Литературный критик - Без рубрики - Дядя и племянник Адуевы в романе Обыкновенная история: сочинение

30.03.2020

Дядя и племянник Адуевы в романе “Обыкновенная история”

В романе И.А. Гончарова «Обыкновенная история» показана типичная русская действительность сороковых годов девятнадцатого века, типичные обстоятельства их жизни. В «Обыкновенной истории» Гончаров проявил себя как мастер портретных зарисовок. «Главная сила таланта Гончарова…в изящности и тонкости кисти верности рисунка; он неожиданно впадает а поэзию даже в изображении мелочных и посторонних обстоятельств…» – писал В.Г. Белинский, который восхищался живописью повествования романа. В центре повествования два противоположных типа людей. Это образы Адуева – племянника и Адуева – дядюшки. А образе Адуева – племянника
Гончаров стремился воплотить «всю праздную, мечтательную, аффектационную сторону старых нравов». Александр Адуев «был трижды романтиком – по натуре, по воспитанию и обстоятельствам жизни». Петербургская жизнь беспощадно разбивает романтические иллюзии Александра Адуева. Вместе с тем Гончаров показывает, что романтическое настроение Адуева скрывали под собой эгоизм и самолюбие. Александр думал, что любовь должна быть пламенной, страстной, возвышенной. Он верит в вечную любовь. Он говорил, что женщина должна вызывать восхищение, весь отдается страсти и любви, забывает о работе. Браки для Александра заключаются на небесах и только по любви, а в супружеской любви должна оставаться поэзия. Насчёт дружбы, для Александра важна искренность, возможность открыть другу свою душу. Разлуку с другом Александр переживал как личную трагедию. В конце романа Адуев превращается из романтика в трезвого, практичного чиновника и дельца.
И.А. Гончаров точно отметил жизнь таких людей, как Адуев – дядюшка. Петр Иванович Адуев честен и тверд. Любит заниматься делом и убежденно говорит о себе и о людях своего типа: «Мы принадлежим обществу…которое нуждается в нас». Самому Гончарову многое и не нравилось в людях такого типа. По замечанию Белинского, дядюшка – «эгоист, холоден по натуре, не способен к великодушным движениям». Лизавета Александровна Адуева, жена Петра Ивановича, пытается понять жизненную цель мужа: «Что было главной целью его трудов ? Трудился ли он для общей человечной цели… или только для личных причин, чтобы приобрести между людей чиновное и денежное значение…О высоких целях он говорить не любил, называя это бредом, говорил сухо и просто, что надо дело делать». Несмотря на честность и порядочность Петра Ивановича, «бедная жена его была жертвой его мудрости. Он заел ее век, задушил ее в холодной и тесной атмосфере» – сказал Белинский. Жизнь Лизаветы Александровны оказалась лишенной поэзии, страсти, каких бы то ни было увлечений. Дядя говорит, что горячность вредит отношениям между мужчиной и женщиной. В отличии от Александра, он не верит в вечную любовь. Так же он считает, что любовь не должна мешать работе и карьере. Для него любовь – привычка. С Лизаветой Александровной Петр Иванович заключил с расчетом. Он говорил Александру, что дружбу нужно вести только с равными, с теми, кто может быть полезен, и с теми кто выше по положению. Для него друзья те, с кем чаще видишься. И он советует племяннику никогда не сближаться ни с кем, чтобы не жалеть о разлуке.
В беседах Лизаветы Александровны с племянником раскрывается и другая идея романа. Автор раскрывает всю натуру Александра, но в то же время Гончарову жаль своего героя, потому что вместе с суровыми уроками дядюшки у Александра исчезают простосердечие и искренность, юношеская страсть, способность увлекаться прекрасным.
Писатель показал в романе ломку старых отношений и понятий, появление новых характеров, «трезвое сознание необходимости дела, труда, знаний». Обыкновенная история и заключается в том, что процесс перерождения романтического юноши в предпринимателя, думающего только о выгодной женитьбе, о карьере, о доходах, потерял искренность и благодарность человеческих чувств. Писатель в «Обыкновенной истории» внушает веру в настоящие положительные свойства человека, в их реальность. Белинский писал об авторе «Обыкновенной истории»: «Он поэт, художник – и больше ничего…Все нынешние писатели имеют еще нечто, кроме таланта, и это-то нечто важнее самого таланта и составляет его силу; у Гончарова нет ничего, кроме таланта: он больше, чем кто-нибудь теперь, поэт- художник».
Роман заставляет читателя критически размышлять над многими вопросами, поставленными русской жизнью того времени. В.Г. Белинский назвал роман «Обыкновенная история» «одним из замечательных произведений русской литературы».

Контрасты в романе: провинциальный город и Петербург, мечтатель-племянник и практический дядя

Анализ романа И.А. Гончарова «Обыкновенная история»

Деревня и Петербург. Два мира, два мировоззрения. Развитие действия построено на принципах контраста.

Контраст распространяется и на персонажей. Не по возрасту только, а как личности разных взглядов на жизнь противопоставлены два главных героя – Александр и его петербургский дядюшка Петр Иваныч. «…Мы знакомимся с его дядей Петром Ивановичем Адуевым. Он производит приятное впечатление образованного, делового, уверенного в себе человека. Рядом с ним Александр со своими романтическим мечтами выглядит немного комично. Его порывы в сцене знакомства прижать дорогого дядюшку к груди и поцеловать вызывают улыбку, улыбку сочувствия», – пишет десятиклассница.

Восторженному стремлению юноши увидеть обожаемого дядю противостоит деликатная, но твердая «оборона» дядюшки. Старший родственник считает себя вправе не впускать незнакомого племянника в свой внутренний мир. Впрочем, в квартиру – тоже. Поначалу он приказывает слуге объявить о своем отъезде: «Скажи этому господину, что я уехал на завод и ворочусь через три месяца». И лишь затем, взвесив в уме все «за» и «против», «разложив на посылки этот случай», осознавая меру ответственности за племянника, принимает Александра. «Жизни сердцем» противопоставлена «жизнь головой».

Деревня и провинциальный городок составляют антитезу Петербургу. Эта резкая противоположность мгновенно бросается в глаза Александру, как только он выходит прогуляться на улицы столицы. На него, сообщает автор, «…наводили тоску эти однообразные каменные громады, которые, как колоссальные гробницы, сплошною массою тянутся одна за другою, кажется и мысли и чувства людские также заперты». Трудно сказать, родилось это сравнение в голове повествователя или к такому выводу приходит наблюдательный герой. Далеко отстоит провинциальное радушие от столичной официальной обособленности: «В соседней комнате звенят ложками, стаканами: тут-то бы и пригласить. А его искусными намеками стараются выпроводить… Все назаперти, везде колокольчики: не мизерно ли это? да какие-то холодные, нелюдимые лица».

Строгому порядку большого города противопоставлена патриархальная свобода нравов, накладывающая печать оригинальности на каждое лицо и даже строение. Например, такое, где «на крыше надстройка, приют голубей – купец Изюмин охотник гонять их: для этого он взял да и выстроил голубятню на крыше» и не стесняется там появляться «в колпаке, в халате, с палкой». Однако у деревенской простоты и дружелюбия своя оборотная сторона: «А тишина, а неподвижность, а скука – и на улице, и в людях тот же благодатный застой». Здесь же все полно движения, и каждый человек-индивидуальность может выдвинуться. А может погибнуть, как герой пушкинской поэмы, бедный Евгений. Однако подобный печальный исход пока не приходит в голову Александру, любующемуся знаменитым «Медным всадником»: «Ему стало весело и легко. И суматоха, и толпа – все в глазах его получило другое значение. Замелькали опять надежды; новая жизнь отверзала ему объятия и манила к чему-то неизвестному».

Подобные рассуждения, мысли и сравнения свойственны каждому впервые попавшему в столицу; они объединяют автора и героя. Не случайно о них говорится обобщенно: «Тяжелы первые впечатления провинциала в Петербурге». Их можно было бы назвать извечными, если бы не время действия романа – тридцатые годы девятнадцатого века. Притащившись на долгих в Петербург, обыватели тогда совершали буквально путешествие на машине времени. Они попадали в следующую историческую эпоху. Начиная со столицы, многовековые патриархальные отношения постепенно вытеснялись, уступая место новому строю – капитализму. Гончаров не был силен в социально-экономической терминологии, но, обладая тонким чутьем нового, одним из первых почувствовал дыхание наступающих перемен. Писатель в позднейшей статье пояснял, что в его первом романе «…отразилась тогдашняя, только что начавшаяся ломка старых понятий и нравов . Это отразилось в моем маленьком зеркале в среднем чиновничьем кругу. Без сомнения, то же – в таком же духе, тоне и характере, только в других размерах – разыгрывалось и в других, и в высших и низших сферах русской жизни».

«И здесь – во встрече мягкого, избалованного ленью и барством мечтателя-племянника с практическим дядей – выразился намек на мотив, который едва только начал разыгрываться в самом бойком центре – в Петербурге. Мотив этот – слабое мерцание сознания необходимости труда, настоящего живого дела в борьбе с всероссийским застоем». Для внимательного читателя это становится понятным с первых слов второй главы – с имени. Имя персонажа начинает открывать нам его характер: «Петр» в переводе с древнееврейского – «камень»; не забудем и то, что он тезка державного строителя столицы и, следовательно, должен чувствовать себя в Петербурге «как рыба в воде». При сообщении деталей (внешности, манеры поведения, одежды) дядюшки автор от оценки, как в случае с Александром, уклоняется, колеблясь либо ссылаясь на голос общественного мнения. Окружающим старший Адуев кажется состоятельным, «может быть, не без причины», если на лице его «следы усталости» – «должно быть, от усиленных занятий»; уклоняется от разговоров о своем возрасте – из «какого-то расчета».

Даже портрет Петра Иваныча заключается выводом, как такой внешности людей «обыкновенно называют». Все изобличает человека скрытного, «себе на уме». Обратим внимание и на количество цифр, которые начинают в изобилии «роиться» вокруг этого героя, едва он входит в повествование. «Двадцати лет» он послан в Петербург, и к началу повествования прожил в нем «семнадцать», называется приблизительный возраст – хотя читателю не представляет труда его расспросмотреть; «держал трех людей, столько же лошадей» и т.д. Даже завязка «однажды утром» начинается не со встречи персонажей, а с «трех писем», переданных племянником, который почивающего дядюшку не разбудил, но «обещался зайти часу в двенадцатом». С тонким историческим чутьем писатель представляет нам Адуева-старшего не только преуспевающим чиновником, но и совладельцем завода. «Тогда, – вспоминал Гончаров, – от 20-х до 40-х годов – это была смелая новизна, чуть не унижение. Тайные советники мало решались на это. Чин не позволял, а звание купца – не было лестно». Но Гончарову нужен был именно такой персонаж, поскольку мировосприятие и психология Петра Иваныча уже не дворянская, не чиновничья. А новая – преуспевающего буржуазного дельца.

И его беседа с родственником начинается с прямого делового вопроса: «Скажи-ка, зачем ты сюда приехал?» Племянник запинается, утопая в пышных иносказаниях: «Я приехал …жить меня влекло какое-то неодолимое стремление..», – и, в конце концов, вынужден признать: «По словам вашим, дядюшка, выходит, что я как будто сам не знаю, зачем я приехал». Адуев-дядя и в слово «жизнь» вкладывает совсем иное понятие: «Жить? То есть если ты разумеешь под этим есть, пить и спать, так не стоило труда ездить так далеко». И поясняет: «…Ты должно быть, мечтатель, а мечтать здесь некогда; подобные нам ездят сюда дело делать». С этой же точки зрения «дела» он отвергает ценности патриархального уклада: «От скуки там всякому мерзавцу рады: «Милости просим, кушай, сколько хочешь, только займи как-нибудь нашу праздность, помоги убить время…» «Препротивная добродетель!»

Убедившись в этом с первых слов племянника, что эта «добродетель» им разделяема, дядюшка подводит безрадостный итог: «По-здешнему ты счастлив не будешь: здесь все понятия надо перевернуть вверх дном». И тут же с необыкновенной деловой энергией и бесцеремонностью, но с опытностью и желанием добра начинает. Он выбрасывает из окошка «вещественные знаки невещественных отношений» к Софье (это блестящее определение сущности романтических сувениров стало нарицательным), пускает на оклейку стен юношеские прожекты Александра. Серьезная полемика завершается вполне комической сценой: недавно познакомившиеся родственники почти дерутся; племянник «с отчаянием стонал, прижимая бумаги обеими руками к груди», дяде приходилось «вырывать их» с увещаниями вроде: «после скажешь мне спасибо». «…Иногда кажется, – пишет о своем читательском восприятии этого эпизода ученица 10-го класса, – что дядя ведет себя излишне строго по отношению к племяннику. Он выкидывает, ни минуты не сомневаясь, кольцо и волосы, отданные Софьей Александру на прощание, закуривает письмом Александра к Софье сигару. Александра жалеешь и думаешь, что дядюшка мог бы всего этого и не делать».

Дядюшкины увещания внешне возымели свое действие. В третьей главе первой части, действие которой происходит, согласно авторской ремарке, «более двух лет» спустя, мы узнаем, что «прежняя восторженность на лице Александра умерялась легким оттенком задумчивости, может быть, единственным следствием уроков дяди…». Адуев-старший, хоть невысоко ставил родственные связи и сердечные воспоминания, (вспомним, как бесцеремонно расправился он с письмами деревенской родни и знакомых), поставил племянника на путь, обещающий «карьеру и фортуну». То есть, устроил на службу для заработка и положения в обществе. А также пристроил в журнал переводить статьи «о наземе» – уже собственно для заработка и дабы свести с небес на землю.

В департаменте мы встречаем знакомых гоголевских персонажей, как, например, «желтую фигуру Ивана Иваныча с обтертыми локтями», перед которым «начальник отделения» «точно Юпитер громовержец». Однако символический смысл изображаемой канцелярии дается в ином ракурсе. Называя департамент «фабрикой бумаг», проницательный юноша замечает: «Точно завод моего дяди. И каждый день, и каждый час, и сегодня, и завтра машина работает стройно, непрерывно, без отдыха, как будто нет людей, – одни колеса да пружины». И хотя он сам «стал одною из пружин машины» современного порядка вещей, внутренне с этим не смирился.

Недаром Гончаров называл основой сюжета «борьбу дяди с племянником». О чем же спорят племянник и дядя? О том, что такое искусство и как должен творить художник, какова должна быть дружба и есть ли на свете любовь, и каким образом общаться с понравившейся девушкой… Все эти вопросы глубоко волнуют Александра, поскольку их ежеминутно ставит перед ним жизнь. Но это вечные вопросы, которые решает каждое поколение и всякий человек, если хочет стать личностью.

Таким образом, действие разворачивается в двух планах: на уровне реальном, и на уровне идей и жизненных позиций. Композиционное построение может даже показаться однообразно-повторяющимся. Сначала идет встреча двух Адуевых, неизменный спор, а затем эпизод из жизни Александра, эту тему иллюстрирующий. Или наоборот: младший Адуев, потерпев очередное крушение, обращается к дядюшке, и Петр Иванович разъясняет, как нужно было поступить.

► Читайте также другие статьи по теме «Анализ романа И.А. Гончарова «Обыкновенная история»:

Отражение русской действительности в романе И. А. Гончарова “Обломов”

Школьное сочинение

Правдивость, глубина, жизненность характеров и проблем, актуальность поставленных вопросов — характерные черты творчества Ивана Александровича Гончарова — особенно ярко раскрылись в романе “Обломов”.

В центре внимания писателя всегда были судьбы его родины. Сам он так отзывался о своем творчестве: “То с грустью, то с радостью, смотря по обстоятельствам, наблюдаю благоприятный или неблагоприятный ход народной жизни”. Исторической эпохой, взрастившей творчество этого писателя, были 40-60-е годы XIX века, время глубокого кризиса феодально-крепостнического строя, период ликвидации крепостного права и подъема демократического движения в России.

Первый роман Гончарова — “Обыкновенная история” (1847) — принес ему громкую известность и всеобщее признание.

С большой силой художественного обобщения Гончаров показал крушение старого, патриархального уклада жизни. “Обыкновенная история ” — первая часть трилогии Гончарова, запечатлевшей жизнь русского общества на разных стадиях его развития. В 1859 году вышел роман “Обломов”, справедливо считающийся вершиной творчества писателя, а еще через десять лет была напечатана третья часть трилогии — роман “Обрыв”.

У главного героя “вершинного” романа — Обломова — ярко проявляются черты “естественного человека”, удивительным образом сохранившиеся в середине XIX века. Придерживаясь идеологии природной жизни, герой существует согласно собственным принципам, собственному пониманию цельного и гармоничного человека: он решительно отвергает суету, тщеславие, карьеризм, погоню за выгодной женитьбой и богатством. “Нет, — восклицает он, — это не жизнь, а искажение нормы, идеала жизни, какой указала природа целью человека”. Но по своей наивности он не задумывается над тем, что все это возможно для него — барина, так как у него есть “Захар и еще триста Захаров”, обеспечивающих ему такое беззаботное существование. Илья Ильич радуется своей неподвижности и независимости, не отдавая себе отчета в том, что сам является частью ненавистного ему мира. Лишь иногда прозрение озаряет его, и тогда он с гнетущим беспокойством начинает задумываться над своей жизнью и над причинами, которые погубили все то доброе, что было в нем заложено: “Кто-то будто украл и закопал в собственной его душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Какой-то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения. ” Ответ на мучивший героя вопрос приходит в “Сне Обломова”, где Гончаров рисует картину патриархально-крепостнической утопии, главным содержанием которой являются “сон, вечная тишина, вялая жизнь и отсутствие движения”. Таким образом, тем врагом, который погубил все 1 доброе в Илье Ильиче, явился сам способ его жизни, все то, что впоследствии приобрело определение — обломовщина.

В образе Обломова критик Н.А. Добролюбов увидел отражение русского национального характера, назвал его “коренным типом” русской жизни, а литературовед Д. Н. Овсянико-Куликовский характеризовал свойства Обломова как “черту национального психического склада”. Исследователь А. Г. Цейтлин считал, что герой романа соединяет в себе черты национально-исторические, рожденные и обусловленные конкретной крепостнической эпохой русской жизни, и свойства общечеловеческие, по-своему проявляющиеся в соответствующих социально-исторических ситуациях различных стран. А сам автор подчеркивал, что его герой воплощает “элементарные свойства русского человека “. Таков, например, слуга Захар, которого отличают постоянное брюзжание и строптивость, упрямство, неповоротливость, косность и неряшливость, неопрятность и преклонение перед барством, но прежде всего — лень. Вот отчего он уподоблен своему барину. “Обломовская” жизнь Захара закончилась таким же драматическим финалом, как и судьба его барина: он стал нищим, подобно тому, как нищим духовно и нравственно стал под конец жизни и сам Обломов. Крепостнический уклад жизни сформировал их обоих, лишил уважения к труду, воспитал безделье и праздность. В одном из откликов на роман верно говорилось о том, что Захар и Обломов “выросли на одной и той же почве, пропитались одними и теми же соками”.

Таким образом, в Обломове воплотились черты характера, порожденного русской патриархальной помещичьей жизнью. Этот образ — крупнейшее мировое обобщение, он является воплощением жизненного застоя, неподвижности, беспробудной человеческой лени.

Обломовское начало живет не только в Захаре, но и в гостях героя, и в быте вдовы Пшеницыной. Оно распространилось по деревням и селам крепостнической России, укоренилось в ее столице, оно проявляется не только в поведении бар, но и в косности чиновников, крепостных крестьян, людей интеллигентных профессий.

Типичность созданного образа подтверждается еще и тем, что у главного героя романа “Обломов” было несколько реальных прототипов. В своих воспоминаниях “На родине” Гончаров рассказывал о трех из них: Козыреве, не вылезавшем из халата, никуда не выезжавшем из имения и не желавшем знать о своих доходах; Гастурине, отличавшемся теми же свойствами; о Якубове, своем крестном, весь день лежавшем в постели, где его и заставали гости. Кроме того, в беседе с издателем М.О. Вольфом Гончаров и в себе признал черты своего героя. “Обломов — это я . я рисовал Обломова с себя”, — говорил он. Но если вся страна будет состоять из одних “обломовых”, чьи духовные порывы уничтожила лень, то впереди ее ждут разруха, пошлость и нищета. Такие перспективы, конечно, не могут радовать, и это заставляет автора искать “положительные начала русской жизни”.

Друг главного героя, Андрей Штольц, олицетворяет еще одну сторону русской действительности. В его характере преобладают воспитанная с детства привычка к труду, самостоятельность, воля к достижению цели, бесстрашие перед трудностями. Он кипит жаждой знаний, жаждой деятельности, жаждой живого общения. В его характере удивительным образом переплелись унаследованные от отца-бюргера деловитость и аккуратность, унаследованные от матери высокая духовность и тонкая душевность. Идеалом для него является осмысленный труд, который он определяет как “образ, содержание, стихию и цель жизни”. Хорошо усвоив уроки отца, быт обломовского дома и княжеского замка, Штольц научился удобно и практично устраиваться в жизни. Этот герой “нового века” по-своему симпатичен автору. Писатель дает ему “наполненную, волнующую жизнь, в которой цвела неувядаемая весна”, дарит ему семейное счастье с Ольгой Ильинской. Штольц выходит победителем из всех жизненных ситуаций, обретает комфорт, изобилие, благоденствие среди картин и цветов в крымском доме, но почему-то Гончаров не показывает нам своего героя в “деле”, не изображает его общественного служения. Сохраняя верность жизненной правде, Гончаров отмечает, что практичность, холодный расчет часто получают у него перевес над трепетностью чувства — ум Штольца преобладает над его сердцем.

Главное качество Штольца — непримиримое отношение к обломовщине в любых ее проявлениях. Он же нашел и само это слово “обломовщина”. Но, к сожалению, иногда в нем самом проглядывает то, что можно было бы назвать “отсветом обломовщины”. Кипучая деятельность Штольца направлена на узкопрактические цели, лишена интереса к реальности, в нем нет тяги к деятельности на благо общества, к искусству. “Мы не Титаны с тобой, — говорит он Ольге, — мы не пойдем, с Манфредами и Фаустами, на дерзкую борьбу с мятежными вопросами, не примем их вызова, склоним головы и смиренно переживем трудную минуту. ” Успокоение для себя он находит в тихой и комфортной семейной жизни. И потому вовсе не он положительный герой романа.

Многие критики усматривали в этом образе типическое, находили его “живым человеком”, но большинство из них соглашались с Н.А. Добролюбовым, считавшим, что “Штольц не дорос еще до идеала общественного русского деятеля”.

По-настоящему положительным героем, а точнее, героиней, является Ольга Ильинская. Это живое лицо, также непосредственно взятое писателем из жизни. Воспоминания современников Гончарова и исследование О.М. Чеменной называют в качестве прототипа Ольги Екатерину Майкову, которой был увлечен писатель и которая была самым близким ему человеком в 50-е годы. Образ Ольги Ильинской — образ красивой, молодой и энергичной женщины, обладающей необыкновенной простотой и естественностью, женщины, которую влечет к значительным делам и борьбе, имеющим общечеловеческий смысл, — воплотил лучшие свойства передовой русской женщины 50-х годов. Это образ тонко чувствующего, духовно одаренного человека, обладающего гармонией ума, воли и сердца. Именно такие как Ольга способны выступить на “трудный и тернистый, исполненный лишений и невзгод” путь и в любом забытом уголке сохранить заветы своей молодости.

Продолжатель реалистических традиций Пушкина и Гоголя, Гончаров прежде всего ценил в литературе объективность и глубину изображения жизни. Он исходил из убеждения, что “действительность, какая бы она ни была, нуждается в эпически спокойном изображении”. Именно поэтому он выбрал для своего творчества жанр романа, как жанр, наиболее полно отвечающий этим требованиям. Все картины и образы, созданные писателем в романе “Обломов”, — удивительно яркие, полные, содержащие в себе характерные черты общества и людей его времени. Этому роману, а также его героям, суждено не просто оставаться понятными и современными для читателей всех поколений и времен. Они прочно вошли в саму нашу жизнь, их имена стали нарицательными, а слово “обломовщина” даже вошло в “Толковый словарь живого великорусского языка” В. И. Даля.

Детский час

для детей и родителей

Адуевы: племянник и дядя (с планом). По роману И.А.Гончарова «Обыкновенная история»

В «Обыкновенной истории» Гончаров представил эпоху конца 30-х и начала 40-х годов XIX века, эпоху романтизма, который у нас, в России, вырос и развился на благодатной почве помещичьей культуры, беззаботного барского житья. Это направление не чуждо и романам Тургенева, но последний разработал его на примерах таких людей, как Рудин и Лаврецкий, стоящих на вершине духовного сознания своей эпохи, людей, более или менее выдающихся.

Что же касается Гончарова, то он и в первом своем романе «Обыкновенная история» и в последующих произведениях предпочитал иметь дело с представителями большинства, с людьми, находящимися на среднем уровне развития. К числу последних относятся оба Адуевы: племянник и дядя. Несмотря на то, что в произведении они резко противопоставлены друг другу, есть полное основание рассматривать их, как воплощение двух различных моментов в развитии одного и того же типического образа.

В «Обыкновенной истории» имеются определенные указания на то, что дядя в молодости был так же романтически настроен, как и племянник; заканчивается же роман рассказом о превращении племянника, если не во второй экземпляр своего дядюшки, то во всяком случае в человека, очень на него похожего. Ввиду этого характеризовать оба эти лица параллельно представляется очень удобным.

Мы не поймем характера младшего Адуева, если не займемся предварительно вопросом о его воспитании. О воспитании дворянина Александра Адуева написано в романе очень немного, но и сказанного достаточно, чтобы видеть, что влияние его, в общем, весьма неблагоприятно: оно развивало в юноше эгоистические влечения и повышенное самолюбие. Так действовала на ребенка чрезмерная любовь его матери. А крепостническая обстановка, в которой он вырос, которая окружала его в родительской усадьбе, приучила юного Адуева с ранних лет сознательной жизни быть «сердитым» и «чуть что не по нем, кричать благим матом». И после возвращения из Петербурга, сущность его отношения к крепостным не изменяется.

Образование Адуев получил в университете; пребывание его в нем относится к 30-м годам, периоду, когда среди огромного большинства и студентов и профессоров господствовало увлечение немецким философским и литературным романтизмом. Юноша, который был прилежным студентом и внимательно слушал своих университетских наставников, быстро проникся этим настроением. Его речи, полные идеализма, раздражают ухо напыщенностью и аффектацией. С неопределенными чаяниями и мечтаниями молодой Адуев вступает в новый период своей жизни – петербургский. И первое соприкосновение с реальной жизнью разбивает его мечты.

Одним из краеугольных камней мировоззрения Адуева является его вера в «неизменную любовь». Для любящей женщины он должен воплощать все высокое и прекрасное, каждый миг без него для нее будет потерян; для него она должна быть готова пожертвовать всем. В награду за такое чувство Адуев посвятит ей всю жизнь, будет лежать у ее ног, смотреть ей в глаза, исполнять каждое ее желание, воспевать красоту, их взаимную любовь и природу.

Взгляды Александра в теории разбиваются неопровержимыми доводами дяди, а на практике – его последовательными романами с Софьей, Наденькой и Тафаевой. Оказывается, что такое чувство, какое ищет Адуев, встретить нелегко, да и сам Александр не способен удовлетвориться на продолжительное время теми отношениями, которые он считает непременной принадлежностью любви.

Не меньший крах испытали представления Адуева о дружбе. Он судил о ней лишь по словам одного французского романиста, писавшего о дружбе, «которая отдает кровь за кровь». Ему казалось, что он имеет такого друга в лице Поспелова, но их дружба была недолговечна.

Остались еще мечты о славе. Служебная карьера рисовалась ему быстрой и легкой. Но действительность не замедлила разбить его мечты. Александру пришлось, не смотря на университетский диплом, заниматься переписыванием второстепенных бумаг.

Не лучше пошло дело и с литературной славой. Хотя его стихи и нравились университетским товарищам, на самом деле таланта у него не было, и произведения его были посредственными.

Череда душевных крушений приводит Адуева к разочарованности и его тянет на лоно природы, туда же, куда бежали все разочарованные романтики. Проще говоря, он уезжает к матери в деревню. Но и деревенским покоем недолго наслаждается Адуев. Через полтора года он возвращается в Петербург, и в «Эпилоге» мы видим, как юный мечтатель превращается в карьериста-чиновника и приобретателя, мечтающего теперь только о «карьере и фортуне», подражая своему дяде.

Что же представляет собой дядя, Петр Иванович? Каков характер Адуева? Гончаров хотел выразить в нем «трезвое сознание необходимости дела, труда, знания», но это сознание еще только зарождалось в отдельных лицах, а потому, как признается сам автор, «фигура дяди и вышла бледнее фигуры племянника». Более того, образ Петра Ивановича страдает некоторой двойственностью. И даже самые близкие люди смотрят на него, как на загадку. Его жена, рассуждая о делах мужа, не может сказать уверенно, ради чего трудится Петр Иванович – ради общечеловеческих целей или же ради карьеры и денег. Однако, приходится признать, что тот идеал мещанского благополучия, к которому приходит младший Адуев, вполне удовлетворяет его дядю.

Деятельность Петра Ивановича, как чиновника и фабриканта, лишена всякой идейной подкладки. Окружающая его атмосфера деловитости, тонкого эгоизма и благоразумной расчетливости такова, что в ней неминуемо должен задохнуться всякий живой человек, как это произошло с женой старшего Адуева. Вечная апатия, ленивое равнодушие ко всему сделались постоянным состоянием этой женщины, когда-то пылкой и увлекавшейся.

Дядя и племянник (до «Эпилога») – противоположности: один страдает избытком беспочвенного идеализма и «нервической чувствительности», другой – избытком практичности и положительности. Оба они, несмотря на то, что не лишены некоторых положительных качеств, в общественном отношении стоят невысоко: не такие люди являются двигателями прогресса и созидателями жизни. Если Гончаров более сочувственно относится к Петру Ивановичу, чем к Александру, то это объясняется тем, что на фоне процветавших в то время в русской жизни презрения к труду и романтической мечтательности, даже простая деловитость старшего Адуева казалась шагом вперед, тем более, что появлению идейных работников неминуемо должно предшествовать появление работников вообще.

Характеристика Александра Адуева и его дяди, Петра Ивановича, выполнена по следующему плану:

План работы

I. Вступление

Сюжет «Обыкновенной истории»
Герои Гончарова
Сравнение их с героями Тургенева

II. Основная часть
1) Адуев-племянник.
а) Его воспитание:
— эгоизм,
— крепостничество,
— повышенное самолюбие.
б) Развитие романтических настроений:
— университет,
— стремление к аффектации,
— удаленность от реальной жизни.
в) Адуев в Петербурге – крушение идеалистических мечтаний:
— любовь
— представления Адуева о любви, об отношении к любимой женщине,
— крушение мечтаний,
— дружба,
— слава: государственного деятеля, писателя.
г) Разочарование и бегство на лоно природы.
д) «Отрезвление».

2) Адуев-дядя.
а) Задача автора
б) Выполнение этой задачи:
— бледность,
— двойственность,
— мещанский идеал,
— отсутствие идейной подкладки.

III. Заключение. Дядя и племянник (параллель).

Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.

Дядя и племянник Адуевы в романе «Обыкновенная история»

Александр Адуев в романе “Обыкновенная история”: образ, характеристика, описание в цитатах

Адуев сжигает свои рукописи.
В. Табурин

Александр Адуев является главным героем знаменитого романа “Обыкновенная история” Гончарова.

В этой статье представлен цитатный образ и характеристика Александра Адуева в романе “Обыкновенная история” Гончарова: описание внешности и характера героя в цитатах.

Смотрите:

Образ и характеристика Александра Адуева в романе “Обыкновенная история” Гончарова: описание в цитатах

“. в деревне Грачах, у небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой. “

“Нет; каких‑нибудь сто душонок.” (у Александра и его матери есть около 100 крепостных)

“И это ты вез за тысячу пятьсот верст?” (имение Адуевых находится в 1500 верстах от Петербурга)

“. сам Александр Федорыч, белокурый молодой человек, в цвете лет, здоровья и сил.”

“. все господское семейство только и состояло, что из Анны Павловны да Александра Федорыча.”

“. ведь мы не хуже других: отец был дворянин, майор. “

“. может быть, он годится: он учился в университете.”

“Он прилежно и многому учился. В аттестате его сказано было, что он знает с дюжину наук да с полдюжины древних и новых языков.”

“. учась в университете и живучи в губернском городе, он не очень усердно посещал церковь. “

“Я знаю по‑французски, по‑немецки и немного по‑английски.”

“Ты, должно быть, мечтатель, а мечтать здесь некогда. “

“Да еще такие мечтатели, как ты: водят носом по ветру, не пахнет ли откуда‑нибудь неизменной дружбой да любовью…”

“Мечтал он и о пользе, которую принесет отечеству.”

“Он мечтал о благородном труде, о высоких стремлениях и преважно выступал по Невскому проспекту, считая себя гражданином нового мира…”

“Меня влекло какое‑то неодолимое стремление, жажда благородной деятельности. “

“Всего же более он мечтал о славе писателя. Стихи его удивляли товарищей.”

“Я чувствую призвание к творчеству…” (Александр о себе)

“Все‑таки он умный чиновник, заводчик – и больше ничего, а я поэт…” (Александр о себе и дяде)

“Малый добрый, умный, порядочно воспитанный, а пропадает ни за копейку. “

“. он же сам такой ласковый: вы только увидите его, так и не отойдете.”

“. обращался бы с ним понежнее пуще всего: он у меня был нежненький.”

“Александр бросился и поцеловал дядю в щеку.”

“Ему было двадцать лет. Жизнь от пелен ему улыбалась; мать лелеяла и баловала его, как балуют единственное чадо. “

“О горе, слезах, бедствиях он знал только по слуху. “

“Александр был избалован, но не испорчен домашнею жизнью.”

“Ты, вон, изнежен и избалован матерью; где тебе выдержать все, что я выдержал?”

“Гораздо более беды для него было в том, что мать его, при всей своей нежности, не могла дать ему настоящего взгляда на жизнь и не приготовила его на борьбу с тем, что ожидало его и ожидает всякого впереди.”

“От этого будущее представлялось ему в радужном свете.”

“. развили, например, в нем преждевременно сердечные склонности, поселили ко всему доверчивость до излишества.”

“Почет, деньги! особенно деньги! Зачем они? Ведь я сыт, одет: на это станет.”

“Денег у него, по его мнению, было больше, нежели сколько нужно. “

“Все такие натуры, какова была его, любят отдавать свою волю в распоряжение другого. Для них нянька – необходимость.”

“Александр скромен – не то, что ты, повеса.”

“Это же самое, может быть, расшевелило в нем и самолюбие. “

“Особенность его странной натуры находила везде случай проявиться.”

“Кажется, вот еще бы недели две, так чудак и успокоился бы совсем. “

“Нашелся между ними один чувствительный, способный любить и заставить любить себя…”

“У меня сердце любящее; я распахнул широкие объятия для людей, а они что сделали?”

“Эта глупая восторженность никуда не годится, ах да ох!”

“. молодого человека и особенно пылкого и восторженного?”

“Как, дядюшка, разве дружба и любовь – эти священные и высокие чувства, упавшие как будто ненарочно с неба в земную грязь…”

“Любовь… святые волнения!” (Александр о любви)

“Это какая‑то деревянная жизнь! – сказал в сильном волнении Александр, – прозябание, а не жизнь! прозябать без вдохновенья, без слез, без жизни, без любви…”

“Да, этот клапан недаром природа дала человеку – это рассудок, а ты вот не всегда им пользуешься – жаль! а малый порядочный!”

“Бедный Александр! У него ум нейдет наравне с сердцем, вот он и виноват в глазах тех, у кого ум забежал слишком вперед, кто хочет взять везде только рассудком…”

“Лизавете Александровне стало жаль Александра; жаль его пылкого, но ложно направленного сердца. Она увидела, что при другом воспитании и правильном взгляде на жизнь он был бы счастлив сам и мог бы осчастливить кого‑нибудь еще; а теперь он жертва собственной слепоты и самых мучительных заблуждений сердца. Он сам делает из жизни пытку.”

“Как жаль, что от фальшивого взгляда на жизнь гибнет у нас много дарований в пустых, бесплодных мечтах, в напрасных стремлениях к тому, к чему они не призваны. ” (издатель об Александре)

В 20 лет Александр уезжает из родной деревни в Петербург, чтобы сделать карьеру и добиться успеха и славы:

“. мне в деревне надоело – все одно и то же…”

“. Анна Павловна отпускала сына в Петербург на службу, или, как она говорила, людей посмотреть и себя показать.”

“– . ты приехал сюда делать карьеру и фортуну, – так ли?

“Даже любовь Софьи, первая, нежная и розовая любовь, не удерживала его. Что ему эта любовь? Он мечтал о колоссальной страсти, которая не знает никаких преград и свершает громкие подвиги. Он любил Софью пока маленькою любовью, в ожидании большой.”

“Тебе решительно улыбается фортуна, – говорил Петр Иваныч племяннику. – Я сначала целый год без жалованья служил, а ты вдруг поступил на старший оклад; ведь это семьсот пятьдесят рублей, а с наградой тысяча будет.”

“Она была свидетельницею двух страшных крайностей – в племяннике и муже. Один восторжен до сумасбродства, другой – ледян до ожесточения.”

“В службе заметили способности Александра и дали ему порядочное место.”

“В редакции журнала Александр тоже сделался важным лицом. Он занимался и выбором, и переводом, и поправкою чужих статей, писал и сам разные теоретические взгляды о сельском хозяйстве.”

“Прошло более двух лет. Кто бы узнал нашего провинциала в этом молодом человеке с изящными манерами, в щегольском костюме? Он очень изменился, возмужал. Мягкость линий юношеского лица, прозрачность и нежность кожи, пушок на подбородке – все исчезло. Не стало и робкой застенчивости, и грациозной неловкости движений. Черты лица созрели и образовали физиономию, а физиономия обозначила характер. Лилии и розы исчезли, как будто под легким загаром. Пушок заменился небольшими бакенбардами. Легкая и шаткая поступь стала ровною и твердою походкою. В голосе прибавилось несколько басовых нот. Из подмалеванной картины вышел оконченный портрет. Юноша превратился в мужчину. В глазах блистали самоуверенность и отвага. “

“Прежняя восторженность на лице Александра умерялась легким оттенком задумчивости, первым признаком закравшейся в душу недоверчивости и, может быть, единственным следствием уроков дяди и беспощадного анализа, которому тот подвергал все, что проносилось в глазах и в сердце Александра. Александр усвоил наконец и такт, то есть уменье обращаться с людьми. Он не бросался всем на шею. “

“И вот он начал учиться владеть собою, не так часто обнаруживал порывы и волнения и реже говорил диким языком, по крайней мере при посторонних.”

“Служба, журнальные труды – все забыто, заброшено. Его уж обошли местом: он едва приметил это. “

“Он был уверен, что он один на свете так любит и любим.”

“. и я, в двадцать пять лет, потерял доверенность к счастью и к жизни и состарелся душой.”

“Измена в любви, какое‑то грубое, холодное забвение в дружбе… Да и вообще противно, гадко смотреть на людей, жить с ними!”

“Я теперь гадок самому себе. Презирал, ненавидел людей, а теперь и себя.”

“В Александре, напротив, все показывало слабое и нежное сложение, и изменчивое выражение лица, и какая‑то лень или медленность и неровность движений, и матовый взгляд, который сейчас высказывал, какое ощущение тревожило сердце его или какая мысль шевелилась в голове. Он был среднего роста, но худ и бледен. от беспрерывных душевных волнений; волосы. спускались по вискам и по затылку длинными, слабыми, но чрезвычайно мягкими, шелковистыми прядями светлого цвета, с прекрасным отливом.”

“Только эта любовь уж не так пылка… – думал он однажды, глядя на Юлию, – но зато прочна, может быть вечна! Да, нет сомнения.”

“. он охладел, не любит Юлию. А за что? Бог знает!”

“. я… я не люблю ее больше. я не хочу жениться. Я холоден к ней, как лед!”

“Любовь? Да, вот еще! Он знает ее наизусть, да и потерял уже способность любить.”

“Он никому и ничему не верил, не забывался в наслаждении. “

“. и что получил? горькое разочарование, узнал, что все обман, все непрочно, что нельзя надеяться ни на себя, ни на других – и стал бояться и других и себя…”

“Мало‑помалу Александр успел забыть и Лизу, и неприятную сцену с ее отцом.”

“Знайте же, что жизнь давно опротивела мне, и я избрал себе такой быт, где она меньше заметна. Я ничего не хочу, не ищу, кроме покоя, сна души.”

“Это ужасно! Александр, – сказала тетка, – в эти лета такое охлаждение ко всему…”

“Нет! моя жизнь исчерпана; я устал, утомился жить…”

“У меня таланта нет, решительно нет. У меня есть чувство, была горячая голова; мечты я принял за творчество и творил.”

“Точно, дядюшка, вам нечему удивляться, – сказал Александр, – вы много помогли обстоятельствам сделать из меня то, что я теперь; но я вас не виню.”

“Вы, может быть, отчасти виноваты тем, что поняли мою натуру с первого раза и, несмотря на то, хотели переработать ее; вы, как человек опытный, должны были видеть, что это невозможно…” (Александр – дяде)

“. я утратил жизненные силы и состарился в двадцать девять лет; а было время…”

“. вы научили меня не чувствовать, а разбирать, рассматривать и остерегаться людей; я рассмотрел их – и разлюбил!” (Александр – дяде)

“. вы показали мне, что я хуже других, – я возненавидел и себя.” (Александр – дяде)

“Я по вашей теории знаю все, смотрю на вещи вашими глазами; я воспитанник вашей школы, а между тем мне скучно жить, тяжело, невыносимо…”

“Я здесь восемь лет стоял лицом к лицу с современною жизнью. ” (о Петербурге)

“. говорил он, покачивая головой и хватаясь за свои жиденькие волосы. “

“. отчего он стал худ, бледен и куда девались волосы.”

“. Александр все был задумчив, худ, и волосы не росли. “

“Она не могла нарадоваться, глядя, как Александр полнел, как на щеки его возвращался румянец, как глаза оживлялись мирным блеском. «Только волоски не растут, – говорила она, – а были как шелк».”

“Не удивляйтесь и не бойтесь моего возвращения: к вам приедет не сумасброд, не мечтатель, не разочарованный, не провинциал, а просто человек, каких в Петербурге много и каким бы давно мне пора быть.”

“Вот когда только очнулся – в тридцать лет!”

“Скоро скажу опять: как хороша жизнь! но скажу не как юноша, упоенный минутным наслаждением, а с полным сознанием ее истинных наслаждений и горечи.”

“И теперь уже в душу веет неведомое спокойствие: ребяческих досад, вспышек уколотого самолюбия, детской раздражительности и комического гнева на мир и людей, похожего на гнев моськи на слона, – как не бывало.”

“. в тридцать с небольшим лет – коллежский советник, хорошее казенное содержание, посторонними трудами зарабатываешь много денег, да еще вовремя женишься на богатой…”

“Как он переменился! Как пополнел, оплешивел, как стал румян! С каким достоинством он носит свое выпуклое брюшко и орден на шее! Глаза его сияли радостью.”

“Одиночество наскучило; пришла пора, ma tante, усесться на месте, основаться, обзавестись своим домком, исполнить долг… Невеста же хорошенькая, богатая…”

“Женишься на тридцать пятом году, – говорил Петр Иваныч. “

“А теперь женишься, да любовь не дается, – прибавил дядя, и оба они засмеялись.”

“. от вас, Александр, я не ожидала этой перемены…” (Лизавета Александровна)

“. как четыре года назад: помните, какое письмо вы написали ко мне из деревни? Как вы хороши были там! Там вы поняли, растолковали себе жизнь; там вы были прекрасны, благородны, умны… Зачем не остались такими?” (Лизавета Александровна о 30-летнем Александре)

Это был цитатный образ и характеристика Александра Адуева в романе “Обыкновенная история” Гончарова: описание характера и внешности героя, история его жизни в цитатах.

Читайте также: Обломов: сочинение

Оценка статьи: