Тема Москвы в творчестве М. Цветаевой: сочинение

Сочинение «Тема Москвы в творчестве М. Цветаевой»

«Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!» — писал А. С. Пушкин. Вслед за Пушкиным тема Москвы является одной из центральных в поэзии М. Цветаевой.

Московские улицы, московский пейзаж — постоянный фон переживаний поэта, начиная с самых ранних стихотворений. Уже в сборнике «Волшебный фонарь» М. Цветаева обращается к романтическому прошлому города:

Домики с знаком породы
С видом его сторожей.
Синие подмосковные холмы,
В воздухе чуть теплом — пыль и деготь.

Москва в поэзии М. Цветаевой предстает как средоточие духовной культуры и истории. Связь поэта и родной земли неразрывна:

У меня в Москве — купола горят,
У меня в Москве — колокола звонят,
И гробницы, в ряд, у меня стоят, —
В них царицы спят и цари.

Центральное произведение М. Цветаевой, посвященное данной теме, — цикл «Стихи о Москве». На нем я хочу остановиться подробнее.

Прежде всего в цикле передается глубокая взволнованность поэта, созерцающего любимый город. Любовь, доходящая до восторга, — таково чувство, пробуждающееся в душе. Стихи звучат торжественно и радостно.

Облака — вокруг,
Купола — вокруг.
Надо всей Москвой —
Сколько хватит рук! —
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!

Центром этого города является духовность. В этом городе жива народная вера, снова и снова появляются в цикле «сорок сороков церквей».

По церковке — все сорок сороков
И реющих над ними голубков,
И Спасские — с цветами — ворота,
Где шапка православного снята.
И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
Семь холмов — как семь колоколов,
На семи колоколах — колокольни.
Всех счетом: сорок сороков, —
Колокольное семихолмие!

Вера создает особую атмосферу в городе. Люди здесь не становятся святыми, они, как и везде, грешные, несчастливые, однако чувствуют, что Бог — рядом, и потому искренно покаяние, чисты слезы:

На каторжные клейма,
На всякую болесть, —
Младенец Пантелеймон
У нас, целитель, есть.

Ощущение постоянного присутствия Бога настраивает душу на высокий лад. Возникает желание уйти от обыденной жизни, от будничности. Поэт становится одним из «смиренных странников, во тьме поющих Бога». Москва полностью преобразует личность поэта, проясняет в ней ее духовную природу:

Я — двойника нащупавший двойник —
Сквозь легкое лицо проступит — лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,
Благообразия прекрасный пояс!

Москва потому и называется поэтом «нерукотворным градом», что природа ее — духовная. Это не просто город с домами, канавами, деревьями и т. д., а также чувствующее, одухотворенное существо:

Я в грудь тебя целую,
Московская земля.

Москва для Цветаевой — дом и дар, который не получают, а отдают. Москву, как самое ценное достояние, вручает она и дочери, и возлюбленному как залог подлинности чувств:

Из рук моих — нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
И встанешь ты, исполнен дивных сил.
— Ты не раскаешься, что ты меня любил.

Будет твой черед:
Тоже — дочери
Передашь Москву
С нежной горечью.

Москва в стихах Цветаевой предстает духовным наследством, единством веры и истории, которое дано человеку на всю жизнь — от рождения до смерти. Чувство кровной связи с родной землей, собственно, и создает личность. Именно поэтому финальное стихотворение цикла — о рождении поэта:

Красною кистью Рябина зажглась.
Падали листья. Я родилась.

Русское, национальное начало пронизывает все творчество М. Цветаевой: «Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови, — писала она. — Не быть в России, забыть Россию — может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри — тот потеряет ее лишь вместе с жизнью».

Москва в произведениях М.И. Цветаевой – сочинение

Жизнелюбие Марины воплощалось прежде всего в любви к России и к русской речи. Марина очень сильно любила город, в котором родилась, Москве она посвятила много стихов:

Над городом, отвергнутым Петром,

Перекатился колокольный гpом.

Гремучий опрокинулся прибой

Над женщиной, отвеpгнутой тобой.

Цаpю Петpу и вам, о цаpь, хвала!

Hо выше вас, цаpи: колокола.

Пока они гpемят из синевы –

Hеоспоpимо пеpвенство Москвы.

– И целых соpок соpоков цеpквей

Смеются над гордынею цаpей!

Марина Ивановна Цветаева родилась почти в самом центре Москвы. Дом в Трехпрудном переулке она любила словно родное существо. Московская тема появляется уже в ранних стихах поэтессы. Марина Цветаева обращается к московской теме не случайно. Москва – часть её души, души истинно русского поэта. Русь у нее – прежде всего «московская». Ей всегда была по-особому дорога Москва, с её «домиками, церквами, колоколами». Поэтому московская тема проходит сквозь все её творчество; Кремль, его башни, гробницы, музыка Москвы – звон колоколов – постоянные образы её поэзии.

Важное место в «московской» лирике занимают два цикла – «Стихи о Москве» (1916) и «Москве». Здесь нужно отметить неразрывную связь личности лирической героини и города. Это чувство кровного родства с Москвой дает ей право передать столицу «по наследству», подарить её достойнейшим, тем, кто душой близок Москве, и наделить их таким же правом:

…Будет твой черед:

С нежной горечью…

Москва для Цветаевой – нечто святое, неразрывно связанное с Богом и Церковью, звоном колоколов, куполами:

Семь холмов – как семь колоколов.

На семи колоколах – колокольни.

Всех счетом: сорок сороков, –

Москва в её первых сборниках – воплощение гармонии. В стихотворении «Домики старой Москвы» город предстает как символ минувшего. В нем – слова и понятия, передающие аромат старины: «вековые ворота», «деревянный забор», «потолки расписные», «домики с знаком породы». Цветаева ощущала себя прежде всего жителем Москвы:

Москва! Какой огромный

Всяк на Руси – бездомный.

Мы все к тебе придем.

В её лирике звучит своеобразие московской речи, включающей в себя ладный московский говор, диалектизмы приезжих мужиков, странников, богомольцев, юродивых, мастеровых.

В 1916 году Цветаева написала цикл «Стихи о Москве». Этот цикл можно назвать величальной песней Москве. Первое стихотворение «Облака – вокруг…» дневное, светлое, обращенное к дочери. Откуда-то с высоты – с Воробьевых гор или с Кремлевского холма – она показывает маленькой Але Москву и завещает этот «дивный» и «мирный град» дочери и её будущим детям:

Надо всей Москвой –

Сколько хватит рук! –

Возношу тебя, бремя лучшее,

Из рук моих – нерукотворный град

Прими, мой странный, мой прекрасный брат.

По церковке – все сорок сороков

И реющих над ними голубков;

И Спасские – с цветами – ворота,

Где шапка православного снята;

Часовню звездную – приют от зол –

Где вытертый – от поцелуев – пол;

Пятисоборный несравненный круг

Прими, мой древний, вдохновенный друг.

К Нечаянныя Радости в саду

Я гостя чужеземного сведу.

Червонные возблещут купола,

Бессонные взгремят колокола,

И на тебя с багряных облаков

Уронит Богородица покров,

И встанешь ты, исполнен дивных сил…

– Ты не раскаешься, что ты меня любил.

Сначала была Москва, родившаяся под пером юного, затем молодого поэта. Во главе всего и вся царил, конечно, отчий “волшебный” дом в Трехпpудном пеpеулке:

Высыхали в небе изумpудном

Капли звезд и пели петухи.

Это было в доме стаpом, доме чудном.

Чудный дом, наш дивный дом в Тpехпpудном,

Пpевpатившийся тепеpь в стихи.

Таким он пpедстал в этом уцелевшем отpывке отpоческого стихотвоpения. Дом был одушевлен: его зала становилась участницей всех событий, встpечала гостей; столовая, напpотив, являла собою некое пpостpанство для вынужденных четыpехкpатных pавнодушных встpеч с “домашними”, – столовая осиpотевшего дома, в котоpом уже не было матеpи. Мы не узнаем их стихов Цветаевой, как выглядела зала или столовая, вообще сам дом, – “на это есть аpхитектуpа, дающая”. Hо мы знаем, что pядом с домом стоял тополь, котоpый так и остался пеpед глазами поэта всю жизнь:

Этот тополь! Под ним ютятся

Hаши детские вечеpа

Этот тополь сpеди акаций,

Цвета пепла и сеpебpа.

Марина Цветаева. Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения. М., “Художественная литература” 1990г., с.34

Марина Цветаева. Избранное. М., «Просвещение», 1989г., с. 70

Тема Москвы в творчестве М.И. Цветаевой

Москвы в творчестве М.И. Цветаевой

«Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!» – писал А.С. Пушкин. Вслед за Пушкиным тема Москвы является одной из центральных в поэзии М. Цветаевой. Она обращается к московской теме не случайно. Москва – часть ее души, души истинно русского поэта. Москва – это город, в котором она родилась, провела детство, здесь же прошли и первые беспокойные годы после революции, которую Марина Ивановна принять так и не сумела. Через всю жизнь пронесла она любовь и признательность к этому городу, который всегда был по-особому дорог ее поэтическому сердцу.

Московская тема появляется уже в ранних стихотворениях Марины Цветаевой. Москва в ее первых сборниках – воплощение гармонии. Прозрачными акварельными красками рисует поэт лирический образ города. В стихотворении «Домики старой Москвы» перед нами всплывают почти забытые образы и реликвии:

Кудри, склоненные к пяльцам,

Взгляды портретов в упор…

Странно постукивать пальцем

О деревянный забор!

Это стихотворение в ритмическом плане напоминает старинную танцевальную мелодию. В нем воскресают слова и понятия, передающие аромат давних времен: «вековые ворота», «деревянный забор», домики, где «потолки расписные» и клавесина аккорды». Но эти московские домики – «слава прабабушек томных» – исчезают, «точно дворцы ледяные по мановению жезла». А с ними старая Москва утрачивает былую торжественность, величавость «Домики с знаком породы» были хранителями души. Город беднеет с их исчезновением. Путешествие в Петроград зимой 1915–1916 года позволяет М. Цветаевой ощутить себя именно московским поэтом. Кратковременная разлука с родным городом заставляет взглянуть на него новыми глазами, как бы со стороны, что послужило поводом для создания одного из самых известных циклов М. Цветаевой – «Стихи о Москве». Прежде всего, в цикле передается глубокая взволнованность поэта, созерцающего любимый город. Любовь, доходящая до восторга, – таково чувство, пробуждающееся в душе. Этот цикл можно смело назвать величальной песней Москве. Стихи звучат торжественно и радостно:

Надо всей Москвой –

Сколько хватит рук! –

Возношу тебя, бремя лучшее,

Однако поэт часто может предвидеть события и свою судьбу. Так случилось и с М. Цветаевой, с ее образом многоликой Москвы – города, бесконечно любимого ею, но отвергнувшего своего поэта в тяжелое время, ставшего не только надеждой, но и глубокой болью. М. Цветаева признавалась: «Да, я в 1916 году первая так и сказала про Москву… И этим счастлива и горда, ибо это была Москва последнего часа и раза. На прощанье… Эти стихи были – пророческие».

В дивном граде сем,

В мирном граде сем,

Где и мертвой мне

М. Цветаева сумела увидеть совсем другую Москву – разоренную, страдающую, потерявшую многих своих сыновей. Такую Москву она проникновенно и пронзительно-точно опишет в сборнике «Лебединый стан», в очерках «Октябрь в вагоне», «Мои службы», в дневниковых записях 1917–1921 годов. Мы видим, что автор переживает за судьбу родного города как за судьбу родного человека. В цикле «Москве» она с отчаянием и нежностью обращается к любимому городу:

– Голубочки где твои? – Нет корму.

– Кто унес его? – Да ворон черный.

– Где кресты твои святые? – Сбиты.

– Где сыны твои, Москва? – Убиты.

Глубоким состраданием проникнут этот цикл. М. Цветаева обостренно чувствует боль, которую испытывает ее Москва: «Что же делаешь, голубка: – Плачу. Где же спесь твоя, Москва? – Далече». В столице Марина Ивановна стала свидетелем революционных потрясений, и, размышляя о судьбе родного города, она вспоминает о событиях его прошлого, в котором, как во всей российской истории, так много трагических страниц. Одна из них – казнь Петром Iвзбунтовавшихся стрельцов:

Жидкий звон, постный звон.

На все стороны – поклон.

Крик младенца, рев коровы.

Слово дерзкое царево.

Плеток свист и снег в крови.

Слово темное Любви.

Голубиный рокот тихий.

Черные глаза Стрельчихи.

Правда, как и в предыдущем цикле, автор подчеркивает: Москва, как гордый и сильный человек, всегда сохраняет величие духа, остается внутренне стойкой, способной защитить и отстоять свое достоинство. С образом родного города неразрывно связано у поэта и чувство родины, и ощущение неразрывной, кровной и духовной связи между Москвой – матерью и ее детьми. А это для нее особенно важно, потому что, не приняв революцию, М.И. Цветаева была вынуждена в 1922 году покинуть страну, эмигрировать. Однако все долгие годы эмиграции душа поэта стремилась назад, на родину, которой были посвящены многие печальные, полные надежды строки, созданные во время пребывания за границей. В сердце М. Цветаевой не было гнева или обиды на отвергнувший ее город, страну, поскольку она понимала, что не место, а «людишки творят ее судьбу». И это помогло ей не покориться судьбе, сохранить в душе тепло, признательность и любовь к Родине, которые она завещала и своим детям:

Будет твой черед:

С нежной горечью

В поэзии М. Цветаевой Москва предстает не просто величественным городом – это совершенно особое пространство для души. Здесь становится легко и просторно всякому усталому, исстрадавшемуся сердцу:

Москва! Какой огромный

Всяк на Руси – бездомный

Мы все к тебе придем

Любящее сердце Москвы открыто всем обиженным, заблудшим, заплутавшим, страждущим. Человек может быть грешен, глух к чужим страданиям и боли, но рано или поздно в нем проснется желание очистить свою душу. И тогда он сумеет расслышать отдаленный, но настойчивый звон с «колокольного семихолмия»: «Издалека – далече – / Ты все же позовешь».

Неторопливая, плавная, с многочисленными повторами мелодия звучит в стихотворении, вошедшем в цикл «Стихи о Москве»: «Над синевою подмосковных рощ». В нем звон московских колоколов бальзамом проливается на души слепцов, «во тьме поющих Бога», и духовно прозревающих под воздействием поднебесной музыки, пророчащей им спасение. Иными словами, для всякого русского человека Москва представляется святыней, и люди проделывают долгий путь, чтобы, подышав московским воздухом, исцелиться.

М. Цветаева одушевляет Москву, сознавая величие ее души. Москва чужда суетности, духовность возвышает Москву над волей простых смертных и даже земных владык:

Над городом, отвергнутым Петром,

Перекатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой.

Над женщиной, отвергнутой тобой.

Царю Петру и вам, о царь, хвала!

Но выше вас, цари, колокола.

Пока они гремят из синевы –

Неоспоримо первенство Москвы.

И целых сорок сороков церквей

Смеются над гордынею царей!

Люди творят историю: строят и разрушают, признают и отвергают, верят и разочаровываются. Но Москва, «княгинюшка», «красавица», «разрушительница», стоит выше повседневных человеческих деяний, поскольку навсегда останется святой «единственной столицей», «градом Духа». И тесная духовная связь с этим городом всегда будет поддерживать ее «сынов и дочерей», помогать им выстоять, не сломиться, сохранить чувство собственного достоинства. Таким образом, Москва в поэзии Марины Цветаевой – это не только истинно русский, в противовес «западному» Петербургу, город, не только историческая столица, державный град, но и нечто более значимое, неотъемлемое от души, то, без чего нельзя найти духовную опору в мире.

Литература языковедение : Сочинение: Москва в произведениях М.И. Цветаевой

Москва в произведениях М.И. Цветаевой

Жизнелюбие Марины воплощалось прежде всего в любви к России и к русской речи. Марина очень сильно любила город, в котором родилась, Москве она посвятила много стихов:

Над городом, отвергнутым Петром,

Перекатился колокольный гpом.

Гремучий опрокинулся прибой

Над женщиной, отвеpгнутой тобой.

Цаpю Петpу и вам, о цаpь, хвала!

Hо выше вас, цаpи: колокола.

Пока они гpемят из синевы –

Hеоспоpимо пеpвенство Москвы.

– И целых соpок соpоков цеpквей

Смеются над гордынею цаpей!

Марина Ивановна Цветаева родилась почти в самом центре Москвы. Дом в Трехпрудном переулке она любила словно родное существо. Московская тема появляется уже в ранних стихах поэтессы. Марина Цветаева обращается к московской теме не случайно. Москва – часть её души, души истинно русского поэта. Русь у нее – прежде всего «московская». Ей всегда была по-особому дорога Москва, с её «домиками, церквами, колоколами». Поэтому московская тема проходит сквозь все её творчество; Кремль, его башни, гробницы, музыка Москвы – звон колоколов – постоянные образы её поэзии.

Важное место в «московской» лирике занимают два цикла – «Стихи о Москве» (1916) и «Москве». Здесь нужно отметить неразрывную связь личности лирической героини и города. Это чувство кровного родства с Москвой дает ей право передать столицу «по наследству», подарить её достойнейшим, тем, кто душой близок Москве, и наделить их таким же правом:

…Будет твой черед:

С нежной горечью…

Москва для Цветаевой – нечто святое, неразрывно связанное с Богом и Церковью, звоном колоколов, куполами:

Семь холмов – как семь колоколов.

На семи колоколах – колокольни.

Всех счетом: сорок сороков, –

Москва в её первых сборниках – воплощение гармонии. В стихотворении «Домики старой Москвы» город предстает как символ минувшего. В нем – слова и понятия, передающие аромат старины: «вековые ворота», «деревянный забор», «потолки расписные», «домики с знаком породы». Цветаева ощущала себя прежде всего жителем Москвы:

Москва! Какой огромный

Всяк на Руси – бездомный.

Мы все к тебе придем.

В её лирике звучит своеобразие московской речи, включающей в себя ладный московский говор, диалектизмы приезжих мужиков, странников, богомольцев, юродивых, мастеровых.

В 1916 году Цветаева написала цикл «Стихи о Москве». Этот цикл можно назвать величальной песней Москве. Первое стихотворение «Облака – вокруг…» дневное, светлое, обращенное к дочери. Откуда-то с высоты – с Воробьевых гор или с Кремлевского холма – она показывает маленькой Але Москву и завещает этот «дивный» и «мирный град» дочери и её будущим детям:

Надо всей Москвой –

Сколько хватит рук! –

Возношу тебя, бремя лучшее,

Из рук моих – нерукотворный град

Прими, мой странный, мой прекрасный брат.

По церковке – все сорок сороков

И реющих над ними голубков;

И Спасские – с цветами – ворота,

Где шапка православного снята;

Часовню звездную – приют от зол –

Где вытертый – от поцелуев – пол;

Пятисоборный несравненный круг

Прими, мой древний, вдохновенный друг.

К Нечаянныя Радости в саду

Я гостя чужеземного сведу.

Червонные возблещут купола,

Бессонные взгремят колокола,

И на тебя с багряных облаков

Уронит Богородица покров,

И встанешь ты, исполнен дивных сил…

– Ты не раскаешься, что ты меня любил.

Сначала была Москва, родившаяся под пером юного, затем молодого поэта. Во главе всего и вся царил, конечно, отчий “волшебный” дом в Трехпpудном пеpеулке:

Высыхали в небе изумpудном

Капли звезд и пели петухи.

Это было в доме стаpом, доме чудном.

Чудный дом, наш дивный дом в Тpехпpудном,

Пpевpатившийся тепеpь в стихи.

Таким он пpедстал в этом уцелевшем отpывке отpоческого стихотвоpения. Дом был одушевлен: его зала становилась участницей всех событий, встpечала гостей; столовая, напpотив, являла собою некое пpостpанство для вынужденных четыpехкpатных pавнодушных встpеч с “домашними”, – столовая осиpотевшего дома, в котоpом уже не было матеpи. Мы не узнаем их стихов Цветаевой, как выглядела зала или столовая, вообще сам дом, – “на это есть аpхитектуpа, дающая”. Hо мы знаем, что pядом с домом стоял тополь, котоpый так и остался пеpед глазами поэта всю жизнь:

Этот тополь! Под ним ютятся

Hаши детские вечеpа

Этот тополь сpеди акаций,

Цвета пепла и сеpебpа.

Марина Цветаева. Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения. М., “Художественная литература” 1990г., с.34

Марина Цветаева. Избранное. М., «Просвещение», 1989г., с. 70

Изображение Москвы в творчестве Марины Цветаевой

1. Введение стр.3

2. «Мне имя – Марина…» стр.4

3. Любимый город стр.6

4. «Стихи о Москве» стр.8

5. Москва колокольная стр.12

6. «Домики старой Москвы» стр.13

7. Заключение стр.15

8. Приложение стр.16

9. Список литературы стр.21

Русская поэзия – наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. В связи с большими переменами в нашей стране в последнее время в нашем обществе многие несправедливо забытые имена стали к нам возвращаться, их стихи и произведения стали печатать. Это такие замечательные русские поэты, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева. Чтобы узнать этих людей и понять то, почему их имена были на время забыты, надо вместе с ними прожить жизнь, посмотреть на нее их глазами, понять ее их сердцем. Из всех этих поэтов мне ближе и дороже М.И. Цветаева, замечательная русская поэтесса.

Цветаева оставила значительное творческое наследие: книги лирических стихов, семнадцать поэм, восемь стихотворных драм, а, кроме того письма, дневники. Однако, среди многообразия произведений Цветаевой мне больше всего нравятся стихи о Москве. Поэтому темой своего реферата, я выбрала тему Москвы в жизни и творчестве Цветаевой.

«Мне имя – Марина…»

Марина Ивановна Цветаева родилась 26 сентября (8 октября) 1892 года в Москве в высококультурной семье. Отец, Иван Владимирович, профессор Московского университета, известный филолог и искусствовед, стал в дальнейшем директором Румянцевского музея и основателем Музея изящных искусств (ныне Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). Мать происходила из обрусевшей польско-немецкой семьи, была талантливой пианисткой. Умерла в 1906 году, оставив двух дочерей на попечение отца.

Детские годы Цветаевой прошли в Москве и на даче в Тарусе. Начав образование в Москве, она продолжила его в пансионах Лозанны и Фрейбурга. В шестнадцать лет совершила самостоятельную поездку в Париж, чтобы прослушать в Сорбонне краткий курс истории старофранцузской литературы.

Стихи начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски и по-немецки), печататься с шестнадцати, а два года спустя тайком от семьи выпустила сборник «Вечерний альбом», который заметили и одобрили такие взыскательные критики, как Брюсов, Гумилев и Волошин. С первой встречи с Волошиным и беседы о поэзии началась их дружба, несмотря на значительную разницу в возрасте. Она много раз была в гостях у Волошина в Коктебеле. Сборники ее стихов следовали один за другим, неизменно привлекая внимание своей творческой самобытностью и оригинальностью. Она не примкнула ни к одному из литературных течений.

В 1912 году Цветаева вышла замуж за Сергея Эфрона, который стал не только ее мужем, но и самым близким другом.

Годы Первой мировой войны, революции и гражданской войны были временем стремительного творческого роста Цветаевой. Она жила в Москве, много писала, но почти не публиковалась. Октябрьскую революцию она не приняла, видя в ней восстание «сатанинских сил». В литературном мире М. Цветаева по-прежнему держалась особняком.

В мае 1922 года ей с дочерью Ариадной разрешили уехать за границу — к мужу, который, пережив разгром Деникина, будучи белым офицером, теперь стал студентом Пражского университета. Сначала Цветаева с дочерью недолго жили в Берлине, затем три года в предместьях Праги, а в ноябре 1925 года после рождения сына семья перебралась в Париж. Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. Жить в столицах было не по средствам, приходилось селиться в пригородах или ближайших деревнях.

Творческая энергия Цветаевой, невзирая ни на что, не ослабевала: в 1923 году в Берлине, в издательстве «Геликон», вышла книга «Ремесло», получившая высокую оценку критики. В 1924 году, в пражский период — поэмы «Поэма Горы», «Поэма Конца». В 1926 году закончила поэму «Крысолов», начатую еще в Чехии, работала над поэмами «С моря», «Поэма Лестницы», «Поэма Воздуха» и др. Большинство из созданного осталось неопубликованным: если поначалу русская эмиграция приняла Цветаеву как свою, то очень скоро ее независимость, ее бескомпромиссность, ее одержимость поэзией определяют ее полное одиночество. Она не принимала участия ни в каких поэтических или политических направлениях. Ей «некому прочесть, некого спросить, не с кем порадоваться», «одна всю жизнь, без книг, без читателей, без друзей. ». Последний прижизненный сборник вышел в Париже в 1928 году – «После России», включивший стихотворения, написанные в 1922 – 1925 годах.

К 1930-м годам Цветаевой казался ясным рубеж, отделивший ее от белой эмиграции: «Моя неудача в эмиграции — в том, что я не эмигрант, что я по духу, т.е. по воздуху и по размаху — там, туда, оттуда. ». В 1939 году она восстановила свое советское гражданство и вслед за мужем и дочерью возвратилась на родину. Она мечтала, что вернется в Россию «желанным и жданным гостем». Но этого не случилось: муж и дочь были арестованы, сестра Анастасия была в лагере. Цветаева жила в Москве по-прежнему в одиночестве, кое-как перебиваясь переводами. Начавшаяся война, эвакуация забросили ее с сыном в Елабугу. Измученная, безработная и одинокая поэтесса 31 августа 1941 года покончила с собой. Она повесилась, оставив три записки: товарищам, поэту Асееву и его семье с просьбами позаботится о сыне и Муру (так она называла своего сына Георгия): «Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але – если увидишь – что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик».

Борис Пастернак сказал о ее кончине: «Марина Цветаева всю жизнь заслонялась от повседневности работой, и когда ей показалось, что это непозволительная роскошь и ради сына она должна временно пожертвовать увлекательную страстью и взглянуть кругом трезво, она увидела хаос, не пропущенный сквозь творчество, неподвижный, непривычный, косный, и в испуге отшатнулась, и, не зная, куда деться от ужаса, впопыхах спряталась в смерть, сунула голову в петлю, как под подушку».

Могила ее неизвестна.

Однажды, будучи в эмиграции, она написала:

И к имени моему

Марина – прибавьте: мученица

Родной дом Марины Цветаевой находился почти в самом центре города. Свой дом в Трёхпрудном переулке она любила, словно родное существо.

В колокольный я, во червонный день

Иоанна родилась Богослова.

Дом – пряник, а вокруг плетень

И церковки златоглавые.

И любила же, любила же я первый звон –

Как монашки потекут к обедне,

Вой в печке, и жаркий сон,

И знахарку со двора соседнего.

– Провожай же меня, весь московский сброд,

Юродивый, воровской, хлыстовский!

Поп, крепче позаткни мне рот

Колокольной землей московскою!

Родившись и проведя детство в Москве и тихой подмосковной Тарусе, Марина Ивановна Цветаева на всю жизнь сохранила признательность и теплоту к родным местам. Как бы ни было тяжело и горько в отдельные годы жизни, она с теплотой вспоминала уютную профессорскую квартиру, бурные пассажи матери на рояле, безмятежное и счастливое детство, и в памяти всплывал родной город:

Купола – вокруг.
Надо всей Москвой –

Сколько хватит рук! –
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое

Где бы ни жила Цветаева впоследствии, она не могла забыть Россию, свой родной город, ставший для нее путеводной звездой, в который, в конце концов, она надеялась вернуться.

Из рук моих — нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.

По церковке – все сорок сороков
И реющих над ними голубков.

Московская тема появляется уже в ранних стихах поэтессы. Марина Цветаева обращается этой теме не случайно. Москва – часть её души, души истинно русского поэта. Русь у неё, – прежде всего «московская». Ей всегда была по-особому дорога Москва, с её домиками, церквами, колоколами! Поэтому московская тема проходит сквозь её творчество: Кремль, его башни, гробницы, музыка Москвы – звон колоколов – постоянные образы поэзии Цветаевой:

Семь холмов – как семь колоколов,

На семи колоколах – колокольни.

Всех счётом: сорок сороков, –

Надо было обладать мужеством и огромной волей, чтобы, оказавшись в эмиграции, заброшенной и позабытой, сохранять в душе теплое чувство к родине, не озлобиться, не проклясть всех. У Цветаевой хватило сил остаться самой собой, не переносить обиды, несправедливо нанесенные людьми, на родной город.

Стихи о России и Москве поддерживали дух автора, заставляли сохранять ту линию, которую Марина Ивановна выбрала изначально: никакой злобы против страны. Всяческие перемены и кровавые распри были чужды ей. Но шли годы, и пристальнее она вглядывалась в далекую и желанную родину, радовалась ее успехам. Никакие красоты мира не могли заменить Марине Ивановне Россию, она была и осталась истинной патриоткой.

В творчестве Цветаевой тема дома оказалась символически связана с темой России. Судьба России осмысливалась поэтессой в историческом, философском, религиозном плане. В ранних стихах образ Родины был связан с дорогими по детским впечатлениям местам. Для взрослеющей Цветаевой Москва из места детских игр, отроческих прогулок, из свидетельницы романтической любви превращается в сокровищницу «преданий старины глубокой». Москва осознаётся Мариной Цветаевой как «сердце родины», место схождения всех путей. В своих стихотворениях о Москве Марина Цветаева обращается к родному городу не просто как к отчему дому, где находит себе приют любой «бездомный», живущий на Руси, но и, как мне кажется, к кому-то реально существующему, живому, и в то же время невидимому и далёкому.

Москва! Какой огромный

Всяк на Руси – бездомный.

Мы все к тебе придём.

Любуясь и восхищаясь «нерукотворным градом» поэтесса стремится постичь его высокое предназначение. Ощутив себя в полной мере именно московским поэтом, Цветаева, в 1916 году, пишет циклы «Стихи о Москве». Эти циклы можно назвать величальной песней Москве. Первое стихотворение «Облака – вокруг. » дневное, светлое, обращённое к дочери. Откуда-то с высоты – с Воробьёвых гор или с Кремлёвского холма – она показывает маленькой Але Москву и завещает этот «дивный» и «мирный град» дочери и её будущим детям.

Надо всей Москвой –

Сколько хватит рук! –

Возношу тебя, бремя лучшее,

Здесь нужно отметить неразрывную связь личности лирической героини и города. Это чувство кровного родства с Москвой даёт ей право передать столицу «по наследству», подарить её достойнейшим, тем, кто душой близок Москве, и наделить их таким же правом.

…Будет твой черёд:

С нежной горечью.

Для Цветаевой Москва – это также огромный храм, который исцеляет любой душевный недуг. Так в стихотворении «Над синевою подмосковных рощ. » Марина Цветаева описывает слепцов, «во тьме пасших бога» и ступающих по Калужской дороге по направлению, откуда доносится звон московских колоколов. Эти люди – слепцы, хотя вполне возможно, что глаза их видят, а слепота выражает себя в жизненных бесплодных поисках, в отчаянии, в унынии. Однако в то же время эта слепота уже настолько задушила, высушила этих людей, что как в предсмертный час умирающему внезапно становится легче, так и их в самый критический момент жизни вдруг озаряет звон московских колоколов, который пророчит спасение и утешение. Этот звон доносится, откуда–то с небес. Мне кажется, что именно это и показывает отношение Марины Цветаевой к Москве, как к святыне. В другом стихотворении Цветаева так говорит об этом:

И не знаешь ты, что зарёй в Кремле

Легче дышится – чем на всей земле!

И не знаешь ты, что зарёй в Кремле

Я молюсь тебе – до зари.

Отчего Цветаева заостряет своё внимание на Кремле, ведь Москва – большой город, где существует много мест, которые Марина Ивановна могла бы назвать также самыми чистыми в духовном смысле этого слова. Ведь Кремль действительно является духовным центром Москвы. Даже история его построения носит мистический оттенок. Все башенки Кремля расположены строго под небесными созвездиями и это не простое совпадение. Возможно, что молитву рядом с Кремлём Цветаева обращает не только к Москве, России, но и непосредственно к небесам. Москва для неё – нечто святое, неразрывно связанное с Богом и церковью, звоном колоколов, куполами.

Из рук моих – нерукотворный град

Прими, мой странный, мой прекрасный брат.

По церковке – все сорок сороков

И реющих над ними голубков;

И Спасские – с цветами – ворота,

Где шапка православного снята;

Часовню звёздную – приют от зол –

Где вытертый – от поцелуев – пол;

Пятисоборный несравненный круг

Прими, мой древний, вдохновенный друг.

К Нечаянныя Радости в саду

Я гостя чужеземного сведу.

Червонные возблещут купола,

Бессонные взгремят колокола,

И на тебя с багряных облаков

Уронит Богородица покров,

И встанешь ты, исполнен дивных сил.

– Ты не раскаешься, что ты меня любил.

Среди цветаевских произведений, в которых присутствует образ Москвы, можно выделить два типа текстов. Первый тип – стихотворения, которые сама Цветаева «заявила» московскими и с помощью которых формировала определенный поэтический образ города. Второй – тексты, в которых образ города присутствует, но которые не были предназначены поэтом к тому, чтобы войти в тот круг стихотворений, благодаря которому она хотела создать «свою Москву».

Помимо страстной любви поэта к родному городу, толчком к написанию и формированию цикла «Стихи о Москве» явились два следующих друг другу события. Первое – поездка в Петроград и встреча с петербургскими поэтами. На литературном вечере, где присутствовали Есенин, Кузьмин и Мандельштам, она «от лица Москвы» читала свои юношеские стихи. Вторым событием стал приезд Мандельштама в Москву (зима 1915 – весна 1916 г.).

Цикл из девяти стихотворений был создан в 1916 году, однако Цветаева не сразу определилась со стихотворениями, вошедшими в окончательную редакцию. Первая публикация «Стихов о Москве» состоялась в петроградском журнале «Северные записки» № 1 за 1917 год. В этом журнале Цветаева публиковалась регулярно, начиная с января 1915 года, когда она познакомилась с С. И. Чацкиной. У нее Цветаева и Парнок остановились во время знаменитой поездки в Петроград в декабре 1915-го года. Эта поездка, по признанию самой Цветаевой, стала для нее толчком к написанию «Стихов о Москве». Ею руководило желание ответить петербургским поэтам явлением нового образа именно Москвы, новым языком и новым слогом сказать старую истину: «Москва – всем городам мать».

«Читаю весь свой стихотворный 1915 год – а все мало, а все – еще хотят. Ясно чувствую, что читаю от лица Москвы и что этим лицом в грязь – не ударяю, что возношу его на уровень лица – ахматовского. Ахматова! – Слово сказано. Всем своим существом чую напряженное – неизбежное – при каждой моей строке – сравнивание нас (а в ком и – стравливание): не только Ахматовой и меня, а петербургской поэзии и московской, Петербурга и Москвы. Но, если некоторые ахматовские ревнители меня против меня слушают, то я-то читаю не против Ахматовой, а – к Ахматовой. Читаю, – как если бы в комнате была Ахматова, одна Ахматова. Читаю для отсутствующей Ахматовой. И если я в данную минуту хочу явить собой Москву – лучше нельзя, то не для того, чтобы Петербург – победить, а для того, чтобы эту Москву – Петербургу – подарить, Ахматовой эту Москву в себе, в своей любви, подарить, перед Ахматовой – преклонить. Поклониться ей самой Поклонной Горой с самой непоклонной из голов на вершине . Чтобы все сказать: последовавшими за моим петербургским приездом стихами о Москве я обязана Ахматовой, своей любви к ней, своему желанию ей подарить что-то вечнее любви, то подарить – что вечнее любви. Если бы я могла просто подарить ей – Кремль, я бы наверное этих стихов не написала.» 1

Но нельзя отвергать и другой (хоть самой Цветаевой и не заявленной здесь) – мандельштамовской составляющей цикла. По крайней мере два (2, 3) из девяти текстов цикла обращены к этому поэту, а три стихотворения – «На розвальнях, уложенных соломой», «В разноголосице девического хора» и «Не веря воскресенья чуду», написанные в ответ и посвященные Цветаевой (они вошли в книгу Tristia) открывают, в свою очередь, тему «московского текста» у Мандельштама и очень явственно перекликаются с цветаевскими московскими стихами.

Чувство, с которым Цветаева писала два мандельштамовских стихотворения, было близким тому, которое она уже описывала, говоря об Ахматовой – подарить, одарить, но здесь все было на виду, человек был рядом и Кремль был рядом – вся Москва была открыта для прогулок с ним и для его «посвящения» в нее. Мандельштам приезжает в Москву в конце января, если верить Цветаевой – специально для общения с нею, «не договорив» в Петрограде, и пребывает в Москве с конца января до 5 февраля, затем уезжает и возвращается в конце месяца. В конце марта появляются первые стихи о Москве.

1916-й год представляется нам фундаментальным для Цветаевой в разработке ее московской темы. В первой публикации цикл «Стихи о Москве» был сформирован иначе, чем в последующих. Стихотворения располагались в хронологическом порядке написания, причем первым шло «Канун Благовещенья», датированное 24-25 марта. Затем «Облака – вокруг, купола – вокруг», «Из рук моих нерукотворный град», «Мимо ночных башен», «Настанет день, печальный, говорят», «У меня в Москве купола горят», «Над синевою подмосковных рощ», «Семь холмов – как семь колоколов». Замыкалось же все стихотворением «Москва – какой огромный Странноприимный дом». Таким образом, стихотворений так же было девять, при этом не вошедшие «Над городом, отвергнутым Петром» и «Красною кистью» тоже уже существовали, однако, оказались вне цикла.

Следующая публикация «Стихов о Москве» состоится во втором издании «Версты I» в 1922 году, когда Цветаева изымет из цикла «Канун Благовещенья» и «У меня в Москве – купола горят», поместив первое вне циклов, а второе в «Стихи к Блоку» и заменит их на указанные уже «Над городом, отвергнутым Петром» и «Красною кистью», также они будут появляться во всех дальнейших изданиях, не считая антологий позднесоветского времени, публикующих отдельные стихотворения вне циклов. Представляется, что такая замена произошла вследствие уже упомянутого нами желания Цветаевой противопоставить свою «московскость» «петербургости» встреченных ею недавно людей, в очередной раз противопоставить свой город городу, из которого она недавно вернулась. Именно поэтому она публикует «Стихи о Москве» впервые в петербургском журнале и выбирает для публикации стихи, наиболее явно передающие образ Москвы, а в этом смысле «У меня в Москве – купола горят» несомненно более программный текст, чем «Красною кистью». И лишь когда петербургская публикация состоялась и Москва «явила» себя в лице Цветаевой, она может перегруппировать цикл и включить в него стихотворения, имеющие несколько иную направленность.

Таким образом, цикл «Стихи о Москве» проходит две стадии своего формирования – в петербургской и в московской версиях. Образ Москвы, возникающий в первой – петроградской – публикации 1917-го года создается Цветаевой, как образ сказочного прекрасного древнего православного града, в соответствие с древнерусской традицией изображения Москвы. Основной в петербургской редакции для Цветаевой является задача представить свой город Петербургу и петербургским поэтам и представить саму себя как поэта московского. Она дает взгляд на Москву историческую сквозь ее легенды.

Тема Москвы в творчестве М. Цветаевой

“Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!” – писал А. С. Пушкин. Вслед за Пушкиным тема Москвы является одной из центральных в поэзии М. Цветаевой.
Московские улицы, московский пейзаж – постоянный фон переживаний поэта, начиная с самых ранних стихотворений. Уже в сборнике “Волшебный фонарь” М. Цветаева обращается к романтическому прошлому города:
Домики с знаком породы
С видом его сторожей.
Синие подмосковные холмы,
В воздухе чуть теплом – пыль и деготь.
Москва в поэзии М. Цветаевой предстает

“Германия – точная оболочка моего духа” (По творчеству М. И. Цветаевой) 1. Привитая с детства любовь к культуре Германии. 2. Немецкий язык в творчестве Цветаевой. 3. Р. М. Рильке – символ Германии для поэта. 4. Тема фашизма. Русский поэт начала XX.

Марина Ивановна Цветаева самобытная и яркая звезда русской поэзии Стихотворение “Попытка ревности” было написано 19 ноября 1924 года. В нем ярко раскрывается тема ревности. Известно, что ревность – одна из самых сильных человеческих эмоций, сравнимая и с любовью, и.

“Идешь, на меня похожий.” Ваша книга – это весть “оттуда”, Утренняя, благостная весть. Я давно уж не приемлю чуда. Но как сладко слышать: “Чудо есть!” М. Волошин Марина Ивановна Цветаева – поэт своеобразный, талантливый.

“Если душа родилась крылатой.” По лирике М. Цветаевой Имя Марины Цветаевой, наряду с именами Владимира Маяковского, Анны Ахматовой, Сергея Есенина, Бориса Пастернака, определяет целую эпоху русской поэзии первой трети 20 века. Сейчас их имена перестают быть только собственными.

Марина Цветаева краткая биография Мария Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года, в семье интеллигентов, преданных науке и искусству. Ее отец, Иван Владимирович Цветаев, профессор Московского университета, известный филолог и искусствовед, стал в.

“Государь распровеликий” в восприятии поэтов послеоктябрьского периода В молодости Марина Цветаева не скрывала своей неприязни к Петру Великому. Она очень любила Москву и не могла простить того, кто лишил этот город венца столицы. Москва для Цветаевой была.

“Моя специальность – жизнь.” (лирика М. Цветаевой) Русская поэзия – наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей в свое время за­бывали, не печатали, о них не говорили. Од­нажды Цветаева в разговоре о.

Любимые страницы лирики творчества М. И. Цветаевой 1. Уникальность творчества Цветаевой 2. Тема любви. 3. Тема поэта и поэзии. 4. Тема Москвы в творчестве поэта. 5. Цветаева – самый эмоциональный поэт. Я жажду сразу всех дорог! М.

Поэт – равенство души и глагола Сегодня мы как будто немало знаем о том, как зарождался художественный феномен Цветаевой. Культурнейшая московская семья. Отец – Иван Владимирович Цветаев – известный филолог и искусствовед, профессор Московского университета, директор.

Поэзия Цветаевой Поэзия Цветаевой – вся в разнообразии поэтических поисков, открытий новых возможностей русского стиха – от изысканно-романтических стилизаций к проявлению высокого драматизма человеческого существования”: А может, лучше победа, Которой следует завершить.

Моим стихам настанет свой черед Решением ЮНЕСКО 1992 год был назван годом Марины Цветаевой, 100-летие со дня рождения которой отмечалось тогда. И это, действительно, была не формальность календарной даты, а справедливое (но, как всегда! –.

Блоковская тема в поэзии М. Цветаевой Жизнь М. Цветаевой была переплетена с судьбами других поэтов серебряного века. Со многими из них были дружеские отношения, некоторые из поэтов вдохновляли ее на прекрасные стихи – В. Маяковский, О.

Поэзия Марины Ивановны Цветаевой Поэзия Марины Ивановны Цветаевой яркая, самобытная и неуемная, как и душа автора. Ее произведения напоминают корабли, штурмующие бурные воды океана. Цветаева ворвалась в литературу шквалом тем, образов и пристрастий. Вначале.

Мир человеческой души в лирике Цветаевой Душа всегда была главным героем цветаевского творчества. Однажды ее муж, Сергей Эфрон, сказал о ней: “Одна голая душа! Даже страшно”. Невероятная открытость, откровенность – неповторимые черты лирики Цветаевой. Все внимание.

Творчество М. Цветаевой: рассказ о себе Творчество М. Цветаевой – одно из самых своеобразных явлений литературы Серебряного века. Оно отмечено прежде всего глубинным единством жизни и слова о ней, напряженной исповедал ьнос-тью, искренностью, открытостью. Уже в.

Поэзия Марины Цветаевой дневник ее души Любовь к поэзии проснулась у Цветаевой рано. Еще будучи совсем юной, она тайком от семьи выпустила свой первый поэтический сборник “Вечерний альбом”. Отзывы на эту книгу были весьма благосклонными, что.

Поэзия Цветаевой – вольный полет души, безудержный вихрь мысли и чувства Смело порывая с традиционными правилами стихосложения, ритмики, строфики, метафорического и образного строя, она создает особую, непривычную ткань поэтического текста и неповторимый художественный мир. Заслуга поэтессы в том, что она не.

Блок – один из романтических героев поэзии М. И. Цветаевой 1. Романтизация Цветаевой неземного Блока. 2. Одухотворенная любовь поэта к земному Ангелу. 3. Восприятие смерти Блока Цветаевой. Нежный призрак, Рыцарь без укоризны, Кем ты призван В мою молодую жизнь? М.

Марина Цветаева. Судьба. Характер. Поэзия Более полувека тому назад совсем юная и никому еще не известная Марина Цветаева высказала непоколебимую уверенность: Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!), Моим.

Мои стихи – дневник (по поэзии М. Цветаевой) Судьба М. Цветаевой была трагична, полна прозрений и разочарований, взлетов и падений. Конечно, судьба поэта и его произведения – не одно и то же, но стихи.

Сейчас вы читаете: Тема Москвы в творчестве М. Цветаевой