Мои стихи – дневник (по поэзии М. Цветаевой): сочинение

Мои стихи – дневник (по поэзии М. Цветаевой)

Судьба М. Цветаевой была трагична, полна прозрений и разочарований, взлетов и падений. Конечно, судьба поэта и его произведения — не одно и то же, но стихи М. Цветаевой — страстная исповедь человека, живущего на сложном историческом переломе, и потому каждая подробность этой жизни значительна и весома.

Уже ранним стихам М. Цветаевой свойственна интимность и непосредственность. С легкостью переносит она переживания еще незрелой, становящийся личности в стихи. В. Я. Брюсов писал, что от ее стихов иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. Но уже здесь создавался особый мир юности, в котором все рассказанное не выдумано, а подлинно. Часто возникает в этих стихах образ рано умершей матери:

По роялю бродит сонный луч.

Поиграть? Давно утерян ключ!

Ах, без мамы ни в чем нету смысла.

Обстановка старой Москвы («домики с знаком породы»), радости детской дружбы и горести первой любви — все описано настолько зримо, что сомнений в подлинности пережитого не возникает.

Но детство прошло, и сформировался характер — трудный, неровный, неустойчивый. Илья Эренбург, знавший ее в молодости, писал: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовь к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту». Этот характер полностью отразился в ее стихах — его сложность, противоречивость и глубинная гармония:

Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя.

Тающая легче снега,

Я была — как сталь.

Мячик, прыгнувший с разбега

Скрип песка под зубом, или

Стали по стеклу.

Я утверждаю, что во мне покой Причастницы перед причастьем, Что не моя рука, что я с рукой По площадям стою — за счастьем.

Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и стихами». Подробности и детали этой скудной, но внутренне наполненной жизни отразились в цветаевской лирике.

Проста моя осанка,

Нищ мой домашний кров.

В мое окошко дождь стучится.

Скрипит рабочий над станком.

Белье на речке полощу,

Два цветика своих ращу.

Ударит колокол — крещусь,

Посадят голодом — пощусь.

Проза жизни рождала высокую поэзию естественно, житейские условия властно ди

— не на жизнь, а на смерть. И в стихах ее в это время звучит:

Голос шахт и подвалов —

Лбов на чахлом стебле! —

Голос сирых и малых,

Злых — и правых возле…

Характерно, что в этом голосе поэт слышит и свой собственный голос. И в цикле «Заводские», из которого взяты приведенные строки, и в «Поэме заставы» поэт не отделяет себя от мира нищеты и бесправия, он — один из обездоленных. И к тому были реальные жизненные основания. В одном из писем она говорит: «Надо мной здесь люто издеваются, играя на моей гордыне, моей нужде и моем бесправии (защиты — нет)». А нужда была действительно велика: «Нищеты, в которой я живу, вы себе представить не можете, у меня же никаких средств к жизни, кроме писания. Муж болен и работать не может. Дочь вязкой шапочек зарабатывает 5 франков в день, на них вчетвером (у меня сын 8-ми лет, Георгий) живем, т. е. просто медленно подыхаем с голоду».

Но в этих лишениях, в полной изоляции Цветаева героически работала как поэт, работала не покладая рук. Это было немыслимо трудно — писать в безвоздушном пространстве, без родной земли под ногами, без родного неба над головой. Надо обладать огромными душевными силами, чтобы в такой ситуации сохранить самое главное — свою личность, без которой вообще нет и не может быть искусства. И.М. Цветаева сохранила ее.

Не возьмешь моего румянца —

Сильного — как разливы рек!

Ты охотник, но я не дамся,

Ты погоня, но я есмь бег.

Не возьмешь мою душу живу.

Так обращается М. Цветаева к Жизни, и в этом обращении — сопротивление всем невзгодам, готовность выстоять в самых страшных испытаниях и, даже пожертвовав телесной бренной оболочкой, сохранить чистоту и искренность поэтического голоса.

Эту мысль М. Цветаева подтвердила не только жизнью, но и смертью.

Жизнь и творчество М. Цветаевой — пример глубокого внутреннего единства, нерасторжимого никакими историческими катаклизмами. Через все жестокости окружающего мира она пронесла причастность к тайнам бытия, устремленность к истине, сострадание к обездоленным — черты настоящего поэта.

Поэзия М.Цветаевой как лирический дневник эпохи
план-конспект урока по литературе (11 класс) по теме

Урок по теме “Поэзия М.Цветаевой как лирический дневник эпохи” можно провести в форме литературной гостиной в 11 классе

Скачать:

Предварительный просмотр:

Урок «Поэзия М.И.Цветаевой как лирический дневник эпохи

Цели: познакомить с жизнью и творчеством поэтессы; пробудить у учащихся интерес к личности Цветаевой и её произведениям, развивать навыки монологической речи и выразительного чтения, умения выступать перед аудиторией, навыки конспектирования лекции, пробудить чувство гордости за богатство и разнообразие творчества этого уникального поэта.

Слово учителя. ” Трудно говорить о такой безмерности, как поэт. Откуда начать? Где кончить? И можно ли вообще начинать и кончать, если то, о чем я говорю: Душа – есть всё – всюду – вечно”.(Марина Цветаева. “Слово о Бальмонте”)”

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти
– Нечитанным стихам! –
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

1 ученица. Автору стихов Марине Цветаевой – двадцать лет, но она уже поэт, поэт яркий и самобытный, уверенный в своем дальнейшем поэтическом успехе.

2 ученица . Были основания для такой уверенности, ведь воспитывала будущего поэта сама русская культура. Отец Марины Цветаевой, Иван Владимирович Цветаев, профессор Московского университета, искусствовед и филолог, впоследствии стал директором Румянцевского музея и основателем Музея изящных искусств. Мать, Мария Александровна Мейн, происходила из обрусевшей польско-немецкой семьи, была талантливой пианисткой, игрой ее восхищался великий композитор Антон Рубенштейн. Домашний мир был пронизан постоянным интересом к искусству, к музыке. И вот 26 сентября 1892 г. в старом московском переулке Трехпрудном, в доме №8 зажглась звезда русской поэзии – родилась Марина Цветаева.

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

1 ученик. Мария Александровна мечтала о сыне, даже имя было выбрано – Александр. Но родилась девочка. М. Цветаева писала в своих воспоминаниях: “Когда вместо желанного, предрешенного, почти приказанного сына Александра родилась всего только я, мать: сказала: “По крайней мере, будет музыкантша”. Когда же первым, явно бессмысленным: словам оказалось “гамма”, мать только подтвердила: “Я так и знала”, – и тут же принялась учить меня музыке: Могу сказать, что я родилась не в жизнь, а в музыку”.

Кто создан из камня, кто создан из глины, –
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена, мне имя – Марина,
Я – бренная пена морская.
Кто создан из глины, кто создан из плоти –
Тем гроб и надгробные плиты.
– В купели морской крещена – и в полете
Своем – непрестанно разбита!
Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня – видишь кудри беспутные эти? –
Земною не сделаешь солью.
Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной – воскресаю!
Да здравствует пена – веселая пена –
Высокая пена морская! (анализ стих – 1 группа)

2 ученик. Мать радовалась незаурядным музыкальным способностям дочери, мечтала вырастить из нее пианистку. Но девочке было всего четыре года, когда Мария Александровна записала в своем дневнике: “Старшая все ходит вокруг и бубнит рифмы. Может быть, моя Маруся будет поэтом?” Сама Марина Ивановна скажет о себе: “Стихи пишу с 6-ти лет. Печатаю с 16-ти”.

1 ученица. После безвременной кончины матери (Марине тогда было лишь 8 лет, младшей сестре Асе – 6) интерес к музыке постепенно угасает, зато крепнет другое увлечение – поэзия. Юная Цветаева пишет стихи не только на русском, но и на немецком, на французском. Ни у кого ничего не заимствовать, не подражать, не подвергаться чуждым влияниям, “быть самой собою” – такою Цветаева вышла из детства и такою осталась навсегда.

Первую свою книгу “Вечерний альбом” Марина выпустила в свет по причинам внелитературным; как она сама говорила позже – “взамен любовного признания человеку, с которым иначе объясниться не могла”.На дворе – начало зимы 1911 года. Поэтических сборников печаталось тогда великое множество. И все же первая книга никому еще не известной Марины Цветаевой сразу получила критические отклики. Первым книгу оценил, и весьма положительно, поэт Максимилиан Волошин.

2 ученик. Сергей Эфрон: Они встретились 5 мая 1911 года на пустынном коктебельском берегу. “Заглянув в его глаза и все, прочтя наперед, Марина загадала: если он пойдет и подарит сердолик, то она выйдет за него замуж. Конечно же, сердолик этот он нашел тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от ее зеленых”. Обвенчались Марина Цветаева и Сергей Эфрон 27 января 1912 года. Сергей подарил любимой кольцо, на внутренней стороне которого была выгравирована дата свадьбы и имя Марина.

(Чтение и анализ стих – 2 группа)

Я с вызовом ношу его кольцо!
– Да, в Вечности – жена, не на бумаге! –
Чрезмерно узкое его лицо
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз.
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.
Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза – прекрасно-бесполезны! –
Под крыльями раскинутых бровей –
Две бездны.
В его лице я рыцарству верна,
– Всем вам, кто жил и умирал без страху! –
Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху.

1 учениица. Тогда Марина еще не знала, сколько горя принесет ей и детям ее верная, жертвенная, безоглядная любовь. :И вообще стихи ее о любви чаще всего трагичны. Цветаева убеждена: женщина всегда права, когда страдает, женщина всегда прекрасна, когда любит. Никто лучше не увидел, не пережил и не передал духовную красоту всех покинутых, разлюбленных, оставленных Любящих.

2 ученица Цветаева была знакома со многими поэтами начала 20 века. Она восхищалась стихами Брюсова и Пастернака, Маяковского и Ахматовой. Но ее поэтическим кумиром был Александр Блок. Цветаева видела его дважды, во время его выступлений в Москве 9 и 14 мая 1920 г., но не решилась подойти познакомиться. Свое преклонение перед поэтом, которого она называла “сплошной совестью”, Марина пронесла через всю свою жизнь.

(Чтение и анализ стих – 3 группа)

Имя твое – птица в руке,
Имя твое – льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое – пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое – ах, нельзя! –
Имя твое – поцелуй в глаза,
В нежную стужу надвижных век.
Имя твое – поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим – сон глубок (анализ)

1 ученик. Многолетняя дружба связывала Марину Цветаеву с Борисом Пастернаком. Для нее он был единственным на земле человеком, который мог бы без слов услышать и поддержать ее в минуту отчаяния.

Рас – стояние: версты, мили:
Нас рас – ставили, рас – садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Рас – стояние: версты, дали:
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это сплав
Вдохновений и сухожилий:
Не рассорили – рассорили,
Расслоили:
Стена да ров.
Расселили нас как орлов –
Заговорщиков: версты, дали:
Не расстроили – растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас как сирот.
Который уж, ну который – март?!
Разбили нас – как колоду карт (анализ- 4 группа)

1 ученица. В 1922 году Марина Цветаева, измученная долгой разлукой с мужем, уезжает вместе с дочерью за границу к Сергею, оказавшемуся в рядах белой эмиграции.

Эмиграция встретила Цветаеву как единомышленницу. Но затем все изменилось. Эмигрантские журналы постепенно перестали печатать ее стихи. Вокруг все теснее смыкалась глухая стена одиночества. “Мой читатель остается в России, куда мои стихи: не доходят. ” – писала Марина Цветаева. Находясь 17 лет в эмиграции, она постоянно думала о Родине. В 1934 году написано удивительное стихотворение “Тоска по родине:”

Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно –
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что – мой,
Как госпиталь или казарма.
Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей – поперек!
Родимого пятна не сыщет!
Всяк лом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все – равно, и все – едино.
Но если по дороге – куст
Встает, особенно – рябина:

2 ученик. В эти же годы Марина писала: “Так одинока, как это пятилетие, я никогда не была. Дома я вроде “стража беспечности” – роль самая выгодная. Весь день смотреть, направлять и все по мелочам:

1 ученица. “У меня нет человека, к которому бы я могла прийти вечером, сбыв с плеч день, который, раскрыв дверь, мне непременно обрадовался бы. Ни одного человека, которого не надо бы предварительно запрашивать: “Можно ли?” Я здесь никому не нужна”.

2 ученик. В 1936-ом – 1937-ом годах Цветаева уже готовилась к отъезду на Родину. Сначала уехала Ариадна, следом – Сергей Яковлевич. Летом 1939 года Марина вместе с Георгием вернулась в Россию.

Именно тогда в нашей стране было время жестокого и беспощадного террора. Сергей Яковлевич и Аля были обвинены в измене Родине и арестованы. Елабуга, где Цветаева провела первые месяцы эвакуации, стала для Марины последним местом жительства. Не было ничего, даже работы.

1 ученица. Отъединение сына, болезненно пережившего страшные беды, выпавшие на его долю, резко усугубляло одиночество Марины. Она продолжала работать: готовила сборник, много переводила.

Но не было больше Сергея! Она не знала, что с дочерью. Между нею и сыном вырастала полоса отчуждения. Встреча с читающей Россией не состоялась.

– На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество М.Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование – и того в обрез:

Учитель. Она оказалась права. Сегодня сильной, сложной настоящей поэзии Цветаевой настал черед, потому что настоящее в искусстве не умирает.

1.Анализ стихотворений ” Я с вызовом ношу твое кольцо” (1914)” Идешь, на меня похожий:” (1913)”Уж сколько их упало в эту бездну:”(1913), “Вскрыла жилы: неостановимо:”(1934), “Бузина” (1931-1935г.)

По теме: методические разработки, презентации и конспекты

Статья в школьный журнал “Под парусом”: “Дневник. Электронный дневник”. Наш лицей присоединился к сети электронных дневников, администрирую их на уровне лицея я, поэтому и появилась эта статья.

Мастер-класс по анализу лирического произведения на тему “Освоение понятий лирический герой, лирический сюжет”.

Урок литературы в 7 классе.

В статье рассматривается нетрадиционная форма изучения творчества Пушкина А.С.

Этапы отношения М.Ю. Лермонтова к Родине, ко времени, в котором он жил, к поколению, к государственности; выявить противоречия лирического героя.Формирование любви к русской литературе, русской природ.

Презентация и конспект урока литературы (ФГОС) в 11 классе “Творчество М. Цветаевой как лирический дневник эпохи”.

СПИСОК КНИГ НА ЛЕТО НА 7 КЛАСС Заводим Читательский дневник, чтобы не забыть, что прочитали летом.Что пишем в дневнике (о каждом произведении на новой странице):1.

Поэзия Цветаевой — повесть о себе

Школьное сочинение

Птица феникс — я, только в огне пою!

Поддержите высокую жизнь мою!

Высоко горю и горю дотла!

И да будет вам ночь — светла!

Марина Цветаева. Трудно встретить человека, в душе которого это имя не пробуждало бы ярких чувств, чье сердце не загоралось бы трепетным огнем от первой же строчки любого из стихотворений этой удивительной поэтессы.

Кем она была? Какую жизнь прожила? О чем мечтала? Кого любила? Как любила? На все эти вопросы можно найти ответы в поэзии самой Цветаевой. Загадка? Тайна? Или откровенность? Чем стали ее стихи для нас? Это зависит от того, насколько мы способны проникнуться высокими чувствами поэтессы. Она раскрыла перед нами свою душу, свою жизнь, — ничего не тая и ничего не приукрашивая, — раскрыла саму себя. Но жизнь ее была сложна, а сердце пылало безудержным, мятежным огнем. Отдавая дань таланту Марины Цветаевой, ее мастерству, силе ее поэтического слова, мы должны были бы называть ее Поэтом, но столько в ее произведениях женственности, столько тем, мотивов, переживаний, близких и понятных прежде всего женщине, что невольно произносишь “Поэтесса”, но обязательно о большой буквы, преклоняясь и восхищаясь.

Писать Марина Цветаева начала очень рано — в шесть лет (когда еще “не знала”, что “поэт”). Она просто прислушивалась к самой себе, пропуская через свою душу весь огромный, еще не познанный мир. И в этой пылкой душе сами собой рождались поэтические строки:

Ах, золотые деньки!

Где уголки потайные,

Где вы, луга заливные

Юная Цветаева еще не познала горечи разочарований, которые ждали ее впереди. Потому ее ранние стихотворения еще наполнены светом и теплотой, восторгом перед жизнью и окружающим миром. Но ей, к сожалению, недолго суждено было наслаждаться этой радостью и светом. Холод и голод, война и неустроенность быта заставили быстро повзрослеть саму поэтессу и наполнили высокой трагедийной напряженностью “сердечной смуты” ее поэзию.

Для чувственной и тонкой души Марины Цветаевой юность стала той гранью, которая разделяет сказку и жестокую реальность. И перейти через эту черту — значит потерять, оставить все теплое и нежное, связанное с детством.

Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня!

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

Эти слова написаны семнадцатилетней девушкой. Здесь Цветаева словно проводит черту: ее детство закончилось, она стоит на пороге взрослой жизни. “Детство — лучшие сказки” — это время, когда весь мир видится в розовом свете, когда в душе рождаются светлые, восторженные мечты и сердце искренне верит в их исполнение. Но взрослая жизнь не будет похожа на сказку. Впереди столкновение с суровой реальностью, разрушающей фантазии, ломающей крылья. Драматическое ощущение мира и себя в этом мире постепенно растет в сознании Марины Цветаевой, и она признается:

Захлебываясь от тоски,

Иду одна, без всякой мысли,

И опустились и повисли

Две тоненьких моих руки.

Время, эпоха отражались с необычайной точностью в душе поэтессы. Она не хотела принимать мир таким, каким он был, но понимала, что не в силах что-либо изменить. Единственное, что она могла, — выражать себя, а вместе с тем и эпоху, в пламенных строках своих стихов, чтобы открыть этот мир окружающим, чтобы высказать все самое сокровенное, важное, личное, все, что происходило в ее душе. “Равенство дара души и глагола — вот поэт”, — считала Цветаева и как никто другой соответствовала этому определению. Ее “душа родилась крылатой”, ее дар слова шел из глубины души.

Я счастлива жить образцово и просто:

Как солнце — как маятник — как календарь.

Быть светской пустынницей стройного роста,

Премудрой — как всякая божия тварь.

Знать: Дух — мой сподвижник, и Дух — мой вожатый!

Ходить без докладу, как луч и как взгляд.

Жить так, как пишу: образцово и сжато, —

Как Бог повелел и друзья не велят.

Стихотворения Марины Цветаевой отличает потрясающая искренность. Она всегда отталкивается от реальных фактов, от пережитого впечатления или чувства. Валерий Брюсов писал: “Не боясь вводить в поэзию повседневность, она берет непосредственно черты жизни, и это придает ее стихам жуткую интимность. Когда читаешь ее книгу, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру и подсмотрел сцену, видеть которую не должны были посторонние”. Поэзия Цветаевой действительно является отражением всей ее жизни, от внешнего окружения до внутренних недугов, от мелочей до глобальных событий и переживаний. Она не стремилась скрыть свою жизнь от окружающих, напротив, она сама открывала настежь “дверь”. Не потому ли поэтессу многие не понимали и не принимали при жизни? Тем не менее, сама она была твердо уверена, что просто жизнь еще не доросла до ее стихов, но когда-нибудь это обязательно произойдет:

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я — поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет.

. Моим стихам о юности и смерти

. Настанет свой черед.

Это стихотворение, проникнутое оптимистическим настроением, оказалось пророческим: настал “черед”, настало время, когда каждая написанная Цветаевой строка нашла живой отклик в сердцах людей, прозвучала натянутой струной, позволив лучше понять душу и характер поэтессы. Французский философ Ларошфуко считал, что у каждого человека не один характер, а три: желаемый, кажущийся и действительный. Желаемый — то, как человек воспринимает себя. Цветаева воспринимала себя яркой, дерзкой, смелой. Потому и поэзия ее — “как искры из ракет”. Кажущийся характер — это тот, который видят окружающие. А поскольку окружающие тогда не могли по-настоящему разглядеть Цветаеву, то до определенного срока ее стихам суждено было оставаться “нечитанными”. В действительности же она — настоящий поэт: мудрец, являющий нам истину, волшебник, способный простыми словами ввести читателя в мир гармонии, искренности, красоты. И когда пройдет это бурное, кровавое время, когда люди откроют глаза и души и вспомнят о вечном, — ее поэзии “настанет свой черед”.

А пока это время не настало, сердце Цветаевой разрывается от горечи и растерянности от происходящих в современном ей мире событий, от насилия, террора, несправедливости и жестокости. Болью отзывается жизнь в душе поэтессы, и она не может молчать об этих горьких чувствах:

Горечь! Горечь! Вечный привкус

На губах твоих, о страсть!

Горечь! Горечь! Вечный искус –

В стихотворениях Цветаевой все чаще звучит мотив смерти. Она призывает смерть, предчувствует ее. В смерти она видит единственный выход — единственную возможность уйти от этого кошмара, из этого безумного мира, в котором больше не могла находиться. Нет, она не отказывалась жить — она любила жизнь. Но она отказывалась так жить:

В бедламе нелюдей

С волками площадей

С акулами равнин

Вниз — по теченью спин.

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один — отказ.

От радости — к драме, от гармонии — к бездне и отчаянию — таков путь лирической героини Марины Цветаевой. Таков жизненный путь и самой поэтессы, путь, полный надежд и разочарований, любви и разлук, мечтаний о счастье и гармонии и боли от утраты иллюзий. Тот, кто, прочитав ее стихотворения, сможет до конца понять душевный мир ее лирической героини, тому откроется душевный мир и самой Цветаевой. Он сможет заглянуть в ее душу и увидеть и оценить все многообразие ее переживаний, ощутить силу эмоционального напряжения.

В достаточно узких рамках стихотворения Марина Цветаева умела передать и выразить мысли и чувства общечеловеческого характера, отражающие реальный мир чувств и стремлений и вместе с тем открывающие мир стремлений и переживаний личных. Она писала о вечном, о дорогих ее сердцу вещах и событиях. А это были вещи и события, близкие и понятные каждому: любовь, дружба, верность; душа, жизнь, мечты. Она писала повесть о себе — искренне, открыто, ничего не скрывая и не боясь. Потому что искренность была неотъемлемой частью ее души. Потому что иначе она не могла.

Цветаева не мечтала о славе — но она надеялась, что когда-нибудь случайный прохожий прочтет ее стихотворение и вспомнит о ней с благодарностью и теплотой.

Все таить, чтобы люди забыли.

Как растаявший снег и свечу?

Быть в грядущем лишь горсточкой пыли

Под могильным крестом? Не хочу!

Ее не забыли. Снова и снова, следуя за лирической героиней, мы читаем автобиографию в стихах яркой, и неповторимой личности. Мы узнаем поэтессу в созданных ею образах, учимся сравнивать ее и ее героев, учимся любить и дружить, хранить верность, мечтать, стремиться к добру, ценить искренность и красоту человеческих отношений, учимся жить открыто и честно, в гармонии с самими собой и окружающим миром.

Марина Цветаева. Эссе

Марина Цветаева. Женщина-поэт. Женщина-мать. Женщина
[Эссе]
Как два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие мне в могилу – в ад, –
Ту видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.

Да, к сожалению (или к счастью) мое знакомство с Мариной Цветаевой как с поэтом состоялось не спустя 100 лет после её трагического ухода из жизни, а лишь по прошествии 69 лет. Томик её стихов был куплен совершенно случайно 26 сентября 2010 года, и по сей день моя «болезнь», моя любовь к жизни и творчеству Марины Ивановны Цветаевой не изживает себя.
Она прожила короткую, тяжелую, но и, одновременно, очень яркую и насыщенную жизнь. Думаю, что, находясь там, – где прибывают большинство, обретя покой, – она, пересматривая пленку своей земной жизни, останется, в общем и целом, довольна, не изъявит желания как-то переиначить события своей прошлой, земной жизни. Все шло так, как должно было. Ничего нельзя исправить и ничего не надо исправлять.

Женщина- поэт
Однажды Марина Цветаева случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: «Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность — Жизнь». Эти слова можно сделать эпиграфом к ее творчеству.
Первое стихотворение было написано Цветаевой в 5 лет. «Ты лети мой конь ретивый Чрез моря и чрез луга И, потряхивая гривой, Отнеси меня туда. » Позже, она писала в своем дневнике (надо отметить, что на протяжении всей своей жизни она не переставала вести дневниковые записи): – «Смеялись: мать (торжествующе: не выйдет из меня поэта), отец (добродушно), репетитор брата (го-го-го!), брат, и даже младшая сестра. А я, красная, как пион, оглушенная в висках кровью, сквозь закипающие слезы – сначала молчу, а потом – ору: «Туда, туда – далёко. »
Одним из первых на поэзию Цветаевой обратил внимание Валерий Брюсов, считая ее «несомненно, талантливой» и при этом отмечая «жуткую интимность» ее стихов. Но по-настоящему поэтесса обрела свой подлинный поэтический голос в 1917–1916 годы, когда ею были созданы стихотворения, составившие циклы «Стихи о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин» и другие. Много ярких стихотворений было посвящено поэтам-современникам — Ахматовой, Блоку. Стихи 1915–1917 годов (лучшее, что написано Цветаевой до революции) печатались в журналах и альманахах. Цветаева много работала в жанре поэмы. Позже она писала: «в своих стихах я уверена непоколебимо».
Марину Цветаеву — поэта не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать — по особому распеву, ритмам, интонации. Она хотела быть разнообразной, искала в поэзии различные пути.
Женщина-мать
Цветаева выходит замуж рано, если, конечно, смотреть на то время сквозь призму современности, – 1912 год, в этом же году родилась ее первая дочь – Ариадна. Приходит осознание – «мать». Цветаевой (матери) – 20 лет. Не так уж мало и не так уж много. Спорный вопрос. Позже, она напишет, обращаясь к Але, – «ты маленькой была, я – молодою».
«Моя мать очень странная» – такую краткую характеристику дала Марине Цветаевой её дочь – Ариадна. Матери всегда любуются на своего ребенка, и вообще на детей, а Цветаева маленьких детей не любила, чего не стеснялась говорить (можно сказать, что она практически ничего не стеснялась, она была открыта для всех, но и, одновременно, закрыта для каждого). Даже с дочерью она выстроила такие отношения, как обращение на «Вы» и исключительно по имени – Марина. Это говорит об одном – дистанция. Дистанция должна присутствовать с любым человеком, тем более с родным по крови. Это было одним из пунктов её философии.
В 1917 году появляется на свет второй ребенок – Ирина, которая умирает в приюте в возрасте трех лет.
Вся её философия была сродни алмазу по крепости лишь до появления Георгия – Мура – так она ласково звала сына, рожденного в 1925 году. Георгий Сергеевич Эфрон – этот мальчик был долгожданным, желанным, самым придуманным из всех мечтаний Марины Цветаевой и самым реальным их воплощением. Он был «чудом». Она хотела сына с какой-то неистовостью, впрочем, как и всего, чего хотела в жизни. С какой-то, поистине мужской, не женской страстью, она хотела продолжить свой род, цветаевский род, себя самое в сыне, ее сыне — слепке с нее самой!
Руки Марины в тонких серебряных браслетах — память о матери — беспрерывно крошили, мешали, мыли, чистили, скребли, стирали одежду для Али и Мура, грели на плите тяжелое корыто с водой, а потом в этом корыте они по вечерам, вдвоем с хрупкой, голубоглазой Алей купали веселого, толстощекого малыша, шаловливо обрызгивающего их с ног до головы теплой мыльною водой… такой видел (хотел видеть) Сергей Эфрон свою жену, мать – Марину Цветаеву.

Женщина
Любовь – вот смысл жизни, как мне кажется, для Марины Цветаевой. Она писала: «если я не люблю – я не живу». В этом она вся. Такие понятия, как «любовь» и «женщина» не разделимы, а Цветаева была истиной женщиной. Она любила – отдавала себя всю, но несколько объекту любви, сколько самой любви. Но и хотела от предмета соей любви такого же всеобъятного, всепоглощающего чувства. Любовь на протяжении всей жизни была для нее одна, она не менялась, менялись только города, люди, книги, голоса. Любовь — воплощение творчества, начало бытия, что всегда было так важно для нее. Как не могла она жить — и не писать, так не могла жить — и не любить. Цветаева принадлежит к тем немногим людям, которым удалось увековечить и себя, и свою любовь.

Поэт умирает – а его поэзия остаётся. Сбылось её пророчество: «Моим стихам настанет свой черёд». Её имя прочно вошло в историю нашей поэзии, духовной культуры и думается – навсегда.

Готовые школьные сочинения

Коллекция шпаргалок школьных сочинений. Здесь вы найдете шпору по литературе и русскому языку.

Поэзия Марины Цветаевой — дневник ее души

Марина Цветаева — одна из талантливейших поэтов первой половины XX в. Судьба поэтессы сложилась трагически, но она была настолько яркой личностью и талантливым художником, что все жизненные перипетии нашли отражение в ее лирике. Любовь к поэзии проснулась у Цветаевой рано. Еще будучи совсем юной, она тайком от семьи выпустила свой первый поэтический сборник “Вечерний альбом”. Отзывы на эту книгу были весьма благосклонными, что вселило в юную поэтессу уверенность в своих силах. В частности, Максимилиан Волошин так охарактеризовал сборник: “Это очень юная и неопытная книга. Многие стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку.

Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна”. Действительно, поэзия Цветаевой — это своеобразный дневник, где нашли отражение все значительные события ее непростой жизни: Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась. Встреча с будущим мужем Сергеем Эфроном перевернула всю жизнь Марины. Они не просто любили, они боготворили друг друга. Вот какие строки Цветаева посвятила своему любимому человеку: Есть такие голоса, Что смолкаешь, им не вторя, Что предвидишь чудеса. Есть огромные глаза Цвета моря… Когда началась гражданская война, Сергей воевал на стороне белых.

Это обстоятельство поставило Марину практически в безвыходное положение, ведь ее в любой момент могли арестовать большевики, несмотря на то что она приветствовала обе революции: Волочится кровавым волоком Пурпур царей. .Греми, греми последний колокол Русских церквей! На войне Сергей пропадает без вести. Для Цветаевой это было тяжелое и страшное время, когда она, с двумя детьми на руках, прозябала в голодной Москве. Именно тогда родились эти беспощадные строки: Два на миру у меня врага, Два близнеца — Неразрывно слитых: Голод голодных — И сытость сытых. Вскоре от голода, не дожив даже до своего трехлетия, погибает вторая дочь Цветаевой и Эфрона — Ирина.

Даже невозможно представить себе горе матери, потерявшей своего маленького ребенка: Светлая — На шейке тоненькой — Одуванчик на стебле! Мной еще совсем не понято, Что дитя мое в земле. Просто поражаешься, как эта слабая, хрупкая женщина могла перенести все невзгоды, выпавшие на ее долю! К тому же долгие семнадцать лет она жила вдали от Родины, в эмиграции. По этому поводу ходило много толков.

Некоторые осуждали Цветаеву, говорили, что она не выдержала трудной жизни и Данный текст предназначен только для частного использования 2005 голода, убежав за границу, сытую и процветающую. Но любое осуждение здесь просто неуместно, ведь не каждый человек вынесет то, что перенесла Марина. Именно за границей, в Праге, нашелся ее любимый муж. Вот Цветаева и решилась на эмиграцию, ведь приезд Сергея в Россию был просто невозможен. Вдалеке от Родины Марина Цветаева продолжает много писать. Именно в это время появляются стихи о собратьях-поэтах.

Особенно восторгал поэтессу Блок, которого она боготворила. В 1939 г. Цветаева возвратилась в Советский Союз вместе с мужем, дочерью и сыном. Вскоре мужа и дочь арестовали. Началась Великая Отечественная война. Все эти трагические события неумолимо толкали Цветаеву к тому страшному решению, которое она приняла и осуществила 31 августа 1941 г., — она покончила с собой.

Мне так же трудно до сих пор Вообразить себя умершей, Как скопадомкой-мильонершей Средь голодающих сестер. Что сделать мне тебе в угоду? Дай Как-нибудь об этом весть. В молчаньи твоего ухода Упрек невысказанный есть… Лицом повернутая к Богу, Ты тянешься к нему с земли, Как в дни, когда тебе итога Еще на ней не подвели. Так отозвался Борис Пастернак на ее гибель. И действительно, даже сегодня этих итогов еще никто не подвел и вряд ли когда-нибудь подведет, ведь поэзия Цветаевой — огромный мир, поражающий своим вселенским размахом и блестящим талантом.

Марина Цветаева (сочинение)

К Вам душа так радостно влекома…

О, какая веет благодать

От страниц «Вечернего альбома»!

Кто Вам дал такую ясность красок?

Кто Вам дал такую точность слов?

Смелость все сказать – от детских ласок

До весенних, новолунных снов?

Ваша книга – это весть «оттуда»,

Утренняя, благостная весть…

Я давно уж не приемлю чуда…

Но как сладко слышать: «Чудо есть!»

Марина Цветаева – великий романтик Серебряного века.

Особенности раннего творчества Цветаевой.

Своеобразие тем и средств их воплощения в сборнике «Вечерний альбом».

Особенности лирики в сборнике «Волшебный фонарь». Отклики в критике.

Черты сходства и различия двух сборников Поэта.

Место ранних сборников в поэтическом наследии.

III. Значение ранней лирики в формировании Поэта

Марина Цветаева – великий романтик Серебряного

Творчество Марины Цветаевой – выдающееся и самобытное явление как культуры серебряного века, так и всей истории русской литературы. Она принесла в русскую поэзию небывалую дотоле глубину и выразительность лиризма. Благодаря ей русская поэзия получила новое направление в самораскрытии женской души с ее трагическими противоречиями.

Сегодня Марину Цветаеву знают и любят миллионы людей: не только у нас, но и во всем мире. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалось неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Сколько цветаевских строчек мгновенно стали крылатыми! На горизонте русской поэзии неожиданно вырисовывалась романтическая тень Поэта. То была стремительная женская фигура – с крыльями стихов за плечами и гордым профилем. Если Ахматову сравнивали с Сафо, то Цветаева была Никой Самофракийской:

Ноши не будет у этих плеч,

Кроме божественной ноши – Мира!

Нежную руку кладу на меч:

На лебединую шею Лиры.

Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия для развития

природного дара. Такой яркой и трагической была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины ХХ века. Все в ее личности и в ее поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило за рамки традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова.

Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. По происхождению она принадлежала к кругу научно – художественной интеллигенции. Огромное влияние на формировании взглядов будущего Поэта оказала ее мать. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», – скажет позже Цветаева.

С раннего детства Марина жила в мире героев прочитанных книг: исторических и вымышленных, литературных и реальных, одинаково страдая за всех. В жизни юная Цветаева была диковата и дерзка, застенчива и конфликтна. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорил: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовью к душевному косноязычию, предельную простоту. Ее жизнь – клубок прозрений и ошибок».

Удивительная личностная наполненность, глубина чувств и сила воображения позволяли Цветаевой на протяжении всей жизни, – а для нее характерно романтическое ощущение единства жизни итворчества – черпать поэтическое вдохновение из безграничной, непредсказуемой и в то же время постоянной, как море, собственной души. Иными словами, от рождения до смерти, от первых стихотворных строчек до последнего вдоха она оставалась, если следовать ее собственному определению, «чистым лириком».

Лирическая героиня Цветаевой полностью отражает чувства и переживания самой Марины, так как она принципиально поставила знак равенства между собой и ее лирической героиней. Поэтому стихи Цветаевой очень личностные, им она доверяла свои чувства, свою жизнь. Цветаева всегда говорила, что она не поэтесса, а «поэт Марина Цветаева», она не относила себя не к одному литературному течению, так как всегда считала, что поэт в своем творчестве индивидуален. Со страстной убежденностью она утверждала провозглашенный ею еще в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть: ни от времени, ни от среды.

В своих стихах, в жизни, в быту, в любви она была романтиком. Все, что попадало в поле ее зрения, тотчас чудесно и празднично преображалось, начинало искриться и трепетать с какой – то удесятеренной жаждой жизни. Однажды Марина случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: «Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность – жизнь». Эти слова можно сделать эпиграфом к ее творчеству.

Марина была очень жизнестойким человеком. Она жадно любила жизнь и, как положено поэту – романтику, предъявляла ей требования громадные, часто непомерные.

Своеобразие тем и средств их воплощения в сборнике « Вечерний альбом ».

Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки). В 1910 году еще не сняв гимназической формы, тайком от семьи, собрала стопку стихов – исповедь за последние два года и отнесла в типографию А. И. Мамонтова. Заплатив за печатанье 500 экземпляров, через месяц уже держала в руках довольно неказистую книгу в сине-зеленой картонной обложке под названием «Вечерний альбом».

По сути, это был дневник очень одаренного и наблюдательного ребенка. Но от многих своих сверстниц, тоже писавших стихи, юная Цветаева отличалась в своем альбоме, по крайней мере, двумя чертами: во первых, ничего не выдумывала, то есть почти не впадала в сочинительство, и, во вторых, она никому не подражала.

Первым, кто сразу же прочитал «Вечерний альбом» и тотчас на него откликнулся, был Максимилиан Волошин. По его мнению, до Цветаевой никому в поэзии не удавалось написать о детстве из детства. О детстве обычно рассказывали взрослые – сверху вниз. «Это очень юная и неопытная книга, – писал Волошин.

– Многие стихи, если их раскрыть случайно посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Если же прибавить, что ее автор владеет не только стихом, но и четкой внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность представляет эта книга, принесенная из тех лет, когда обычно слово еще недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство…».

Для гимназистки Марины Цветаевой, тайком выпустившей свой первый сборник, такой отзыв был великой радостью и поддержкой. В Волошине она нашла друга на всю жизнь.

Одобрительно отозвался о «Вечернем альбоме» и Н. Гумилев. «Марина Цветаева внутренне талантлива, внутренне своеобразна…эта книга, – заключил он свою рецензию, – не только милая книга девических признаний, но и книга прекрасных стихов».

Строгий Брюсов, особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее в опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки», сообщил о своих надеждах увидеть впредь в стихах Цветаевой чувства «более острые» и мысли более «нужные», что задело самолюбие Марины. На его пугающий отзыв

Цветаева ответила стихотворением:

Улыбнись в мое «окно»,

Иль к шутам меня причисли, –

Не изменишь все равно!

«Острых чувств» и «нужных мыслей»

Мне от Бога не дано.

Нужно петь, что все темно,

Что над миром сны нависли…

-Так теперь заведено. –

Этих чувств и этих мыслей

Мне от Бога не дано!

Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Хотя оценки М. Волошина, В. Брюсова, Н. Гумилева и казались завышенными, Цветаева их вскоре оправдала.

В этом альбоме Марины Цветаевой появляется лирическая героиня – молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» – это скрытое посвящение. Перед каждым разделом – эпиграф, а то и по два: из Ростана и Библии.

Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока

ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк – впрочем, вполне оригинальных, ни на чьих не похожих:

«Кошку завидели, курочки

Стали с индюшками в круг…»

Мама у сонной дочурки

Вынула куклу из рук.

Но некоторые стихи уже предвещали будущего поэта. В первую очередь – безудержная и страстная «Молитва», написанная Мариной в день семнадцатилетия, 26 сентября 1909 года:

Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня!

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, ты не скажешь строго:

«Терпи, еще не кончен срок».

Ты сам мне подал – слишком много!

Я жажду сразу – всех дорог!

Люблю и крест, и шелк, и каски,

Моя душа мгновений след…

Ты дал мне детство – лучше сказки

И дай мне смерть – в семнадцать лет!

Нет, она вовсе не хотела умереть в этот момент, когда писала эти строки; они – лишь поэтический прием. В стихотворении «Молитва» скрытое обещание жить и творить: «Я жажду всех дорог!». Они появятся во множестве – разнообразные дороги цветаевского творчества.

В стихах «Вечернего альбома» рядом с попытками выразить детские впечатления и воспоминания соседствовала не детская сила, которая пробивала себе путь сквозь немудреную оболочку зарифмованного детского дневника московской гимназистки. «В Люксембургском саду», наблюдая с грустью играющих детей и их счастливых матерей, завидует им: «Весь мир у тебя», – а в конце заявляет:

Я женщин люблю, что в бою не робели

Умевших и шпагу держать, и копье, –

Но знаю, что только в плену колыбели

Обычное – женское – счастье мое!

В «Вечернем альбоме» Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям; в первую очередь о маме и о сестре Асе. Н. Гумилев, прочитав «Вечерний альбом» (1910), заметил, что «мама» почти не сходит с его страниц. В стихотворении «Ricordo di tivoli» (Воспоминание о Тиволе» – итал.) Марина писала о сестре Анастасии, с «высоты» взрослого человека.

Мальчик к губам приложил осторожно свирель,

Девочка, плача, головку на грудь уронила…

Скорбно склоняется к детям столетняя ель.

Темная ель в этой жизни видала так много

Слишком красивых, с большими глазами, детей.

Им в нашей жизни. Их счастье, их радость – у бога.

Море синеет вдали, как огромный сапфир,

Детские крики доносятся с дальней лужайки,

В воздухе – чайки…

Мальчик играет, а девочке в друге весь мир…

Ясно читая в грядущем, их ель осенила,

Мощная, мудрая, много видавшая ель!

Девочка, плача, головку на грудь уронила.

Легко ли поверить, что эти стихи написала девушка, едва перешагнувшая порог отрочества: такова была Марина. Она все знала заранее. Ее грусть, в ней заложенная еще в детстве, чуя все, что придет потом, делала ее еще в пятнадцать лет тою столетнюю елью над теми детьми.

В «Вечернем альбоме» встречаются переклички с

Брюсовым. Это мотивы встречи, экзотики, чародейства, городская тема, стихотворения, образцом для которых послужили брюсовские баллады.

В первом сборнике Цветаевой критика отметила «хорошую школу стиха», его музыкальность и изящество. Модная тогда напевная декламация отразилась в звукозаписи и синтаксисе стихотворений: приемы синтаксического параллелизма, лексические повторы, восклицания. В основе композиции большинства стихотворений лежат строфические повторы и кольцевое строение. Строку она, повинуясь интонации и музыкальным синкопам, безжалостно рвет на отдельные слова и даже слоги, но и слоги своевольно переносит из одного стихового строчечного ряда в другой, даже не переносит, а словно отбрасывает, подобно музыканту, изнемогающему в буре звуков и едва справляющемуся с этой стихией. Д. Бродский в одной из своих статей говорил даже о «фортепианном» характере цветаевских произведений. Эмоциональный накал стихотворений повышается инверсиями («брат нежный мой», «ход замедлялся головы»), патетическими обращениями и восклицаниями. «Оборванные фразы» заставляют читателя замереть на высоте эмоциональной кульминации, особое значение имеют символы воды, моря, неба.

Одна из главных черт лирики Цветаевой – самодостаточность, творческий индивидуализм и даже эгоцентризм, они проявляются в постоянном

ощущении собственной непохожести на других, обособленности своего бытия в мире быта. В ранних стихах это отъединенность гениального ребенка – поэта, знающего свою правду, от мира взрослых:

Мы знаем, мы многое знаем

Того, что не знают они!

Ранее осознание противостояния поэта и «всего остального мира» сказалось в творчестве молодой Цветаевой в использовании излюбленного приема контраста. Это контраст вечного и сиюминутного, бытия и быта.

«Вечерний альбом» завершается стихотворением «Еще молитва». Цветаевская героиня молит создателя послать ей простую земную любовь.

В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между «землей» и «небом», между страстью и идеальной любовью.

Особенности лирики в сборнике «Волшебный фонарь». Отклики в критике.

Знакомство с Максимилианом Волошиным в конце 1910 г. значительно расширяет круг литературных интересов Цветаевой. Сказывается это и на стихотворениях следующего сборника, который вышел в 1912 году. В это время Цветаева – «великолепная и победоносная» – жила очень напряженной душевной

жизнью. Устойчивый быт уютного дома в одном из старомосковских переулков, неторопливые будни профессорской семьи – все это было внешностью, под которой уже зашевелился «хаос» настоящей, не детской поэзии.

К тому времени Цветаева уже хорошо знала себе цену как поэту, она уже догадалась, что ее поэзия по духу своему – мятеж, пожар, ракета, что она по сути своей – вперекор всему: и покою сна, и тишине святилищ, и фимиаму славы, и даже пыли забвения, которую, может, на сто лет покроются ее книги. Она была уверена – пожар разгорится: ведь искра брошена и бег задан! Ее молодые строчки рассекали воздух молниеносно, как крылья ласточки. Первая книга «Вечерний альбом» и в особенности вторая, «Волшебный фонарь», вышли, словно подчиняясь, бегу автора, друг за другом.

Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник «Волшебный фонарь»:

Милый читатель! Смеясь, как ребенок,

Весело встреть мой волшебный фонарь.

Искренний смех твой, да будет он звонок

И безотчетен, как встарь.

Все промелькнут в продолжение мига:

Рыцарь, и паж, и волшебник, и царь…

Прочь размышленья! Ведь женская книга –

Только волшебный фонарь!

В «Волшебном фонаре» мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзаж Москвы и Тарусы.

Марина очень сильно любила город, в котором родилась, Москве она посвятила много стихов:

Над городом отвергнутым Петром,

Перекатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой

Над женщиной отвергнутой тобой.

Царю Петру, и вам, о царь, хвала!

Но выше вас, цари: колокола.

Пока они гремят из синевы –

Неоспоримо первенство Москвы.

И целых сорок сороков церквей

Смеются над гордынею царей!

Сначала была Москва, родившаяся под пером юного, затем молодого поэта. Во главе всего и вся царил, конечно, отчий «волшебный» дом в Трехпрудном переулке:

Высыхали в небе изумрудном

Капли звезд и пели петухи.

Это было в доме старом, доме чудном…

Чудный дом, наш дивный дом в Трехпрудном,

Превратившийся теперь в стихи.

Таким он предстал в этом уцелевшем отрывке отроческого стихотворения. Дом был одушевлен: его зала становилась участницей всех событий, встречала гостей; столовая, напротив, являла собою некое пространство для вынужденных четырехкратных равнодушных встреч с «домашними»,- столовая осиротевшего дома, в котором уже не было матери. Мы не знаем из стихов Цветаевой, как выглядела зала или столовая, вообще сам дом, – «на это есть архитектура, дающая». Но мы знаем, что рядом с домом стоял тополь, который так и остался перед глазами поэта всю жизнь:

Этот тополь! Под ним ютятся

Наши детские вечера

Этот тополь среди акаций,

Цвета пепла и серебра…

В этой книге у Марины, впервые, появилась тема любви.

Книга Цветаевой «Волшебный фонарь» встречена была более сдержанно: « те же темы, те же образы, только бледнее и суше…стих уже не льется весело и

беззаботно, как прежде; он тянется и обрывается…» – писал Н. Гумилев. Сдержанность критиков заставляет Цветаеву задуматься над своей поэтической индивидуальностью, она начинает поиск нового поэтического «я».

Черты сходства и различия двух сборников Поэта.

Темы и образы двух первых книг Цветаевой объединяет «детскость» – условная ориентация на романтическое видение мира глазами ребенка. Это подчеркивает и название вымышленного издательства « Оле – Лукойе», по имени героя андерсоновской сказки, навевающего детям сказочные сны. Детская влюбленность, непосредственность, бездумное любование жизнью по-новому преломляли мотивы Брюсова, Бальмонта, Блока, освобождая их от идеологических элементов символизма. Поэтический язык этих сборников универсален и включает традиционный набор символов литературы первого десятилетия ХХ века. Стихотворения «Волшебного фонаря» менее подражательны, хотя и продолжают избранную вначале тему