Герцен Александр Иванович прозаик, публицист: сочинение

Герцен Александр Иванович, русский публицист-революционер, писатель

Детство и юность А. И. Герцена

Александр Иванович Герцен является одним из самых известных представителей русского либерализма. Родился Герцен 25 марта 1812 года. Его отец, Иван Яковлев, был очень богатым московским аристократом.

У отца Герцена был тяжелый характер. Учителей для своего сына он нанимал исключительно по своему вкусу: например, один из учителей приносил Александру Ивановичу запретные стихи Пушкина и Рылеева, а другой – подробно рассказывал о событиях великой французской революции. В библиотеке отца Герцена было множество книг просветителей 18 века, с которыми писатель познакомился очень рано.

Когда Герцену было 12 лет, он познакомился с Николаем Огаревым, который приходился ему дальним родственником. Оба были исполнены «любовью к свободе» и восхищались декабристами. И однажды, во время прогулки, мальчики поклялись пожертвовать своей жизнью в борьбе за благо родины. Эту клятву представители отечественного либерализма по сегодняшний день считают важным историческим событием.

Попробуй обратиться за помощью к преподавателям

В 1829 году А. И. Герцен поступил на физико-математический факультет Московского университета. В университете вокруг молодого Герцена и Огарева сформировался кружок знатной молодежи, которая восхищалась террором французской революции и разделяла новаторскую половую мораль сенсимонизма. Этот кружок попал под подозрение полиции, и вскоре после окончания университета Герцен был арестован. Под следствием Герцен пробыл около девяти месяцев, затем был отправлен в ссылку в Пермь, но позже был переведен в Вятку. В Вятке Герцен занимал пост чиновника.

В конце 1837 года Герцену дали разрешение переехать во Владимир, а спустя два года с него сняли полицейский надзор.

Еще в период своего пребывания в Вятке Герцен начал печатать свои статьи в журналах столицы.

В 1840 году Герцену предложили хорошую должность в Петербурге, в министерстве внутренних дел. До переезда в Петербург Герцен некоторое время жил в Москве, где посещал свободомыслящий кружок Станкевича. Члены этого кружка, в числе которых был и Белинский, под влиянием Герцена, перешли к революционно-радикальному толкованию философии Гегеля.

Задай вопрос специалистам и получи
ответ уже через 15 минут!

Однако долго прослужить в министерстве Герцену не удалось. Полиция вскрыла его письмо к отцу, в котором он резко критиковал полицию. За это Герцена отправили в Новгород, где он занимал должность советника губернатора. Благодаря финансам отца Герцен в 1842 году подал в отставку и вновь вернулся в Москву.

К этому времени Герцен окончательно склонился к материализму, стал придерживаться левых взглядов. Он с восхищением отзывался об атеистическом произведении «Сущность христианства» Фейербаха.

Кружок Станкевича в Москве к этому времени разделился на славянофилов и западников. Во главе западничества стали Герцен, Грановский и Белинский. Свои радикальные взгляды Герцен приводил в статьях, которые стал писать в журналы. В этом же духе были написаны и следующие беллетристические произведения:

• «Кто виноват?»
• «Сорока-воровка»
• «Записки доктора Крупова».

Бескомпромиссность взглядов Герцена привела к тому, что с ним перестали общаться даже некоторые западнические друзья.

Деятельность Герцена после переезда в Европу

В 1847 году Герцен, получив в наследство состояние отца, уехал вместе с семьей в Европу, откуда стал присылать статьи о французской жизни в журнал «Современник».

Во время революции 1848 года во Франции Герцен занял сторону одного из самых радикальных ее течений. Вместе с Прудоном Герцен в Париже основал газету «Глаз народа». Русское правительство, после того, как узнало об этом, вынесло предписание Герцену о возвращении на родину. За игнорирование этого предписания Герцен был приговорен к пожизненному изгнанию из России.

Радикальные идеи Герцена не нашли своего воплощения в Европе, а с окончанием революции рухнули и надежды на крупную европейскую роль. Герцен был разочарован, и обратился своими мыслями к России. Герцен писал, что именно русское крестьянство является зачатком социализма, и именно наличие крестьянской общины обеспечит России возможность построить справедливое общество гораздо раньше, чем Западу.

Герцен решил переехать в Лондон, где открыл «Вольную русскую типографию». В период Крымской войны в этой типографии печатались прокламации против российской власти и в защиту Польши. Первая книжка альманаха «Полярная Звезда» вышла в 1855 году.

Журнал «Колокол»

В 1856 году к Герцену приехал Огарев, у которого Герцен увел жену. Несмотря на это, Огарев не прекратил дружеское общение с Герценом, и в 1857 году они основали оппозиционный русский журнал «Колокол», в котором писали об установлении в Росси демократии и отмене крепостного права. Журнал был чрезвычайно популярен у русской либеральной знати. Но после того, как в 1863-1864 гг. Герцен поддержал новое польское восстание и призывал русских солдат переходить на польскую сторону, популярность журнала резко упала. Российская публика была крайне возмущена этими публикациями, и журнал больше никогда не восстановил свою популярность.

Резко сошла на нет и популярность Герцена, который в 1865 году был вынужден под давлением российского правительства на английское переехать в Женеву. А в июле 1867 года прекратил свое существование и «Колокол». Попытка восстановить «Полярную звезду» также провалилась.

В 1868 году была издана книга «Былое и думы», в которой Герцен делился своими воспоминаниями. Однако эта книга интересна лишь как исторический источник, а как литературное произведение не имеет каких-либо выдающихся достоинств.

В 1869 году Герцен переехал в Париж, где в январе 1870 года скончался от пневмонии.

Среди художественных произведений Герцена выделяются следующие:

• «Дилетантизм в науке»
• «Письма из Франции и Италии»
• «Письма к старому товарищу»
• «Письма об изучении природы»
• «С того берега»
• «Избранные философские произведения».

Так и не нашли ответ
на свой вопрос?

Просто напиши с чем тебе
нужна помощь

Герцен Александр Иванович

ГЕРЦЕН АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ
(1812-1870)
Писатель, философ, публицист

000
В Герцене поражало необыкновенное изящество.
(В.С. Акимов)
000
В герценовский «идеализм» я поверю только тогда, когда поверю в свой собственный. Его «идеалистические» страницы производят такое впечатление, будто тут по ошибке пропущены кавычки или будто ему под идеалистическим соусом почему-то удобнее высмеять ещё кого-либо из добрых знакомых, особенно из бедных эмигрантов.
(М.А. Алданов)
000
Блестящий и вместе фальшивый ум.
(П.В. Анненков)
000
Герцен был совершенно лишен дара прощения и забвения.
(П.В. Анненков)
000
Если чья судьба может назваться трагической, то, конечно, именно его судьба под конец жизни.
(П.В. Анненков)
000
Качество первоклассного русского писателя и мыслителя Герцен обнаружил очень рано, с первого появления своего на арену света, и сохранил их в течение всей жизни, даже и тогда, когда заблуждался.
(П.В. Анненков)
000
Не было человека, который бы беспощаднее отзывался о несостоятельности европейского строя жизни и который бы вместе с тем столь решительно пристраивался к нему, поверяя им свою деятельность, материальные и умственные привычки.
(П.В. Анненков)
000
Необычайно подвижный ум, переходивший с неистощимым остроумием, блеском и непонятной быстротой от предмета к предмету, умевший схватить и в складе чужой речи, и в простом случае из текущей жизни, и в любой отвлечённой идее яркую черту, которая даёт им физиономию и живое выражение. Способность к поминутным неожиданным сближениям разнородных предметов, которая питалась, во-первых, тонкой наблюдательностью, а во-вторых, и весьма значительным, капиталом энциклопедических сведений, была развита у Герцена в необычайной степени, – так развита, что под конец даже утомляла слушателя. Неугасающий фейерверк его речи, неистощимость фантазии и изобретения, какая-то безоглядная расточительность ума приводили постоянно в изумление его собеседников.
(П.В. Анненков)
000
Никакая пошлость или вялость мысли не могли выдержать и полчаса сношений с Герценом, а претензия, напыщенность, педантическая важность просто бежали от него или таяли перед ним, как воск перед огнём.
(П.В. Анненков)
000
Он понимал источники идей лучше тех, которые их провозглашали.
(П.В. Анненков)
000
Остроумный и опасный наблюдатель окружающей его среды.
(П.В. Анненков)
000
Полный джентльмен западной расы.
(П.В. Анненков)
000
При стойком, гордом, энергическом уме это был совершенно мягкий, добродушный, почти женственный характер. Под суровой наружностью скептика и эпиграмматиста, под прикрытием очень мало церемонного и нисколько не застенчивого юмора жило в нём детское сердце.
(П.В. Анненков)
000
Герцен большой человек в нашей литературе, у него страшно много ума, так много, что я не знаю, зачем его столько человеку.
(В.Г. Белинский)
000
Главная сила его не в творчестве, не в художественности, а в мысли, глубоко прочувствованной, вполне сознанной и развитой.
(В.Г. Белинский)
000
Искандер – человек необыкновенно замечательный, блестящий и остроумный.
(В.Г. Белинский)
000
Могущество мысли – главная сила его таланта.
(В.Г. Белинский)
000
Необыкновенный талант в совершенно новом роде.
(В.Г. Белинский)
000
Поэт гуманности.
(В.Г. Белинский)
000
Просто, подлец, до отчаяния доводит – зависть возбуждает и писать охоту отбивает.
(В.Г. Белинский)
000
Спекулятивная натура.
(В.Г. Белинский)
000
Это человек, а не рыба: люди живут, а рыбы созерцают и читают книжки, чтобы жить совершенно напротив тому, как написано в книжках.
(В.Г. Белинский)
000
Патриарх нигилистов.
(Л. Блуа)
000
Личность нестареющая, горячая, благородная, остроумная, но деятельность ничтожная и понимание вещей самое детское.
(Т.Н. Грановский)
000
Гнусный беглец.
(Н.И. Греч)
000
Скот.
(Н.И. Греч)
000
Лондонский консерватор.
(Ап. Григорьев)
000
Герцен не эмигрировал, не полагал начало русской эмиграции; нет, он так уж и родился эмигрантом. Они все, ему подобные, так прямо и рождались у нас эмигрантами, хотя большинство их не выезжало из России.
(Ф.М. Достоевский)
000
Он заводил революции и подстрекал к ним других и в то же время любил комфорт и семейный покой.
(Ф.М. Достоевский)
000
Это был один из самых резких русских раскольников западного толка, но зато из самых широких и с неповторимыми русскими чертами характера.
(Ф.М. Достоевский)
000
Это был художник, мыслитель, блестящий писатель, чрезвычайно начитанный человек, остроумец, удивительный собеседник (говорил он даже лучше, чем писал) и великолепный рефлектёр.
(Ф.М. Достоевский)
000
Неумолимый, суровый, злой, жёлчный и обидный насмешник и бичеватель.
(М.И. Жихарев)
000
Вольноотпущенные (второй – Н.П. Огарев. – В.Р.) сумасшедшего дома.
(М.Н. Катков)
000
Через него можно получить самые верные известия о всем, что делается на Руси.
(А.А. Кропоткин)
000
Он пошел дальше Гегеля, к материализму, вслед за Фейербахом.
(В.И. Ленин)
000
Богатырь духа.
(А.В. Луначарский)
000
Герцен великий индивидуалист, в нем так силен аристократ, что он начисто отвергал что-либо над личностью и саркастически отзывался о подчинении человека неопределенному будущему и расплывчатой идее человечества.
(А.В. Луначарский)
000
Красивый и благородный человек, огромных знаний и эрудиции, редкостных ума и наблюдательности.
(Ф.М. Лурье)
000
Человек глубочайших знаний и культуры, гениальный писатель Александр Иванович Герцен обладал потрясающей интуицией.
(Ф.М. Лурье)
000
Герцен был критиком существующего строя, а не пропагандистом какой-либо социальной системы.
(Н.А. Макшеева)
000
Самопервейший умник мира сего.
(П.И. Мельников-Печерский)
000
Герцен поражал своей бойкостью и остроумием: речь его сверкала неистощимым каскадом острот и шуток, каламбуров, блестящей игрою неожиданного сближения мыслей и образов.
(А.П. Милюков)
000
В нем заключалась жизнь целого народа.
(Ж. Мишле)
000
Талантливый тунеядец.
(С.Г. Нечаев)
000
Трудно найти у нас другого писателя, который бы так жил в своих сочинениях, как Герцен.
(Д.Н. Овсянико-Куликовский)
000
У нас есть высшее тождество – тождество душ.
(Н.П. Огарев)
000
Он не терпел ничего ненатурального, искусственного и ходульного.
(В.А. Панаев)
000
Это был гостеприимный, добродушный, как будто балованный русский барин; не очень высокого роста, очень полный, но живой человек, очень разговорчивый, с мягко льющейся речью, блестевшею остроумием.
(А.Н. Пыпин)
000
Живой, проницательный, полный юмора, с частым каламбуром на устах.
(М.К. Рейхель)
000
Бодрый и здоровый человек лет около пятидесяти, немного выше среднего роста, с симпатичным лицом и длинными, зачёсанными назад без пробора волосами, в которых уже серебрилась проседь.
(А.В. Романович-Славатинский)
000
Это был человек широкого образования и развития, с крепкою, последовательной мыслью, с изящною русскою речью, изукрашенной цитатами из всевозможных европейских литератур, замечательным знатоком которых он был.
(А.В. Романович-Славатинский)
000
Нетерпимость была страшная в этом человеке.
(С.М. Соловьев)
000
Остроумие у этого человека было блестящее и неистощимое.
(С.М. Соловьев)
000
Герцен – великий и вечный человеческий тип в оправе мощной и красивой индивидуальности. Русская культура не знает ничего подобного ни выше Герцена, ни рядом с ним.
(П.Б. Струве)
000
Есть одно слово, которым можно, правда бледно и бедно, сказать, чем же был Герцен. Это слово: свобода.
(П.Б. Струве)
000
Свободный дух Герцена не знал никаких кумиров и не боялся никакой правды.
(П.Б. Струве)
000
Наша интеллигенция так опустилась, что уже не в силах понять его. Он уже ожидает своих читателей впереди. И далеко над головами теперешней толпы передаёт свои мысли тем, которые будут в состоянии понять их.
(Л.Н. Толстой)
000
Разметавшийся ум – больное самолюбие, но ширина, ловкость и доброта, изящество – русские.
(Л.Н. Толстой)
000
Это сорок процентов всей русской прозы.
(Л.Н. Толстой)
000
Чрезвычайно умный человек.
(А. Труайя)
000
Вы (второй – С.Т. Аксаков. – В.Р.) представляете два электрических полюса одной и той же жизни.
(И.С. Тургенев)
000
При всём его блестящем и проницательном уме понимание людей, особенно на первых порах, у него было слабое.
(И.С. Тургенев)
000
Так писать умел он один из русских.
(И.С. Тургенев)
000
Герцен в своём кругу был тем, чем солнце бывает относительно природы.
(Н.А. Тучкова-Огарева)
000
Общество было ему необходимо; он боялся только скучных людей.
(Н.А. Тучкова-Огарева)
000
Я благородней сердца не знаю.
(О.Д. Форш)
000
Наглый беглец, искажающий истину.
(П.Я. Чаадаев)
000
По блеску таланта в Европе нет публициста, равного Герцену!
(Н.Г. Чернышевский)
000
Блестящий, полный огня, всегда увлекающийся в крайности, но одарённый большим художественным талантом и неистощимым остроумием.
(Б.Н. Чичерин)
000
Апостол наш, наш одинокий изгнанник!
(Т.Г. Шевченко)
000
По свободным манерам Герцен походил немножко на студента. Обращение его было простое, дружеское, и с ним было легко и свободно.
(Н.В. Шелгунов)
000
Герцен, несмотря на свою полноту и красноватое лицо, было необыкновенно красив умом и энергией, светившимся в его взгляде. Говорил он прелестно, его можно было заслушаться.
(Л.П. Шелгунова)
000
Легкомысленный сподвижник беспутных мыслей и надежд.
(Н.М. Языков)
000
Весь свет меня считает поврежденным, а я весь свет считаю таким же. Беда моя в том, что большинство со стороны всего света.
000
Вся моя сила в слове, в истине, в моём чутье, в одинаковом биении моего сердца с сердцем народа.
000
Вся силёнка-то моя хилая на том основана, что я всегда говорю правду.
000
В течение всей жизни я не допускал трусливого дуализма между убеждениями и поведением.
000
Дневной свет мысли мне роднее лунного освещения фантазии.
000
Люблю свой гнев.
000
Меня, если б знали во всех изгибах, поставили бы, может, на одну доску с Бакуниным, т.е. талант и дрянной характер.
000
Мне кажется, что я жил-то для записок.
000
С 13-ти лет я служил одной и той же идее, имел одно только знамя: война против всех видов рабства во имя безусловной независимости личности.
000
У меня больше нет у меня.
000
Я вижу слишком много освободителей, я вижу слишком мало свободных людей.
000
Я всегда уважал красоту и считал её талантом, силой.
000
Я избираю знание, и пусть оно лишит меня последних утешений.
000
Я нашёл всё, чего искал, – да, сверх того, гибель, утрату всех благ и всех упований, удары из-за угла, лукавое предательство, святотатство.
000
Я нигде не вижу свободных людей, и я кричу: стой! – начнём с того, чтобы освободить самих себя.
000
Я ничего не сумел сделать, потому что хотел сделать больше обыкновенного.
000
Я сделан бойцом.

Александр Иванович Герцен — биография

Государство [en] расположилось в России как оккупационная армия. Мы не ощущаем государство частью себя, частью общества. Государство и общество ведут войну. Государство карательную, а общество партизанскую

Александр Иванович Герцен — российский революционер, писатель, публицист, философ, педагог, принадлежащий к числу наиболее видных критиков крепостнической Российской [en] империи. Знак зодиака — Овен.

Александр Иванович окончил Московский университет (1833), где вместе с Н. П. Огаревым возглавлял революционный кружок. В 1834 году был арестован и 6 лет провел в ссылке. Печатался с 1836 года под псевдонимом Искандер. С 1842 года в Москве, глава левого крыла западников. В философских трудах «Дилетантизм в науке» (1843), «Письма об изучении природы» (1845-1846) и др.

Герцен утверждал союз философии с естественными науками. Остро критиковал крепостнический строй в романе «Кто виноват?» (1841-1846), повестях «Доктор [en] Крупов» (1847) и «Сорока-воровка» (1848). С 1847 жил в эмиграции. После поражения европейских революций 1848-1849 разочаровался в революционных возможностях Запада и разработал теорию «русского социализма», став одним из основоположников народничества.

В 1853 году Александр Герцен основал в Лондоне Вольную русскую типографию. В газете «Колокол» обличал российское самодержавие, вел революционную пропаганду, требовал освобождения крестьян с землей. В 1861 встал на сторону революционной демократии, содействовал созданию «Земли [en] и воли», выступал в поддержку Польского восстания 1863-1864. Умер [en] в Париже, могила в Ницце. Автобиографическое сочинение «Былое и думы» (1852-1868). (Энциклопедия Кирилл и Мефодий)

Александр Иванович Герцен родился 6 апреля (25 марта по старому стилю) 1812 года в Москве. Он был внебрачным сыном богатого помещика Ивана Алексеевича Яковлева.

В апреле 1835 года при переправе через Волгу в районе Александр едва не утонул:

«Когда мы подъехали к Казани, Волга была во всем блеске весеннего разлива; целую станцию от Услона до Казани надобно было плыть на дощанике: река разливалась верст на пятнадцать или больше. День был ненастный. Перевоз остановился, множество телег и всяких повозок ждали на берегу.

Жандарм пошел к смотрителю и требовал дощаника. Смотритель давал его нехотя, говорил, что, впрочем, лучше обождать, что неровен час. Жандарм торопился, потому что был пьян, потому что хотел показать свою власть.

Установили мою коляску на небольшом дощанике, и мы поплыли. Погода, казалось, утихла, татарин через полчаса поднял парус, как вдруг утихавшая буря снова усилилась. Нас понесло с такой силой, что, нагнав какое-то бревно, мы так в него стукнулись, что дрянной паром проломился, и вода разлилась по палубе. Положение было неприятное; впрочем татарин сумел направить дощаник на мель.

Купеческая барка прошла в виду; мы ей кричали, просили прислать лодку; бурлаки слышали и проплыли, не сделав ничего.

Крестьянин подъехал на небольшой комяге с женой, спросил нас в чем дело, и, заметив:

– Ну, что же? Ну, заткнуть дыру, да благословясь и в путь. Что тут киснуть? Ты вот для того, что татарин, так ничего и не умеешь сделать, – взошел на дощаник.

Татрин, в самом деле, был очень встревожен. Во-первых, когда вода залила спящего жандарма, тот вскочил и тотчас начал бить татарина. Во-вторых, дощаник был казенный, и татарин повторял:

– Ну, вот потонет, что мне будет! Что мне будет!

Я его утешал, говоря, что ведь и он тогда с дощаником потонет.

-Хорошо, бачка, коли потону, а как нет? – отвечал он.

Мужик и работники заткнули дыру всякой всячиной; мужик постучал топором, прибил какую-то дощечку: потом, по пояс в воде, помог другим стащить дощаник с мели, и мы скоро вплыли в русло Волги. Река несла свирепо. Ветер и дождь со снегом секли лицо, холод проникал до костей, но вскоре стал вырезывываться из-за тумана и потоков воды памятник Иоанна Грозного. Казалось, опасность прошла, как вдруг татарин жалобным голосом закричал: «Тече, тече!», и, действительно, вода с силой вливалась в заткнутую дыру. Мы были на самом стрежне реки, дощаник двигался тише и тише, можно было предвидеть, когда он совсем погрузнет. Татарин снял шапку и молился. Мой камердинер, растерянный, плакал и говорил:

– Прощай, моя матушка, не увижусь я с тобой больше.

Жандарм бранился и обещался на берегу всех исколотить.

Сначала и мне было жутко; к тому же ветер с дождем прибавлял какой-то беспорядок, смятение. Но мысль, что это нелепо, чтоб я мог погибнуть, ничего не сделав, это юношеское quid timeas? Caesarem vehis? (Примечание: «Чего ты боишься? Ты везешь Цезаря?» (лат) -В.К.) взяло верх, и я спокойно ждал конца, уверенный, что не погибну между Услоном и Казанью. Жизнь впоследствии отучает от гордой веры, наказывает за нее; оттого-то юность и отважна и полна героизма, а в летах человек осторожен и редко увлекается.

. Через четверть часа мы были на берегу подле стен казанского кремля, передрогнувшие и вымоченные. Я взошел в первый кабак, выпил стакан пенного вина, закусил печеным яйцом и отправился в почтамт.

В деревнях и маленьких городках у станционных смотрителей есть комната для проезжих. В больших городах все останавливаются в гостиницах, и у смотрителей нет ничего для проезжающих. Меня привезли в почтовую канцелярию. Станционный смотритель показал мне свою комнату; в ней были дети и женщины, больной [en] старик [en] не сходил с постели, – мне решительно не было угла переодеться. Я написал письмо к жандармскому генералу и просил его отвести комнату где-нибудь. Для того чтоб обогреться и высушить платье.

Через час времени жандарм воротился и сказал, что граф Апраксин велел отвести комнату. Подождал я часа два, никто не приходил, и я опять отправил жандарма. Он пришел с ответом, что полковник Поль, которму генерал приказал отвести мне квартиру, в дворянском клубе играет в карты и что квартиру до завтра отвести нельзя.

Это было варварство, и я написал второе письмо к графу Апраксину, прося меня немедленно отправить, говоря, что я на следующей станции могу найти приют. Граф изволил почивать, и письмо осталось до утра. Нечего было делать; я снял мокрое платье и лег на столе почтовой конторы, завернувшись в шинель «старшего»; вместо подушки я взял толстую книгу и положил на нее немного белья.

Утром я послал принести себе завтрак. Чиновники уже собирались. Экзекутор ставил мне на вид, что, в сущности, завтракать в присутственном месте нехорошо, что ему лично это все равно, но что почтмейстеру это может не понравиться.

Я шутя говорил ему, что выгнать можно только того, кто имеет право выйти, а кто не имеет его, тому поневоле приходится есть и пить там, где он задержан.

На другой день граф Апраксин разрешил мне остаться до трех дней в Казани и остановиться в гостинице.

Три дня эти я бродил с жандармом по городу. Татарки с покрытыми лицами, скуластые мужья их, правоверные мечети рядом с православными церквами, – все это напоминает Азию и Восток. Во Владимире, Нижнем подозревается близость к Москве, здесь – даль от нее». Герцен А.И. Былое и думы. Часть вторая. Глава XIII. – Цит по кн.: Коллектив. Казань в художественной литературе. Сост. В.Аристов, А.Каримуллин, В.Климентовский. – Казань, 1977, с.56-59.

Семья Герцена

В 1838 году во Владимире Александр Герцен женился на своей двоюродной сестре Наталье Александровне Захарьиной, до отъезда из России у них родилось 6 детей [en] , из которых до взрослого возраста дожили только двое:

Александр (1839—1906), известный физиолог, жил в Швейцарии;

Наталья — родилась [en] и умерла в 1841 году, через 2 дня после рождения;

Иван (р. и ум. 1842), умер через 5 дней после рождения;

Николай (1843—1851) — был от рождения глухим, при помощи швейцарского педагога И. Шпильмана научился говорить и писать, погиб при кораблекрушении;

Наталья (Тата, 1844—1936) — историограф семьи и хранитель архива Герцена;

Елизавета (1845—1846) — умерла через 11 месяцев после рождения.

Потомство детей А.И. Герцена — Александра и Ольги — очень многочисленно, потомки писателя живут в России, Швейцарии, Франции и США [en] .

Сочинения Герцена

«Кто виноват?» роман в двух частях (1846);

«Мимоездом» рассказ (1846);

«Доктор Крупов» повесть (1847);

«Сорока-воровка» повесть (1848);

«Повреждённый» повесть (1851);

«Трагедия за стаканом грога» (1864);

«Скуки ради» (1869).

Собрание сочинений Герцено было издано в 10 томах (Женева, 1875—1880);

В России напечатаны сборник написанных до отъезда за границу статей «Раздумье» (1870) и «Кто виноват» (последнее издание 1891);

Сочинения А. И. Герцена и его переписка с Н. А. Захарьиной в семи томах. СПб., изд. Ф. Павленкова, 1905;

Герцен А. Полное собрание сочинений и писем / Под ред. М. К. Лемке. в 22 тт. — П.: Лит. изд. отд. Наркомата по просвещению, 1919—1925.

Герцен А. И. Повести и рассказы / Предисл. Л. Б. Каменева. Подготовка текста и комментарии Я. Эльсберга. — М.; Л.: Academia, 1934. — 570 с.;

Герцен А. И. Повести и рассказы / Подготовка текста и комм. Я. Е. Эльсберга. — М.: Academia, 1936. — 546 с.: портр.;

Герцен А. И. Былое и думы: В 5-ти т. — 1937—1939.

Александр Иванович Герцен скончался 21 января (9 января по ст.ст.) 1870 года в Париже.

Подробнее о Герцене читайте[en] в литературе:

• Константин Иванович Арабажин. Герцен-Искандер, Александр Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907;
• Валовой Д., Валовая М., Лапшина Г. Дерзновение. М.: Молодая гвардия, 1989. — 314 c. С.194-206;
• Ленин Владимир Ильич. Памяти Герцена. — М.: Госполитиздат, 1954. — 15 с. То же. — М.: Госполитиздат, 1955. — 16 с.;
• Луков Валерий Андреевич. К 200-летию Александра Герцена: рецепция европейского культурного тезауруса // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». — 2012. — № 2 (март — апрель);
• Нович Иоанн Савельевич. Александр Иванович Герцен: Критико-биографический очерк / Нович И. — М.: Худож. лит., 1937. — 146 с.: И, п.
• Овсянников Михаил Федотович. Очерки истории эстетических учений. / Институт философии АН СССР[en] . — М.: Изд-во Академии художеств СССР, 1963. — 452 с.;
• Путинцев Владимир Александрович. Герцен в Москве и Подмосковье. — М.: Московский рабочий, 1963. — 152 с.: ил.;
• Свербеев Д. Воспоминание об А. И. Герцене // Русский архив, 1870. — Изд. 2-е. — М., 1871. — Стб. 673—686;
• Чешихин В. Е. (Ч. Ветринский). Герцен, Александр Иванович // Русский биографический словарь: в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918;
• Эльсберг Яков Ефимович. А. И. Герцен. [1812 — 1870]: жизнь и творчество. — М.: Гослитиздат, 1951. — 551 с.: портр.;
• Якушин Николай Иванович. Русская литературная критика 18 — начала XX века: Учеб. пособие и хрестоматия / Н. И. Якушин, Л. В. Овчинникова. — М.: Изд. дом Камерон, 2005. — 815 с.: ил. — ISBN 5959400170.

• Смотрите других знаменитых мужчин по имени Александр.
• Других знаменитых мужчин по имени на букву А (и женщин).
• Биографии великих людей по фамилии на букву Г.
• Значение и происхождение имени Александр.
• Описание отчества Иванович (и ещё).
• Описание имени-отчества Александр Иванович.
• Описание отчества Александрович (и ещё).
• Описание мужского имени-отчества на букву А (и женских).
• Описание мужских имён на букву А (и женских).
• 100 самых распространенных русских фамилий.
• 250 общерусских фамилий.
• 100 самых распространённых фамилий США[en] .
• И тайну букв имени в разработке российского астролога Астрология (от греческого astron — звезда и logos — слово, учение) — учение о воздействии небесных светил на земной мир и человека (его темперамент, характер, поступки и будущее), которое определялось через видимые движения на небесной сфере и взаимное расположение светил (констелляцию) в данный момент времени (см. Гороскоп).

  Астрология возникла в древности (вавилонская храмовая астрология и другие), была тесно связана с астральными культами и астральной мифологией. Получила широкое распространение в Римской империи (первые гороскопы — на рубеже 2-1 веков до нашей эры). С критикой астрологии как разновидности языческого фатализма выступило христианство. Арабская астрология, достигшая значительного развития в 9-10 веков, с 12 века проникла в Европу, где астрология пользуется влиянием до середины 17 века и затем вытесняется с распространением естественнонаучной картины мира.

  Герцен Александр Иванович

  ГЕРЦЕН, АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ (1812–1870), основной псевдоним Искандер, русский прозаик, публицист. Родился 25 марта (6 апреля) 1812 в Москве в семье знатного московского барина И.А.Яковлева и немки Луизы Гааг. Брак родителей не был официально оформлен, поэтому незаконорожденный ребенок считался воспитанником своего отца. Этим объясняется и придуманная фамилия – от немецкого слова Herz (сердце).

  Детство будущего писателя прошло в доме дяди на Тверском бульваре (ныне дом 25, в котором располагается Литературный институт им.А.М.Горького). Хотя с детства Герцен не был обделен вниманием, положение незаконнорожденного вызывало в нем ощущение сиротства. В воспоминаниях писатель называл родной дом «странным аббатством», а единственными удовольствиями детства считал игру с дворовыми мальчишками, переднюю и девичью. Детские впечатления от быта крепостных, по признанию Герцена, вызвали в нем «непреодолимую ненависть ко всякому рабству и ко всякому произволу».

  Устные воспоминания живых свидетелей войны с Наполеоном, вольнолюбивые стихи Пушкина и Рылеева, произведения Вольтера и Шиллера – таковы основные вехи развития души юного Герцена. Восстание 14 декабря 1825 оказалось в этом ряду самым значимым событием. После казни декабристов Герцен вместе со своим другом Н.Огаревым поклялись «отомстить казненных».

  В 1829 Герцен поступил на физико-математический факультет Московского университета, где вскоре образовал группу из прогрессивно мыслящих студентов. Члены этой группы Огарев, Н.Х.Кетчер и др., обсуждали животрепещущие проблемы современности: Французскую революцию 1830, Польское восстание 1830–1831, другие события современной истории. К этому времени относится увлечение идеями сен-симонизма и попытки изложения собственного видения общественного устройства. Уже в первых статьях (О месте человека в природе, 1832, и др.) Герцен показал себя не только философом, но и блестящим литератором. В очерке Гофман (1833–1834, опубл. 1836) проявилась типичная манера письма: введение в публицистические рассуждения яркого образного языка, подтверждение авторских мыслей сюжетным повествованием.

  В 1833 Герцен с серебрянной медалью окончил университет. Работать в Московской экспедиции Кремлевского строения. Служба оставляла молодому человеку достаточно свободного времени для занятий творчеством. Герцен задумал издание журнала, но в июле 1834 был арестован – за то, что в компании друзей якобы распевал песни, порочащие царскую фамилию. В ходе допросов Следственная комиссия, не доказав прямой вины Герцена, сочла все же, что его убеждения представляют опасность для государства.

  В апреле 1835, с обязательством находиться на государственной службе под присмотром местного начальства, Герцен был выслан сначала в Пермь, потом в Вятку. Дружил с архитектором А.Л.Витбергом и другими ссыльными, переписывался со своей двоюродной сестрой Н.А.Захарьиной, впоследствии ставшей его женой. В 1837 Вятку посетил наследник престола, которого сопровождал В.А.Жуковский. По ходатайству поэта в конце 1837 Герцена перевели во Владимир, где он служил в канцелярии губернатора. Из Владимира Герцен тайно ездил в Москву к невесте, и в мае они повенчались. С 1839 по 1850 в семье Герцена родилось четверо детей.

  В июле 1839 с Герцена сняли полицейский надзор, он получил возможность посещать Москву и Петербург, где был принят в круг В.Г.Белинского, Т.Н.Грановского, И.И.Панаева и др. В 1840 было перлюстрировано письмо Герцена, в котором он писал о «душегубстве» петербургского будочника. Рагневанный Николай I приказал выслать Герцена «за распространение неосновательных слухов» в Новгород без права въезда в столицы. Только в июле 1842, выйдя в отставку в чине надворного советника, после ходатайства друзей, Герцен вернулся в Москву. Приступил к напряженной работе над циклом статей о соединении науки и философии с реальной жизнью под общим названием Дилетантизм в науке (1843).

  После нескольких неудачных попыток обращения к художественной прозе Герцен написал роман Кто виноват? (1847), повести Доктор Крупов (1847) и Сорока-воровка (1848), в которых своей главной целью считал обличение русского рабства. В отзывах критиков на эти произведения прослеживалась общая тенденция, которую точнее всех определил Белинский: «. главная сила его не в творчестве, не в художественности, а в мысли, глубоко прочувствованной, вполне сознанной и развитой».

  В 1847 Герцен с семьей покинул Россию и начал свое многолетнее путешествие по Европе. Наблюдая жизнь западных стран, перемежал личные впечатления с историко-философскими исследованиями (Письма из Франции и Италии, 1847–1852; С того берега, 1847–1850, и др.).

  В 1850–1852 прошла череда личных драм Герцена: измена жены, гибель в кораблекрушении матери и младшего сына, смерть жены от родов. В 1852 Герцен поселился в Лондоне. К этому времени его воспринимали как первую фигуру русской эмиграции. Совместно с Огаревым стал издавать революционные издания – альманах «Полярная звезда» (1855–1868) и газету «Колокол» (1857–1867), влияние которых на революционное движение в России было огромным. Несмотря на множество статей, опубликованных писателем в «Полярной звезде» и «Колоколе» и вышедших отдельными изданиями, главным его созданием эмигрантских лет является Былое и думы (опубл. 1855–1919).

  Былое и думы по жанру – синтез мемуаров, публицистики, литературных портретов, автобиографического романа, исторической хроники, новелл. Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались там-сям остановленные мысли из дум». Первые пять частей описывают жизнь Герцена с детства и до событий 1850–1852, когда автора постигли тяжелые душевные испытания, связанные с крушением семьи. Шестая часть, как продолжение первых пяти, посвящена жизни в Англии. Седьмая и восьмая части, еще более свободные по хронологии и тематике, отражают жизнь и мысли автора в 1860-е годы.

  Вначале Герцен собирался написать о трагических событиях своей личной жизни. Но «все старое, полузабытое, воскресало», и архитектура замысла постепенно расширялась. В целом работа над книгой длилась около пятнадцати лет, и хронология повествования не всегда совпадала с хронологией написания.

  В 1865 Герцен покинул Англию и отправился в длительное путешествие по Европе, стремясь развеяться после очередной семейной драмы (умерли от дифтерита трехлетние близнецы, новая жена не нашла понимания у старших детей). В это время Герцен отдалился от революционеров, в особенности от русских радикалов. Споря с Бакуниным, призывавшим к разрушению государства, он писал: «Нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри». Эти слова воспринимаются как духовное завещание Герцена.

  Как и большинство российских западников-радикалов, Герцен прошел в своем духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством. Влияние Гегеля отчетливо прослеживается в цикле статей Дилетантизм в науке (1842–1843). Их пафос – в утверждении и интерпретации гегелевской диалектики как инструмента познания и революционного преобразования мира («алгебры революции»). Герцен сурово осуждал отвлеченный идеализм в философии и науке за оторванность от реальной жизни, за «априоризм» и «спиритизм». Будущее развитие человечества, по его убеждению, должно привести к «снятию» антагонистических противоречий в обществе, формированию философско-научного знания, неразрывно связанного с действительностью. Более того, итогом развития окажется слияние духа и материи. В историческом процессе познания действительности сформируется «всеобщий разум, освобожденный от личности».

  Дальнейшее развитие эти идеи получили в главном философском сочинении Герцена – Письмах об изучении природы (1845–1846). Продолжая критику философского идеализма, Герцен определял природу как «родословную мышления», а в идее чистого бытия видел всего лишь иллюзию. Природа для материалистически настроенного мыслителя – вечно живое, «бродящее вещество», первичное по отношению к диалектике познания. В Письмах Герцен, вполне в духе гегельянства, обосновывал последовательный историоцентризм: «ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического бытия», а в понимании смысла истории придерживался принципов исторического детерминизма. Однако в размышлениях позднего Герцена прежний прогрессизм уступает место гораздо более пессимистическим и критическим оценкам.

  В первую очередь это относится к его анализу процесса формирования в обществе нового типа массового сознания, исключительно потребительского, основанного на вполне материалистическом индивидуализме (эгоизме). Такой процесс, по Герцену, ведет к тотальному омассовлению общественной жизни и соответственно к ее своеобразной энтропии («поворот всей европейской жизни в пользу тишины и кристаллизации»), к утрате индивидуального и личностного своеобразия. «Личности стирались, родовой типизм сглаживал все резко индивидуальное и беспокойное» (Концы и начала, 1863). Разочарование в европейском прогрессе, по признанию Герцена, привело его «на край нравственной гибели», от которой спасла лишь «вера в Россию». Герцен надеялся на возможность установления социалистических отношений в России (хотя и испытывал немалые сомнения в прежних революционных путях, о чем писал в статье К старому товарищу, 1869). Перспективы развития социализма Герцен связывал прежде всего с крестьянской общиной.

  Лучшие книги Александра Ивановича Герцена

  

  ISBN:	5-268-00038-1
  Год издания:	1989
  Издательство:	Советская Россия
  Язык:	Русский

  В романе “Кто виноват?” даны картины русской жизни 40-х гг. XIX века. Показывая жизненную драму своих героев – горькое сиротство Любоньки в отцовском доме, неприспособленность к жизни мечтателя-неудачника Круциферского, вынужденную праздность Бельтова, писатель обличает самодержавно-крепостнический строй, протестует против угнетения и порабощения человеческой личности. Рисуя образ молодого дворянина Бельтова, А.И.Герцен раскрывает социальную драму “лишних людей”, которые не могли найти применения своим богатым душевным силам и уму. Ярко изображен в романе чиновничий и помещичий быт, созданы резко сатирические образы (генерал Негров, его жена Глафира Львовна и др.).

  В романе “Кто виноват?” даны картины русской жизни 40-х гг. XIX века. Показывая жизненную драму своих героев – горькое сиротство Любоньки в отцовском доме, неприспособленность к…

  

  ISBN:	5-270-00140-3
  Год издания:	1988
  Издательство:	Современник
  Язык:	Русский

  Повесть А.И.Герцена, вошедшая в золотой фонд русской классики,- о трагической судьбе крепостной актрисы.

  

  ISBN:	978-5-4453-0138-7
  Год издания:	2013
  Издательство:	Лениздат, Команда А
  Серия:	Лениздат-классика
  Язык:	Русский

  Русский философ, писатель, публицист Александр Иванович Герцен (1812–1870) принадлежал к поколению, которое с легкой руки Тургенева назовут в середине XIX века «лишними людьми». Он родился слишком поздно, чтобы 14 декабря 1825 года выйти на Сенатскую площадь, а оказавшись в бушевавшей в предчувствии революций Европе, ощущал себя чужим. Его публицистика и художественные произведения, среди которых особенно известны повести «Кто виноват?», «Сорока-воровка», эссе «С того берега», «Письма из Франции и Италии», отличаются необыкновенной глубиной мысли и выразительностью языка. Но главной книгой его жизни стали мемуары, названные автором «Былое и думы». Вечный изгнанник и политический эмигрант, Герцен писал свои воспоминания, уже узнав, что такое тоска по родине, утрата родителей и сыновей, измена любимой женщины и ее смерть. Эта книга должна была стать памятником любимой. Своим сочинением он словно установил особую планку для всех последующих русских мемуаристов. Рассказывая на этих страницах о времени и о себе, он оказался равным самому Толстому. Его мнения, его оценки, его человеческое и литературное обаяние настолько мощно, что читатели и в наши дни видят Россию той эпохи его глазами. В настоящем издании публикуются избранные места из «Былого и дум».

  Русский философ, писатель, публицист Александр Иванович Герцен (1812–1870) принадлежал к поколению, которое с легкой руки Тургенева назовут в середине XIX века «лишними людьми».…

  Герцен Александр Иванович прозаик, публицист: сочинение

  

  6 апреля. Герцен Александр Иванович, русский писатель, философ, публицист, критик – 175 лет со дня рождения (1812-1870)

  “В крепостной России 40-х годов XIX века, – писал В. И. Ленин о Герцене,- он сумел подняться на такую высоту, что встал в уровень с величайшими мыслителями своего времени” (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 21, с. 256). Трудно переоценить революционную роль Герцена в пробуждении русского общественного сознания. Глубокий философ, страстный публицист, самобытный критик, талантливый прозаик, историк, издатель – в каждой из этих областей деятельность Герцена имеет непреходящее значение.

  В круг интересов Герцена входили и вопросы театра. В его творческом наследии есть немало страниц, посвященных драматургии, актерскому искусству, социальному предназначению театра. Отточенными афоризмами звучат его высказывания: “Сцена всегда современна зрителю, она всегда отражает ту сторону жизни, которую хочет видеть партер”, “Сцена есть парламент литературы, трибуна, пожалуй, церковь искусства и сознания”. В историю театральной критики по праву вошли размышления Герцена об игре Рашели и Фредерика-Леметра, Левассора и Дежазе. Хрестоматийной стала ныне его статья-некролог “Михаил Семенович Щепкин”. Творчество этого выдающегося актера Герцен ценил очень высоко. Он даже посвятил ему повесть “Сорока-воровка”, рассказывающую о трагической судьбе талантливой крепостной актрисы.

  А. И. Герцен о театре

  
  А. И. Герцен

  Сочинитель пишет пьесы для того, чтобы пояснить свое сомнение,- и вместо того, чтоб отдохнуть от действительности жизни, глядя на воспроизведенную искусством, мы выходим из театра, задавленные мыслями, тяжелыми и неловкими. Это понятно. Театр – высшая инстанция для решения жизненных вопросов. Кто-то сказал, что сцена – представительная камера поэзии. Все тяготящее, занимающее известную эпоху, само собой вносится не сцену и обcуживается страшной логикой событий и действий, развертывающихся и свертывающихся перед глазами зрителей. Это обсуживание приводит к заключениям не отвлеченным, но трепещущим жизнью, неотразимым и многосторонним. Тут не лекция, не поучение, поднимающее слушателей в сферу отвлеченных всеобщностей, в бесстрастную алгебру, мало относящуюся к каждому, потому именно, что она относится ко всем. На сцене жизнь схвачена во всей ее полноте, схвачена в действительном осуществлении лицами, на самом деле, en fragrant delit * , с ее общечеловеческими началами и частно-личными случайностями, с ее ежедневной пошлостью и с ее грязной все пожирающей страстью, скрытой под пыльною плевою мелочей, как огонь под золой Везувия.

  * ( На месте преступления (франц.).)

  Из ст.: Герцен А. И. По поводу одной драмы. – В кн.: А. И. Герцен об искусстве. М., 1954.

  Из повести А. И. Герцена “Сорока-воровка”

  . Надобно было видеть игру Анеты, видеть, как она, испуганная, трепещущая и оскорбленная, стояла при допросе; ее голос и вид были громкий протест – протест, раздирающий душу, обличающий много нелепого на свете и в то же время умягченный какой-то теплой, кроткой женственностию, разливающей свой характер нежной грации на все ее движения, на все слова. Я был изумлен, поражен; этого я не ожидал. Между тем пьеса развивалась, обвинение шло вперед, бальи (судья, от французского bailli. – Ред.) хотел его для наказания неприступной красавицы; черные люди суда мелькали на сцене, толковали так глубокомысленно, рассуждали так здраво,- потом осудили невинную Анету, и толпа жандармов повела ее в тюрьму. да, да, вот как теперь вижу, бальи говорит: “Господа служивые, отведите эту девицу в земскую тюрьму”,- и бедная идет! Но она останавливается еще раз. “Ришар,- говорит она,- я невинна, да неужели и ты не веришь, что невинна!” И тут же среди стона угнетенной женщины звучит вопль негодования, гордости, той непреклонной гордости, которая развивается вместе с сознанием своего достоинства и тупой безвыходности положения. Помните старый анекдот, как добрый немец закричал из райка людям убитого командора, искавшим Дон-Жуана: “Он побежал направо в переулок!” Я чуть не сделал того же, когда Анету повели солдаты. Потом сцена в тюрьме с бальи. Развратный старик видит невиновность ее в краже и предлагает продажей чести купить свободу. Несчастная жертва вырастает, ее слова становятся страшны, и какая-то глубокая ирония лица удвоивает оскорбительную силу слов. Тихо, с опущенной головой, с связанными руками шла Анета, окруженная толпою солдат, при резких звуках барабана и дудки. Ее вид выражал какую-то глубокую думу и изумление. В самом деле, представьте себе всю нелепость: это дитя, слабое, кроткое, с светлым челом невинности, и французские солдаты, с тесаками, с штыками и барабаны; да где же неприятель? А неприятель-то – это дитя в середине их, и они победят его. но она останавливается перед церковью, бросается молча на колени, поднимает задумчивый взгляд к небу; не укор Прометея, не надменность Титана в этом взгляде, совсем нет, а так, простой вопрос: “За что же это? И неужели это правда?” Ее повели. Я рыдал, как ребенок. Вы знаете предание о “Сороке-воровке”; действительность не так слабонервна, как драматические писатели, она идет до конца: Анету казнили. В пьесе открывают, что воровка не она, а сорока,- и вот Анету несут назад в торжестве, но Анета лучше автора поняла смысл события; измученная грудь ее не нашла радостного звука; бледная, усталая, Анета смотрела с тупым удивлением на окружающее ликование, со стороной упований и надежд, кажется, она не была знакома. Сильные потрясения, горький опыт подрезали корень, и цветок, еще благоуханный, склонялся, вянул; спасти его нельзя было; как мне жаль было эту девушку.

  Из кн.: Герцен А. Сочинения. В 9-ти т. Т. I. М., 1955. Лит.: Аникст А. Теория драмы от Пушкина до Чехова. М., 1972.