рассказ «Падение Эдварда Барнарда» демонстрирует и тот, и другой вариант трактовки свободы личности. Фигура Бэйтмена Хантера при всех его сомнениях и колебаниях представляет собой образец запрограммированных поступков и чувств, целиком обусловленных джентльменским кодексом бытия. Под маской благородства и честности скрывается эгоист и сноб, который боится попасть в «неподходящее» общество, боится показаться смешным среди естественных и открытых жителей островов. Все его существо протестует против этих людей, живущих другой, непонятной ему жизнью, свободной от морали его общества. Бэйтмен не понимает, что человеку нужно нечто большее, чем заложенная в него им же сформулированная программа: «Исполнять свой долг, упорно трудиться, выполнять все обязательства, которые накладывает на тебя твое положение в обществе». Напротив, Эдвард Барнард способен на свободное волеизъявление. Его русистский идеал «опрощения» и «естественности» является не чем иным, как попыткой утверждения автономности своей личности. Такое же стремление отстоять свою индивидуальность характерно и для Нейлсона, «сентиментального человека», порвавшего, подобно Эдварду Барнарду, с цивилизованным обществом. По национальности швед, выпускник Стокгольмского университета, имевший ученую степень доктора философии, но страдавший тяжелой болезнью легких, он приехал на острова, чтобы насладиться, по его словам, «всей красотой мира» за то короткое время, что осталось ему до смерти. И именно в этом первозданном мире Нейлсону суждено было не только поправить свое здоровье, но испытать прекрасное чувство, постигнув тем самым «реальность жизни».
Мотив фатальной предопределенности судьбы человека трагическими обстоятельствами жизни с особой силой проявился в образе цирковой артистки Стеллы, героини рассказа «Жиголо Жиголетта». Эта маленькая мужественная женщина, постоянно рискующая жизнью на потеху богатых бездельников, изображена с неподдельной симпатией. Но в то же время ее судьба безысходна. Чтобы подчеркнуть бесперспективность существования героини, автор ввел в рассказ супружескую пару старых цирковых артистов, жизнь которых была похожа на судьбу Стеллы и ее мужа Котмена. Именно эти образы выражают одну из программных мыслей Моэма о бесцельности, безнадежности человеческого существования. Женщину, которая была когда-то «первой звездой» цирка и считалась «настоящей достопримечательностью, все равно как лондонский Тауэр», никто уже не помнил. Зато всем были известны миссис Баррет, скучающая светская дама, обладательница огромного состояния, «русский князь, питающий серьезные намерения сделать миссис Баррет княгиней, а покуда спекулирующий шампанским, автомобилями и полотнами старых мастеров», «графиня-итальянка, которая не была ни итальянкой, ни графиней» другие «прожигатели жизни». Они не задумывались над тем, что за смертельным цирковым трюком стоит человеческая жизнь, а хотели лишь одного — сильных ощущений.
Основной пафос рассказа заключается в изображении тщетности усилий человека в борьбе за свое существование. Всей логикой развития действия автор констатирует безысходность положения героини. Не случайно через весь рассказ проходит мотив смерти. Стелла вынуждена продолжать свой смертельный марафон; сильный, мужественный человек оказывается безнадежно слабым перед лицом трагических обстоятельств. Но ощущение непрочности человеческого существования, признание роли фатума не приводили Моэма к характерному для декадентского искусства тотальному пессимизму, к разочарованию в человеческой природе вообще.
Подход Моэма к категории характера, воспроизведение реальной сложности и многогранности человеческой личности свидетельствуют о его тяготении к реалистическому искусству. Об этом не раз говорил сам писатель. Теоретические декларации Моэма непосредственно вытекали из его художественной практики. Так, в рассказе «Человек, у которого была совесть» мы находим следующее авторское суждение: «Я как-никак реалист и в своих произведениях стараюсь быть верным жизни. Я тщательно избегаю всего причудливого и фантастического — равно как и писательского произвола». А в работе «Подводя итоги» писатель подчеркнул свою приверженность к «жизни в самом неприкрашенном виде». Рассказы Моэма подтверждают эти программные заявления.
Л-ра: Филологические науки. – 1991. – № 3. – С. 80-86.
Ключевые слова: Уильям Сомерсет Моэм,William Somerset Maugham,рассказы С. Моэма,критика на творчество Сомерсета Моэма,критика на произведения Сомерсета Моэма,просмотреть критику,просмотреть бесплатно,британская литература 20 в.
Моэм: сочинение
Арнолд Чампьон-Чини, член парламента.
Леди Кэтрин Чампьон-Чини.
Лакей и дворецкий.
Действие происходит в Астон-Эйди, в дорсетширском доме Арнолда Чампьон-Чини.
Сцена представляет собой величественную гостиную в Астон-Эйди, обставленную георгианской мебелью, на стенах прекрасные картины. Об Астон-Эйди, щедро иллюстрируя, писала «Сельская жизнь». Это не дом — это достопримечательность. Владелец чрезвычайно гордится им, комната до последней мелочи выдержана в едином стиле. Сквозь высокие стеклянные двери в глубине сцены виден красивый парк — еще одна достопримечательность.
Прекрасное летнее утро.
Входит Арнолд. Ему лет тридцать пять, это высокий интересный блондин с резко очерченным, выразительным лицом. Он очень хорошо одет.
Арнолд (зовет). Элизабет! (Подходит к балконной двери, снова зовет.) Элизабет! (Звонит. Ожидая, обводит комнату взглядом. Чуть переставляет один стул. Берет с каминной доски безделушку, сдувает с нее пыль.)
А-а, Джордж. Вас не затруднит отыскать миссис Чини и спросить, не будет ли она любезна прийти сюда?
Лакей. Слушаюсь, сэр. (Поворачивается уйти.)
Арнолд. Кому полагается следить за этой комнатой?
Лакей. Я не знаю, сэр.
Арнолд. Я хочу, чтобы после уборки вещи аккуратнейше ставили на место.
Лакей. Слушаюсь, сэр.
Арнолд (отпуская его). Ступайте.
Лакей уходит. Арнолд снова подходит к балконной двери и зовет.
Элизабет! (Видит миссис Шенстон.) Анна, вы не знаете, где Элизабет?
Из парка входит миссис Шенстон. Это приятная, следящая за собой сорокалетняя женщина.
Анна. Разве она не играет в теннис?
Арнолд. Нет, я заходил на корт. Случилась весьма досадная вещь.
Арнолд. Где ее черти носят?
Анна. Когда вы ждете лорда Портьюса и леди Китти?
Арнолд. Они приедут на авто к ленчу.
Анна. Вы уверены, что я нужна вам здесь? Еще не поздно переиграть. Я соберусь и поспею на какой-нибудь поезд.
Арнолд. Нет-нет, конечно, вы здесь нужны. Все обойдется гораздо легче, если здесь будут люди. Чрезвычайно любезно с вашей стороны, что вы приехали.
Арнолд. И еще хорошо, что здесь Тедди Лутон.
Анна. Он такой живчик, правда?
Арнолд. Да, этим он и замечателен. Не скажу, что он очень умен, но бывают, знаете, обстоятельства, когда требуется слон в посудной лавке. Я послал лакея найти Элизабет.
Анна. Мне кажется, она переобувается. Они с Тедди собирались сыграть одиночку.
Арнолд. Немыслимо столько времени обуваться.
Анна (улыбаясь). Обуваясь, женщина не преминет попудриться.
Входит Элизабет. Прелестному созданию чуть за двадцать. На ней светлое летнее платье.
Арнолд. Дорогая, я тебя обыскался. Чем ты была занята?
Элизабет. Ничем. Стояла на голове.
Арнолд. Здесь отец.
Арнолд. В коттедже. Приехал вчера вечером.
Элизабет. Ах, черт!
Арнолд (добродушно). Не надо его поминать, Элизабет.
Элизабет. Если не чертыхаться, когда происходит черт знает что, то когда еще чертыхаться?
Арнолд. Ты могла сказать «Ах, досада!» или что-нибудь еще.
Элизабет. Но это совсем не выражает моих чувств. И потом, в тот актовый день, когда ты вручал награды, ты сам сказал, что в английском языке нет синонимов.
Анна (улыбаясь). Ах, Элизабет, в частной жизни политика не следует ловить на слове, которое он высказал публично.
Арнолд. Я никогда не откажусь от своих слов. В английском языке нет синонимов.
Элизабет. В таком случае мне, увы, придется поминать черта, когда это потребуется.
У балконной двери возникает Эдвард Лутон. Привлекательный молодой человек в фланелевом костюме.
Тедди. Слушайте, как насчет тенниса?
Элизабет. Заходите. У нас тут скандал.
Тедди (входя). Какая прелесть. На какой почве?
Элизабет. На почве английского языка.
Тедди. Неужели раздираете инфинитив на части?
Арнолд (хмурясь). Я хочу, чтобы ты была посерьезнее, Элизабет. Ситуация отнюдь не из приятных.
Анна. Я считаю, нам с Тедди лучше потихоньку улизнуть.
Элизабет. Чепуха. Вы с нами заодно. Если начнутся неприятности, нам понадобится ваша моральная поддержка. Вас за этим и позвали.
Тедди. А я-то думал, что меня позвали за голубые глаза.
Элизабет. Много чести! Тем более что они карие.
Тедди. А что происходит?
Элизабет. Отец Арнолда приехал вчера вечером.
Тедди. Вот те на! Я думал, он в Париже.
Арнолд. Мы тоже думали. Он говорил, что пробудет там весь следующий месяц.
Анна. Вы уже виделись?
Арнолд. Нет. Он мне позвонил. Какое счастье, что он провел в коттедж телефон. Хорошенькое дело, если бы он прямо сюда явился.
Элизабет. Ты сказал, что приезжает леди Кэтрин?
Арнолд. Конечно, нет. У меня язык отнялся, когда я узнал, что он здесь. И потом, надо сначала обговорить все между собой.
Элизабет. Так он сюда направляется?
Арнолд. Да. Он выразил такое желание, а я не придумал никакой отговорки.
Тедди. А тех двоих нельзя отложить?
Арнолд. Они уже катят сюда в авто. В любую минуту могут быть здесь. Отложить их уже невозможно.
Элизабет. Это будет верхом неприличия.
Арнолд. Глупостью было звать их сюда. Но Элизабет настояла.
Элизабет. Все-таки это твоя мать, Арнолд.
Арнолд. Она не очень с этим посчиталась, когда. убегала из дома. С какой стати теперь я должен особо спросмотреться с этим?
Элизабет. Прошло тридцать лет. Глупо все еще злиться на нее.
Арнолд. Я не злюсь, но она таки причинила мне непоправимое зло. И я не нахожу ей оправдания.
Элизабет. А ты искал?
Арнолд. Моя дорогая Элизабет, нет смысла во все это снова вникать. Факты обескураживающе просты. У нее были обожающий муж, прекрасное положение, ребенок пяти лет, и она не стеснялась в средствах. А она взяла и убежала с чужим мужем.
Элизабет. Леди Портьюс едва ли может привязать к себе кого-нибудь, Арнолд. (К Анне.) Вы ее знаете?
Анна (улыбаясь). Скорее, она способна оттолкнуть.
Арнолд. Если вы намерены балагурить, я вообще не скажу больше ни слова.
Рассказы
| Автор: | Уильям Сомерсет Моэм |
| Перевод: | Раиса Ефимовна Облонская , Евгения Давыдовна Калашникова , Н. Дехтерева , В. Маянц , Инна Максимовна Бернштейн , Ирина Гавриловна Гурова , Мария Федоровна Лорие , Марина Дмитриевна Литвинова , Вячеслав Артемов , Андрей Шаров , Н. Ромм , Е. Бучацкая , Владимир Александрович Ашкенази , Н. Чернявская , Элеонора Яковлевна Гальперина , И. Красногорская |
| Жанр: | Классическая проза |
| Серии: | Собрание сочинений в девяти томах, Моэм, Уильям Сомерсет. Сборники |
| Год: | 2001 |
| ISBN: | 5-300-02900-9 |
Уильям Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.
В восьмой том Собрания сочинений включены рассказы, действие которых в большинстве случаев происходит в английских колониях.
Он немного поплескался в море: слишком мелко, чтобы плавать, но забираться на глубину было опасно из-за акул. Потом вышел на берег и побрел в душевую. Прохлада пресного душа была очень приятна после соленой липкости тихоокеанских волн, таких теплых даже в семь утра, что купание не бодрило, а, наоборот, еще больше размаривало. Вытерся и, надевая махровый халат, крикнул повару-китайцу, что будет к завтраку через пять минут. По полосе жесткой травы, которую Уокер, администратор, гордо считал газоном, он прошел босиком в свое бунгало одеваться. Оделся он быстро — весь его костюм состоял из рубашки и парусиновых брюк — и перешел через двор в дом начальника. Они обычно ели вместе, но повар сказал, что Уокер уехал верхом в пять утра и вернется не раньше, чем еще через час.
Рассказы просмотреть fb2, epub бесплатно
Лучшие романы Сомерсета Моэма – в одном томе.
Очень разные, но неизменно яркие и остроумные, полные глубокого психологизма и безукоризненного знания человеческой природы.
В них писатель поднимает извечные темы: любовь и предательство, искусство и жизнь, свобода и зависимость, отношения мужчин и женщин, творцов и толпы…
Однако Моэм не ставит диагнозов и не выносит приговоров – он живописует свою собственную «хронику утраченного времени», познать которую предстоит читателю.
Сборник «экзотических» рассказов Сомерсета Моэма о необычных людях, необычных местах и необычных событиях, которые никак не могли бы произойти в скучной и чопорной Англии 1930-х годов.
Герои этих рассказов пытаются сохранить в далеких от цивилизации странах родные им нравы и обычаи, — но неизменно терпят поражение, оказываясь в плену изменившихся обстоятельств…
В сборник английского писателя Уильяма С. Моэма (1874–1965), известного советскому читателю по романам «Театр», «Луна и грош» и др., включен не издававшийся в нашей стране роман «Вилла на холме»… остросюжетная повесть «Эшенден»… и ряд рассказов.
Рассчитана на самые широкие круги читателей.
В девятый том Собрания сочинений Генрика Сенкевича (1846—1916) входит исторический роман «Крестоносцы» (1900).
Во второй том Собрания сочинений Генрика Сенкевича (1846—1916) входит исторический роман «Огнём и мечом» (1884).
В шестой и седьмой тома Собрания сочинений Генрика Сенкевича (1846—1916) входят социально-психологические романы «Без догмата» (1890) и «Семья Поланецких» (1894).
Введите сюда краткую аннотацию
В первый том Собрания сочинений Генрика Сенкевича (1846-1916) входят его повести и рассказы: “Старый слуга”, “Ганя”, “Наброски углем”, “Комедия ошибок”, “В прериях”, “Ангел”, “Янко-музыкант”, “Орсо”, “За хлебом”, “На маяке”, “Встреча в Марипозе”, “Бартек-победитель”, “Сахем”, “Журавли”. Перевод с польского: Е. Рифтиной, Е. Карловой, М. Абкиной, Е. Лысенко, Н. Подольской, В. Короленко, И. Добровольской, М. Вальдена, П. Ахромовича. Предисловие и примечания Б. Стахеева.
«Бремя страстей человеческих» – во многом автобиографичный роман Сомерсета Моэма. Он был переведен едва ли не на все языки мира и трижды экранизирован, а также вошел в список 100 лучших англоязычных произведений XX века. Прочитав этот роман, Теодор Драйзер назвал Моэма «великим художником», а его книгу – «творением гения».
«Бремя страстей человеческих» можно назвать «романом воспитания», где автор прослеживает жизнь главного героя Филипа Кэри от детства к отрочеству, от юности к зрелости.
На его долю выпадает немало испытаний: ранняя смерть родителей, отчаянные поиски своего призвания в мире, обреченные отношения с легкомысленной женщиной. Претерпев немало разочарований, меняя свои взгляды, от подчинения собственным страстям до самоотречения, Филип пытается нить за нитью сплести узор собственной жизни…
Знаменитый роман Моэма «Узорный покров» – полная трагизма история любви, разворачивающаяся в небольшом городке в Китае, куда приезжают бороться с эпидемией холеры молодой английский бактериолог с женой.
«Острие бритвы» — одно из лучших произведений Моэма. Не просто роман, но подлинная «школа нравов» английской богемы начала XX века, книга язвительная до беспощадности и в то же время полная тонкого психологизма.
Сомерсет Моэм не ставит диагнозов и не выносит приговоров — он живописует свою собственную «хронику утраченного времени», познать которую предстоит читателю!
«Театр» — один из самых известных и всеми любимых романов выдающегося английского писателя XX века У.С. Моэма. Это произведение переведено на все языки мира, по нему поставлены многочисленные пьесы и фильмы.
Это красивая и романтическая история о любви знаменитой, талантливой и стареющей актрисы Джулиан Лэмберт к красивому, но заурядному молодому человеку, полная любовных страстей, душевных метаний, юмора и тонкой иронии.
Круговорот жизни, чередование удач и несчастий, разлук и неожиданных встреч. Круговорот страстей и увлечений, зависти и дружбы, предательства и самоотверженности.
Дочь священника, посвятившая себя юному поэту, аристократ, разрывающийся между чистой любовью к леди и плотской страстью к красивой официантке, жена уважаемого политика, ставшая жертвой хищного и циничного альфонса, — каждый из них, в сущности, хочет всего лишь быть счастливым. Кому из них удастся обрести счастье, а кто обречен на страдания? И какую цену даже самым «удачливым» придется заплатить за исполнение желаний?
Когда я познакомился с Чарлзом Стриклендом, мне, по правде говоря, и в голову не пришло, что он какой-то необыкновенный человек. А сейчас вряд ли кто станет отрицать его величие. Я имею в виду не величие удачливого политика или прославленного полководца, ибо оно относится скорее к месту, занимаемому человеком, чем к нему самому, и перемена обстоятельств нередко низводит это величие до весьма скромных размеров. Премьер-министр вне своего министерства сплошь и рядом оказывается болтливым фанфароном, а генерал без армии – всего-навсего пошловатым провинциальным львом. Величие Чарлза Стрикленда было подлинным величием. Вам может не нравиться его искусство, но равнодушны вы к нему не останетесь. Оно вас поражает, приковывает к себе. Прошли времена, когда оно было предметом насмешки, и теперь уже не считается признаком эксцентричности отстаивать его или извращенностью – его превозносить. Недостатки, ему свойственные, признаны необходимым дополнением его достоинств. Правда, идут еще споры о месте этого художника в искусстве, и весьма вероятно, что славословия его почитателей столь же безосновательны, как и пренебрежительные отзывы хулителей. Одно несомненно – это творения гения. Мне думается, что самое интересное в искусстве – личность художника, и если она оригинальна, то я готов простить ему тысячи ошибок. Веласкес как художник был, вероятно, выше Эль Греко, но к нему привыкаешь и уже не так восхищаешься им, тогда как чувственный и трагический критянин открывает нам вечную жертвенность своей души. Актер, художник, поэт или музыкант своим искусством, возвышенным или прекрасным, удовлетворяет эстетическое чувство; но это варварское удовлетворение, оно сродни половому инстинкту, ибо он отдает вам еще и самого себя. Его тайна увлекательна, как детективный роман. Это загадка, которую не разгадать, все равно как загадку вселенной. Самая незначительная из работ Стрикленда свидетельствует о личности художника – своеобразной, сложной, мученической. Это-то и не оставляет равнодушными к его картинам даже тех, кому они не по вкусу, и это же пробудило столь острый интерес к его жизни, к особенностям его характера.
Бесплатные школьные сочинения
Уильям Сомерсет Моэм. Подводя итоги. Ионкис Г. Э. Уильям Сомерсет Моэм Грани дарования
УИЛЬЯМ СОМЕРСЕТ МОЭМ: ГРАНИ ДАРОВАНИЯ
“Самое большое преимущество старости – в духовной свободе” [*Цитаты приводятся из произведении Моэма, входящих в настоящий сборник, поэтому источники цитирования в дальнейшем не указываются], – записал Моэм в день своего семидесятилетия. Судьба распорядилась так, что он мог пользоваться этим преимуществом достаточно долго. Оглядываясь на девяносто прожитых лет, Моэм пришел к заключению, что всегда жил грядущим. Он не смог освободиться от этой привычки даже тогда, когда будущее приобрело для него очертания небытия.
Творческое долголетие английского писателя впечатляет: начав свой путь в пору растущей известности поздних викторианцев – Т. Гарди, Р. Киплинга, О. Уайльда, он закончил его, когда отбушевали “сердитые” и на литературном небосклоне зажглись новые звезды – У. Голдинг и А. Мэрдок, Дж. Фаулз и М. Спарк.
Поражает не продолжительность отпущенного ему срока, а то, что на каждом витке стремительно меняющегося исторического времени, начиная с 90-х годов минувшего и кончая 50-ми нынешнего века, Моэм-художник оставался на редкость современным.
Разгадку этого феномена следует искать прежде всего в том, что в лучших своих произведениях Моэм поднимал большие проблемы общечеловеческого и общефилософского плана, а также в его удивительной чуткости к трагическому началу, столь характерному для бытия XX столетия, к скрытому драматизму характеров и человеческих отношений. Странно, что при этом его чаще других упрекали в бесстрастности, сердечной холодности, даже цинизме. Он же вслед за кумиром своей юности, Мопассаном, мог бы сказать: “Меня, без сомнения, считают одним из наиболее равнодушных людей на свете. Я же скептик, это не одно и то же, скептик, потому что у меня хорошие глаза. Мои глаза говорят моему сердцу: спрячься, старое, ты смешно. И сердце прячется”.
Трудно рассеивать сложившееся заблуждение, но, не отказавшись от предвзятости, не понять художника. Моэм не был равнодушен к человеку: ни когда избирал медицину своей профессией, ни когда отказался от нее ради писательства. Из всех его интересов и склонностей самым устойчивым был интерес к людям. “О человеке можно писать всю жизнь и все равно сказать ничтожно мало”, – не уставал повторять Моэм. Путешествуя по свету, он не столько увлекался достопримечательностями, сколько высматривал интересных, самобытных людей. “То, что было в людях хорошего, радовало меня; то, что в них было дурного, не приводило в отчаяние”, – признавался Моэм. Свое мнение о роде человеческом он вложил в уста героя одного из рассказов: “Сердце у людей правильное, а вот голова никуда не годится”. Моэм не прав? Возражайте, спорьте с ним. Он честен, и важно именно это.
Ныне Моэм признан в мире наиболее читаемым английским писателем после Диккенса. Однако в курсах английской литературы и солидных академических трудах его соотечественников творчеству Моэма не уделяется заслуженного внимания. Он часто скрыто полемизировал с академическим литературоведением, а его упоминания о “группах”, “кликах”, “элите” только укрепляли его позицию аутсайдера. Кроме того, неслыханный коммерческий успех явно повредил его репутации в кругах литературоведов академической ориентации. Заработанные пером четыре миллиона создали невидимую стену между ним и его собратьями по ремеслу.
Моэм болезненно переживал то, что “интеллигенция” (в отместку он брал в кавычки это слово, подразумевая “высоколобых” интеллектуалов) не приняла его всерьез. Его раздражали несправедливые обвинения в угодничестве широкой публике. Он ни к кому не приноравливался, ему всегда было присуще стремление к независимости.
В свое время Драйзер сулил ему большое будущее. Однако титул Великого Бизнесмена английской литературы был оплачен и творческими потерями. На них указывали не только недоброжелатели, но и верные почитатели вроде Томаса Вулфа. Сам Моэм на склоне лет испытывал горькое чувство, что великие современники, которых он пережил, обошли его. Не завидуя их славе, но ревниво присматриваясь к чужим достижениям, объективно оценивая их, он подчас досадовал на себя.
Любопытное свидетельство на этот счет находим у Юрия Нагибина[*
«Беседа обо всём»
| Текущее время: 21 мар 2020, 12:57 |
Часовой пояс: UTC + 4 часа [ Летнее время ]
Somerset Maugham / Сомерсет Моэм
| Страница 1 из 1 | [ Сообщений: 11 ] |
|
| Автор | Сообщение | ||||
|---|---|---|---|---|---|
| Мятежник |
|
||||
Зарегистрирован: 05 авг 2007, 18:49 |
|
Загрузка…
