Анализ романа «Братья Карамазовы» (Ф.М. Достоевский)
Автор: Самый Зелёный · Опубликовано 07.02.2020 · Обновлено 07.02.2020
Девятнадцатый век стал Золотым веком русской литературы, когда русскими писателями был создан огромный пласт всей русской культуры. Созданные в то время литературные произведения и в наши дни остаются всемирно признанными шедеврами. Именно Фёдор Михайлович Достоевский является одной из центральных фигур этого Золотого века, наряду с Толстым, Гоголем, Чеховым и многими другими. Глубокий психологизм, свойственный всем его произведениям, стал всемирной известной особенностью русской литературы. Одним из самых популярных его творений стал роман «Братья Карамазовы». Многомудрый Литрекон предлагает Вам его анализ по плану.
История создания
История написания романа «Братья Карамазовы» поможет читателю разобраться в замыслах Ф.М. Достоевского:
- В основу романа легла личная трагедия Достоевского, который в 1849 году был отправлен на каторгу, за участие в тайном кружке Петрашевского. Там то он и встретил некого Дмитрия Ильинского, который, по его словам, был несправедливо осуждён за отцеубийство. Каторга стала суровым, но крайне познавательным уроком жизни для автора, который помог ему в его становлении, как писателя.
- Еще одним прототипом Дмитрия Карамазова критики считают Аполлона Григорьева — рецензента, поэта и друга Достоевского. Он отличался буйным нравом и был известен своими громкими похождениями: там фигурировали и цыгане, и женщины, и огромные суммы.
- Прототипом Скотопригоньевска стал город Старая Русса — там до сих пор сохранились дома, которые фигурировали в тексте: жилище самого автора стало музеем, а дом Аграфены (в действительности он принадлежал ее прототипу — Агриппине Меньшовой) стал одним из пунктов для паломничества фанатов Достоевского.
- Однако к работе над произведением Достоевский приступил только в 1878 году. Роман был закончен за три года, а публиковался два года — в «Русском вестнике» по частям.
- «Братья Карамазовы» стали последним большим творением Достоевского. Писатель планировал написать второй том, в котором хотел затронуть тему революционного террора, который очень волновал его, но смерть помешала осуществлению этого замысла.
- Изначально автор планировал продолжить роман и после заточения Мити: Иван должен был жить под гнетом вины, а потом признаться в содеянном и занять место Дмитрия в заключении, в то время как Дмитрий должен был взять на себя заботу о его семье.
- Автор планировал создать роман-эпопею о воскрешении погибшего и нравственно задавленного человека, которая могла бы встать в один ряд с «Войной и миром» Л.Н. Толстого. Однако нужда в деньгах и кабальные условия издательства вынудили писателя ускорить работу над книгами и выпускать их по отдельности.
Жанр и направление
«Братья Карамазовы» были созданы в рамках реалистического направления в русской литературе. Достоевский старается достоверно отобразить реальную жизнь. Созданные им образы максимально реалистичны, их действия соответствуют внутренней логике. Читатель может поверить в то, что описанные в романе события могли произойти на самом деле.
Жанр произведения «Братья Карамазовы» можно определить, как психологический роман. Повествование охватывает длительный промежуток времени, включает в себя большое число действующих лиц и событий. Но, в отличие от простого романа, основное внимание уделяется не явным изменениям окружающей действительности, а внутреннему состоянию героев, их душевным переживаниям и метаморфозам.
Композиция и конфликт
Роман делится на четыре части, каждая из которых в свою очередь делится на несколько книг.
- Первая часть, включающая в себя собрание в ските у старца и ужин в доме Карамазовых – экспозиция, в которой нам представляют героев и рассказывают их предысторию.
- Вторая часть – завязка, во время которой напряжение начинает постепенно нарастать, а образы героев углубляются.
- В третьей части происходит кульминация, когда конфликт достигает своего пика.
- Четвёртая часть объединяет развязку и финал, приводя все сюжетные линии к логичному завершению.
Традиционная особенность конфликта в произведении Достоевского заключается в том, что главное противостояние проходит на уровне человеческой души. Герои противостоят не столько друг другу, сколько собственным недостаткам, сомнениям и порокам.
Суть: о чём роман?
Действие романа «Братья Карамазовы» разворачивается в провинциальном городке с говорящим названием Скотопригоньевск. Мелкий помещик Фёдор Карамазов со своими сыновьями — поручиком Дмитрием, интеллигентом Иваном и молодым послушником Алексеем – собираются в ските мудрого старца Зосимы, чтобы решить денежные разногласия между Фёдором Павловичем и Дмитрием. От матери Дмитрий должен был получить наследство, но отец попросту «надул» его в расчетах. К сожалению, встреча практически сразу перерастает в ссору, старец Зосима чувствует своё бессилие перед надвигающимися на семейство Карамазовых бедами.
Так и не решив своих проблем, Карамазовы расходятся по своим делам. Связующим звеном между членами семьи становится Алексей, глазами которого читатель может наблюдать бездну, в которую погружается всё семейство.
Дмитрий, будучи при этом помолвленным с Катериной Верховцевой, влюблён в местную красавицу Аграфену Светлову, которую совращает своим богатством Фёдор Павлович. Поручик прячется близь дома своего отца, выслеживая Светлову, если та всё-таки соблазнится деньгами старика, Дмитрий готовится даже к тому, что ему придётся убить родного отца.
В дальнейшем Алексей посещает самого Фёдора Павловича, который ужинает вместе Иваном. Вместе с Иваном и лакеем Смердяковым старый Карамазов предаётся настолько богохульным рассуждениям, что Алексей не выдерживает и начинает плакать. Видя слёзы сына, Карамазов смягчается и начинает просить прощения, в этот момент в дом врывается Дмитрий, подумав, что к Фёдору Павловичу приехала Светлова. Он избивает отца, но, поняв, что ошибся, убегает.
В дальнейшем Алексей становится невольным участником драмы, разворачивающейся между Дмитрием, Иваном, Светловой и Верховцевой.
Алексей и Иван встречаются в трактире, где разговор заходит о Боге и человеке. Иван признаётся брату, не может переносить несправедливость мира и хочет как-то изменить его.
По пути домой Иван встречает Смердякова, который под благовидным предлогом рекомендует ему покинуть город на некоторое время. Иван чувствует, что лакей задумал нечто ужасное, но всё равно соглашается и уезжает из города.
Тем временем Дмитрий продолжает наблюдать за домом Фёдора Павловича. Убедившись, что Аграфена так и не пришла, он уходит, но за ним гонится камердинер Григорий. Дмитрий бьёт преследователя пестиком по голове и убегает.
Через некоторое время Дмитрия арестовывают по обвинению в отцеубийстве. В преддверии суда в город возвращается Иван и допрашивает умирающего Смердякова. Тот чистосердечно признаётся Ивану в убийстве Фёдора Павловича, но виновным себя не считает, утверждая, что он просто исполнил желание Дмитрия и Ивана. После этого Смердяков кончает жизнь самоубийством. Растерянный Иван намеревается выступить с этой информацией на суде, чтобы спасти брата, в самый ответственный момент он начинает бредить, но всё-таки предъявляет доказательства вины Смердякова. К сожалению, Верховцева предъявляет суду письмо Дмитрия, в котором тот прямо говорит о своём намерении убить отца. Суд выносит жестокий приговор, Дмитрию предстоит отправиться на каторгу.
Несмотря на всю несправедливость ситуации, Дмитрий воспринимает всё произошедшее как начало новой жизни, возможность для искупления. За ним на каторгу отправляется Аграфена.
Главные герои и их характеристика
Образы героев в романе «Братья Карамазовы» охарактеризованы Многомудрым Литреконом и перечислены в таблице:
| Фёдор Павлович Карамазов | мелкий помещик. Грубый, циничный и жестокий человек, склонный ко всем возможным порокам. Равнодушен к судьбе родных детей. На публике ведёт себя подчёркнуто отвратительно. Но слёзы сына всё ещё трогают его. В глубине души он стыдится самого себя, но уже не способен измениться. Таким его сделала бедность: он вынужден был пресмыкаться перед богачами, чтобы добыть капитал. |
| Дмитрий Фёдорович Карамазов | старший сын Фёдора Павловича от первой жены. Дворянин, военный человек. Несдержанный, необразованный и эмоциональный. Картёжник, пьяница и гуляка. В своих пороках не знает удержу, и это роднит его с отцом. Несмотря на всю низость своего падения, Дмитрий жаждет вернуться к свету, но не может. Каторга позволяет ему наконец-то разорвать порочный круг и начать новую жизнь. |
| Иван Фёдорович Карамазов | средний сын Фёдора Павловича от второй жены. Интеллигент. Старается строить из себя рационалиста и циника, которого не волнует ничего, кроме себя, но на деле несправедливость мира и страдания людей глубоко трогают его. Ему кажется, что мир нуждается в спасении любой ценой, пусть и самой кровавой, но, столкнувшись с убийством отца, он теряет уверенность в своей правоте. |
| Алексей Фёдорович Карамазов | Младший сын Фёдора Павловича от второй жены. Послушник при монастыре. Богобоязненный, чувствительный, отзывчивый, терпеливый и добрый юноша, который хочет преодолеть семейные разногласия. Алексей видит насквозь любую ложь и простодушно говорит правду людям прямо в лицо. Он увидел и гордыню Верховцевой, которая просто хотела потешить своё самолюбие за счёт Дмитрия, и страдания Ивана. |
| Катерина Ивановна Верховцева | симпатичная, гордая и сильная духом девушка. Невеста Дмитрия Карамазова. Кажется благовоспитанной и самоотверженной особой, которая готова по любви выйти за Дмитрия, несмотря на все его недостатки. Однако на самом деле ненавидит своего жениха и просто хочет самоутвердиться, помогая такому пропащему человеку, как Дмитрий. В конце романа ненависть перевешивает, и Катерина играет ключевую роль в судебном процессе, обрекая Дмитрия на каторгу. |
| Старец Зосима | старый монах, который помогает людям мудрыми советами. В прошлом вёл бурную жизнь офицера. Но однажды, поняв греховность и безнравственность своего существования, ушёл в монастырь. Проповедует идеи всеобщей любви, братства и счастья, но тайно признаётся Алексею, что, любя всё человечество в отдалении, сталкиваясь с людьми лицом к лицу, он с трудом сдерживает свои чувства к ним. |
| Аграфена Светлова | Грушеньку в юности соблазнил и обманул офицер, после чего ее выкинул из дома отец-священник. Чтобы хоть как-то выжить, она становится содержанкой богатого купца, многому учится у него и ожесточается. Мужчинам она мстит за свое унижение, поэтому играет чувствами Дмитрия и Федора. Но после ареста Мити и разочарования в своем соблазнителе она понимает, что все это время любила только Карамазова-младшего. Она соглашается идти с ним на каторгу и обвенчаться. |
Многомудрый Литрекон понимает, что тематика романа «Братья Карамазовы» может быть раскрыта подробнее, но он не хочет раздувать статью до немыслимых пределов. Если ее нужно дополнить — напишите об этом в комментариях.
- Любовь – настоящая любовь, по мнению Достоевского, стоит гораздо выше банальной плотской близости или уз брака. Настоящие чувства возникают только из искреннего сострадания и самопожертвования, именно такую любовь и демонстрирует Алексей Карамазов, проявляющий доброту и терпение даже, казалось бы, к самым безнадёжным людям. Именно такой любви учатся Аграфена и Дмитрий.
- Семья – на примере семьи Карамазовых писатель показывает, как нездоровые отношения в семье, в которой нет никакого согласия между родичами, в итоге приводят к ужасной трагедии. Отец Карамазовых унижал жен и изменял им, а к детям был безразличен, поэтому его убийство не вызвало однозначного осуждения у горожан: все понимали, что он сам виноват в таком исходе. Люди больше сочувствовали убийце, чем жертве.
- Быт и нравы провинции – на примере жителей злачного провинциального городка Скотопригоньевска Достоевский показывает, какие отвратительные нравы царят как в провинции, так и во всём российском обществе, поражённым тяжелейшим духовным кризисом.
- Вера – именно православная вера, по мнению писателя, становится спасительной соломинкой, выводящей человека из мрака невежества и бездуховности. В то же время характерен тот факт, что самый положительный герой романа – послушник Алексей, в конце романа не удаляется в монастырь, а идёт проповедовать любовь и согласие в миру, среди простых людей.
- Красота. Автор отмечает роковую красоту своих героинь, которая отнюдь не делает их счастливыми. Миловидность дам становится товаром и услугой, в то время как их истинные добродетели и качества характера остаются в тени.
- Благородство. Писатель показывает истинное и мнимое благородство: Катерина всего лишь хочет самоутвердиться, совершая благие дела, ей важно то, что о ней скажут после этого. А вот Алексей идет по пути добродетели и сострадания даже тогда, когда в ответ слышит брань и упреки.
Проблемы
Проблематика романа «Братья Карамазовы» может занять не одну статью, так что лучше сократить ее. Если Вам чего-то не хватило, уточните ответ на вопрос в комментариях.
- Безнравственность – человеческая безнравственность на страницах романа достигает чудовищных размахов. Кажется, что во всём городе найдётся лишь несколько по-настоящему нравственных людей. Однако Достоевский верит, что даже самые страшные грехи не убивают до конца человеческую душу, и у всех грешников может быть шанс на исправление.
- Атеизм – как глубоко верующий человек, Достоевский отрицает саму возможность жизни без Бога. На примере Ивана он показывает читателю, что за цинизм, нигилизм и атеизм являются всего лишь жестом отчаяния человека, который не может смириться с ужасами бытия.
- Бунт против морали – и Фёдор Павлович, и Дмитрий, и Иван предаются порокам и нигилизму поскольку испытывают отвращение к миру и самим себе. По мнению Достоевского, человек поддаётся греху из-за своей собственной слабости, а принципиально злых людей не бывает.
- Борьба добра и зла – на протяжении всего романа герои борются сами с собой, пытаясь спасти в себе остатки человечности. В итоге, несмотря на трагичность ситуации и многочисленные ошибки, совершённые героями, можно сказать, что добро одерживает победу, когда Дмитрий и Иван становятся на путь искупления.
Основная идея
В своём романе Достоевский отобразил атмосферу морального упадка и разложения, которую он чувствовал вокруг себя. Писатель показал, как озлобленность, жадность и лицемерие пожирает человеческие души, толкая их в самую тёмную пропасть. Но смысл романа «Братья Карамазовы» заключается в том, что противостоит всему этому мракобесию — в необходимости веры в разумное, доброе, вечное, отражением которого является Бог. Именно вера помогает героям пересилить пороки и найти силы жить дальше.
Достоевский до конца жизни остался верен себе и не утратил веры в человечество. Он показывает нам, что, несмотря на всю порочность и несправедливость мира, человек может вернуться к свету, с помощью любви и веры. Такова главная мысль «Братья Карамазовы».
Чему учит?
Роман «Братья Карамазовы» осуждает распущенность, порочность, корысть, двуличность и ненависть между людьми. Показывает нам, к чему могут привести жадность и эгоизм. Автор заставляет задуматься о том, что исправить мир можно, но только начав с себя и своей души, далекой от идеала, за отсутствие которого мы так виним мир вокруг.
В то же время Достоевский преподает нам нравственные уроки: не существует абсолютного зла, и в душе каждого плохого человека можно найти что-то хорошее. Даже бездушная и продажная женщина Аграфена в финале становится доброй и честной спутницей для Дмитрия, готовой к самопожертвованию. С помощью своего романа Достоевский в очередной раз превозносит целомудрие, сострадание и доброту. Такова мораль произведения.
Критика
После публикации роман был крайне благоприятно встречен читателями и критиками.
В современной писателю критике роман не получил должной оценки. Демократическая и народническая критика с ходу осудила его. Н.К. Михайловский в «Записках современника» увидел в новом романе Достоевского проявление «жестокого таланта»; мысль о жестокости писателя он затем разовьет в специальной статье, посвященной всему его творчеству (Жестокий талант // Отечественные записки. 1882. № 9, 10). М.А. Антонович в статье «Мистико-аскетический роман» усмотрел в религиозной проповеди Достоевского отход от гуманизма, от защиты духовной свободы человека: по мысли критика, и Инквизитор, и Зосима проповедуют порабощение воли, подчинение личности авторитету; Антонович упрекал автора за «совершенную неестественность его лиц и их действий».
Его хвалил сам Лев Толстой, которому была крайне близка философия Достоевского и понятны созданные им персонажи.
Истинную масштабность романа из критиков 1880-х гг. подметил лишь Л.Е. Оболенский, усмотревший в нем постановку общеевропейских проблем, связь с бунтарством Байрона и пессимизмом Шопенгауэра и вместе с тем «русское решение вопроса» — генетическую связь Ивана Карамазова с тургеневским Базаровым.
Но настоящее изучение романа началось лишь на рубеже XIX—XX вв. с фундаментальной работы В.В. Розанова «Легенда о великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Опыт критического комментария», опубликованной в 1891 г. Розанов в одной из центральных глав романа нашел ключ к пониманию всего творчества Достоевского как художественно-философского, мистического и символического, обратившегося к коренным загадкам бытия и человеческого духа. Вслед за В. Розановым другие критики религиозно-философского направления — С. Булгаков, Д. Мережковский, Вяч. Иванов, Н. Бердяев, Л. Карсавин, С. Гессен, Н. Лосский, С. Франк и другие — интерпретировали страницы романа как открытие трансцендентной природы человека и трагедию религиозного сознания, стоящего перед выбором между «бытием в Боге» и «бегством от Бога».
«Братья Карамазовы» были тепло встречены за границей. Роман вдохновлял таких великий людей, как Кафка, Эйнштейн, Фрейд, и многих других.
Проблематика и идейный смысл романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»
С именем отца семейства Карамазовых – Федора Павловича связано особое явление русской жизни, получившее определение «карамазовщина», характеризующее национально-психологические пороки наподобие «хлестаковщины», «обломовщины» и др. Обычно карамазовщину трактуют как безудержность чувственных желаний: сладострастия, зуда наживы, примитивного своеволия, которым и отличается Федор Павлович. Но это явление более сложное и опасное: «карамазовщина» — это сладострастие нравственное, то есть откровенное бесстыдство, открытая защита «права на бесчестие», циничное высмеивание всего возвышенного, духовного. Безудержный аморализм представлен в романе как порча русского национального духа в эпоху массовой потери высших идеалов. Порча потому, что, согласно Достоевскому, в русском человеке всегда жила сильная потребность веры, заметная здесь даже у отца семейства, при всей его расхристанности.
Четыре брата Карамазовых представляют, по мысли Достоевского, четыре наиболее характерных типа нравственного сознания и, вместе с тем, четыре типа духовной деятельности, порознь изображенных в предыдущих романах писателя. Иван – теоретик и атеист – смелый аналитик Бытия. Смердяков – практик-делец, оправдывающей теорией Ивана свое будущее преступление. Дмитрий – «весь фанатик», человек безудержных страстей, он ищет опору в «источниках сердца своего», в натуре человека. Алексей – тип «органически нравственный», с идеалом, и потому с надежной жизненной позицией. Он – «будущее поколение, живая сила, новые люди».
С образом Дмитрия Карамазова связана проблема нравственно-религиозного возрождения человека – основная в романе. Этот герой представлен как личность неуемная, ни в чем не знающая меры, социально опасная. Вместе с тем и больше всего, с точки зрения Достоевского, — это трепещущая русская душа, пораженная собственным распадом, жаждущая «собрать» себя как человека. Дмитрий видит в своем падении проявление общего закона жизни – этической раздвоенности современного человека, но это сознание не служит ему оправданием, не утешает его, а, наоборот, мучит, вызывает боль и отчаяние: «Перенести я притом не могу, что иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы. Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы его сузил». Митя, в отличие от отца и Смердякова, не путает добро и зло в системе оценок, не выдает черное за белое, но в поступках своих, совершаемых под влиянием стихийных порывов, не всегда их различает. Он сознает ценность всякого человека, но и любого может обидеть, как, например, капитана Снегирева, которого он публично оттаскал за бороденку-«мочалку». У героя нравственное сознание редко предваряет поступки, чаще оно появляется «постфактум», как угрызения совести. Такова «русская широкая натура» — тип, неоднократно варьируемый писателем. В Мите акцентировано бессознательное религиозное чувство. Это коренной русский человек 19 века («коренник», как называл таких людей сам Достоевский): у него понятия о мировом порядке основываются именно на вере в Бога, а вера живет в крови.
Митя возрождается ерез мучительное страдание – не случайно этапы нравственных потрясений, переживаемых им, определяются как мытарства души. Способ познания мира у Дмитрия прямо противоположен мудрости Ивана, пытающегося постичь мир рационалистически.
6) Пятая книга романа «Pro и contra» — кульминация конфликта идей в романе. В центре пятой книги «Легенда о великом инквизиторе». В основе ее сюжета – выдуманное пришествие Христа в средневековую Италию, где свирепствовала католическая инквизиция. Сицилийский инквизитор готов отправить на костер Сына Божьего, Учителя, лишь бы тот не мешал проповедью гуманизма и свободы осуществлять по-своему истолкованное инквизитором Учение способами, несовместимыми с принципами самого Учителя. Аргументы в чем-то повторяют довода Раскольникова («Преступление и наказание») и Шигалева («Бесы»): люди, ничтожные по самой своей человеческой природе, не справляются со свободой. Они с радостью отдали свободу взамен хлебы, взамен узды. Свобода отнята у людей для их счастья. Инквизитор, по мнению Ивана Карамазова, уверен в этом, он по-своему заботится о человечестве. Христос исходит из совсем иного, высокого понимания человека. Он целует безжизненные уста воинственного старца, вероятно, видя в нем самую заблудшую овцу из своего стада.
Алеша чувствует бесчестность инквизитора, который использует имя Христа для достижения своих целей. Иван же, сопоставляя две точки зрения на человека, склоняется к инквизиторской. Он не только не верит в людей, но отрицает и сам мир, Богом созданный.
7) Рассуждения Ивана таковы: если Бог допускает страдания ни в чем не повинных, абсолютно безгрешных существ, значит или Бог несправедлив, неблагостен или не всемогущ. И от установленной в мировом финале высшей гармонии он отказывается: «Не стоит она слезинки хотя бы одного… только замученного ребенка». Но возвращая билет в Царствие Небесное, разочаровавшись в высшей справедливости, Иван делает роковое умозаключение: «Все позволено».
И вновь, как и в прежних романах писателя, не укорененная в нравственности свобода мысли превращается в своеволие слова и поступка. Иван подает преступную идею – Смердяков ее осуществляет.
Бунт Иван Карамазова предваряет глава «Верующие бабы» из второй книги романа, в которой старец Зосима сумел успокоить и духовно укрепить молодую женщину, потерявшую младенца. Известно, что слова Зосимы записаны Достоевским со слов оптинского старца Амвросия, которого писатель посетил после смерти малолетнего сынишки.
Старец Зосима неоднократно подчеркивает, что преобразить окружающий мир можно лишь через признание своей личной ответственности и вины. Он призывает каждого «осознать себя виноватым перед всеми». Состоятельность этой идеи автор подчеркивает на примере убийства Федора Карамазова. Хотя совершил это преступление Смердяков, совиновными себя считают Иван Карамазов и Дмитрий Карамазов. И даже кроткий и миролюбивый Алексей Карамазов считает себя виновным в том, что в роковой день убийства не выполнил наказ своего наставника и отложил встречу с Дмитрием Карамазовым, не уберег его от тяжких испытаний.
8) Образ третьего брата Алеши Карамазова – последний опыт писателя в решении проблемы «положительно прекрасного человека». Это тип нового русского подвижника, религиозного правдоискателя, которому свойственна христианская любовь к людям, проявляющаяся постоянно в его жизненной практике, в творимом им деятельном добре и готовности к самопожертвованию. Впервые в русской литературе положительный герой выступает в рясе монастырского послушника. Достоевский при этом показал принципиальное отличие патриота-подвижника от борца за социальные права. Обоснование характера Алексея Карамазова в первых же главах романа дано по принципу «от противного»: он совсем не такой, как Герой. У традиционных героев русской литературы их сознательная жизнь начиналась с резко критического отношения к близкому окружению, с раннего осуждения своей среды или внутреннего отделения от нее противопоставления себя ей, — это даже у мягких, любящих женских натур – у Татьяны Лариной («Евгений Онегин») и Лизы Калитиной («Дворянское гнездо»). Алеша реализует в жизни наставление своего духовного руководителя старца Зосимы, полагавшего, что каждый человек должен осознать себя наихудшим из людей. Показательно в этом плане противопоставление главы «Обе вместе» из третьей книги романа главе «Луковка» из пятой книги. В главе Луковка Алеше удается то, что не удалось Катерине Ивановне в главе «Обе вместе»: он вызвал сострадание, сочувствие и покаяние у Грушеньки. Великодушие Катерины Ивановны полно самоупоения, вся ее речь полна чувства превосходства перед соперницей, и это раздражает Грушеньку, которая с горечью отвергает ухаживания Катерины Ивановны. Алеша Карамазов не проявляет жалости в отношении к Грушеньке, он сумел найти в ней отдельные черты благородства и ставит себя ниже Грушеньки. Он способен уживаться с погрязшим в сладострастии отцом, несмотря на неприятие разврата. Молодой человек не закрепляет зло за социальным или образовательным статусом человека (он зол потому, что крепостник или нигилист), как это делал воспитанный в просветительских традициях герой русской литературы.
Достоевский считал Алексея Карамазова первым героем своей книги – об этом он написал во вступлении к роману, но главная книга о нем должна была быть вторым томом, а она так и осталась ненаписанной. Известно свидетельство А.С.Суворина о намерении писателя: «Он хотел его (Алешу) провести через монастырь и сделать революционером. Он совершил бы политическое преступление. Его бы казнили. Он искал бы правду, и в этих поисках, естественно, стал бы революционером». Сообщения это вызывает большие сомнения. Слишком уж далек Алексей от революционера, более того, решительно ему противопоставлен. В романе намечается другая перспектива деятельности Алеши: здесь он, как Христос, напутствует своих учеников – двенадцать мальчиков-подростков (по ассоциации с двенадцатью апостолами Христовыми) на жизнь, верную идеалам хритианской любви и братолюбия
9) Важнейшая особенность романа Достоевского «Братья Карамазовы» — полифонизм, открытый М.М.Бахтиным, — множественность субъектов сознания, самостоятельность голосов, не приведенных к одному идеологическому знаменателю; «независимость» героев в отношении к автору. Бахтин убедительно полказал, что повествовательная структура полифонического романа позволяет сделать слово героя о себе и о мире таким же полновесным, как слово автора, представить его во всей полноте и объективности. Ученый констатировал принципиальную идеологическую незавершенность романа Достоевского, утверждавшего, что «ничего окончательного в мире еще не произошло, последнее слово о мире еще не сказано, мир открыт и свободен, еще все впереди и всегда будет впереди…». Однако полифонизм художественного мышления Достоевского не означает устранения последней воли автора-творца, реализованной и в замысле, и в итогах всего, им созданного. Но в поэтической структуре полифонического романа авторская позиция и оценка, в отличие от романа монологического, выражается не прямо, а косвенно, через конкретную сюжетно-композиционную структуру, через представленную автором систему параллельных и контрастных рядов и оппозиций.
«Задача искусства – не случайности быта, а общая их идея, зорко угаданная и верно снятая с многообразия однородных жизненных явлений», — писал Достоевский. Организуя идеологическое общение своих героев, позволяя им раскрыться до конца, писатель осуществляет новое художественное видение жизни человеческого сознания и помогает расширению сознания читателей, становлению их духовной самостоятельности.
Братья Карамазовы. Размышления по прочтении романа
“Я бы Вас назвал писателем ужасным, потому что Вы раскрыли перед читателем тот ад, ужаснейший всякого другого ада, который зарождается в душе человека с чуткою, развитою образованием совестью. Вы, значит, показали муки не внешние, не Дантовские, а внутренние и глубоко закрытые”.
Н. Соловьев (из письма Достоевскому)(1)
Когда-то Добролюбов упрекал Достоевского, еще не написавшего ни «Преступления и наказания», ни «Братьев Карамазовых», в том, что он часто не мотивирует поступков своих героев. Не то что не мотивирует, а, скорее, не раскрывает подробно, как то или иное произошло. «Мы с доверием обращаемся к нему и спрашиваем: как это могло случиться? А он отвечает: вот подите же — случилось, да и только». (2)
Но упрек этот скорее не к автору, а к критикам, призывавшим Добролюбова разбирать произведения Достоевского с эстетических позиций. В том-то и дело, что не это главное, т.е. не красота слога как таковая, или строгая последовательность событий и т.д. И Достоевский действительно не так уж следит за тем, все ли объяснено, все ли разжевано.
Вот мы начинаем просмотреть «Братьев Карамазовых», последнее из творений Федора Михайловича. Желая уяснить, что же привело Алешу в монастырь, пытаемся внимательнее вглядеться в его духовное развитие. И что же: «Едва только он, задумавшись серьезно, поразился убеждением, что бессмертие и бог существуют, то сейчас же, естественно, сказал себе: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю». (3) Вот как. Задумался — и поразился убеждением. А мы-то думали.
Теперь узнаем, откуда же произошел Иван-безбожник. И это тут можно понять, хотя речь опять-таки об Алеше: «Точно так же, если бы он порешил, что бессмертия и бога нет, то сейчас бы пошел в атеисты и в социалисты». (3) Вот так и определились их убеждения. И может быть единственным, чем можно было бы объяснить разницу в убеждениях родных братьев, так это тем, что Иван помнил свою мать-кликушу семилетним, то есть более взрослым, чем Алеша. Следовательно, Иван мог более умом, нежели сердцем (как Алеша) воспринимать ее безумие. И потом, Иван более остро воспринимал то, что они живут в чужой семье, а Алеша с детства был какой-то «блаженненький», может быть оттого, что родился уже от больной матери. Во всяком случае, один «поразился убеждением, что бессмертие и бог существуют», а другой «поразился» совсем обратным убеждением.
Но самое интересное, что и тот и другой придут к одному и тому же в отношении религии, только с разных сторон. Один — умом, рассуждением, другой — по наитию, чутьем. В этом-то, собственно, и состоит основной, романный, так сказать, смысл «поэмы» Ивана о Великом инквизиторе. Не случайно именно Алеше он ее рассказывает как раз после того, как взбунтуется против счастья, которое может быть достигнуто страданием детей. Однако об этом позже.
Рассмотрим прежде, кто такие еще двое с «половиной» Карамазовых — Федор Павлович, Митя и Смердяков. Какое они место занимают в художественном целом романа. О Федоре Павловиче говорится опять-таки не совсем определенно. С одной стороны это сладострастник и шут, «бестолковый», а с другой — умеющий хитро обделывать свои имущественные дела, т.е. достаточно практичен. Так и непонятно, как же это в нем уживается. Но поверим автору на слово — уживалось. Митя же унаследовал от отца бестолковость и сладострастие, но способность к имущественным делам ему не передалась. Он готов проломить отцу голову, но не выиграть свое дело в суде. Вот таков Митя. Смердяков же, рожденный от юродивой и прислуживающий Федору Павловичу, то есть фактически отцу, есть, в сущности, гипотетический путь любого из братьев, если бы кто из них подчинился беспрекословно отцовской воле.
Попробуем теперь формально сопоставить линии всех братьев и отца. Во-первых, это Иван и Алеша. Их противостояние, противоположность есть основное противоречие романа. Опять-таки формальное противоречие, т.е. идейное, не художественное. Ведь в самом деле, спор (осознанный или неосознанный) все время идет о том, нужна ли вера в бессмертие души или нет. И в конце концов, неверие в это кончается трагически и для Федора Павловича, и для Ивана, и для Смердякова. Остаются жить Алеша и Митя, страдающий за чужое злодеяние, т.е. возвышающийся как мученик.
Пародией на Ивана является Смердяков. Если Иван рассказывает легенду о Великом инквизиторе, то Смердяков обосновывает право условного, внешнего перехода в иную веру для спасения своей жизни. Не случайно именно между ними происходят разговоры, несущие в романе большую смысловую нагрузку, и даже «заговор» перед убийством отца. Но впоследствии один сходит с ума, а другой вешается, ибо невозможность найти смысл жизни разумом, не веря в бессмертную душу, ни к чему иному привести не может. Митя же — это, видимо, другая ипостась Алеши. Как бы его зеркальное отражение. При всей непохожести, казалось бы, их характеров, именно они наиболее близки духовно. И, может быть, сближает их опять-таки вера в бессмертную душу.
Из всех же братьев наибольшую симпатию вызывает почему-то вовсе не Алеша, как, казалось бы, должно быть, а Митя. Может быть, потому что в Алеше, несмотря на его положительные качества, есть черты, вызывающие неприязнь. Это как раз то, что Достоевский показывает, как любовь Алеши к ближнему. Он любит людей, но любовь его какая-то не совсем нормальная, патологическая. Он не умеет и не хочет ненавидеть, и уже одно это сразу же обедняет его как человека, как личность. Потому и любовь его воспринимается как ненормальность, может быть потому, что она неразборчива, слепа.
Другое дело Митя. Это настолько богато чувствующий человек, что все человеческое в нем гипертрофированно и чуть ли не доведено до абсурда. Но разве не прекрасен его монолог, этот гимн человеку: «. если уж полечу в бездну, то так-таки прямо, головой вниз и вверх пятами, и даже доволен, что именно в унизительном таком положении падаю и считаю это для себя красотой. И вот в самом-то этом позоре я вдруг начинаю гимн. Пусть я проклят, пусть я низок и подл, но пусть и я целую край той ризы, в которую облекается бог мой; пусть я иду в то же самое время вслед за чертом, но я все-таки и твой сын, господи, и люблю тебя, и ощущаю радость, без которой нельзя миру стоять и быть». (4) Это же стихотворение! Как тут не вспомнить блоковское:
Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала,
Я верю: то бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала!
Вот таков Дмитрий. И он до конца таков. Куда Алеше до него со своим смирением и любовью. Дмитрий говорит: «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил». Он говорит это о себе, поскольку им владеет красота, та красота, что, по его словам, «не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы — сердца людей». Можно только позавидовать широте этой натуры.
Здесь стоит напомнить, что в фигуре Дмитрия Карамазова выразился, может быть, неосознанно, сам Достоевский. Как пишет Г. Фридлендер: «Достоевский был порывистой натурой, одинаково неудержимой в любви и ненависти». (5) Алеша же — это, возможно, сам Достоевский, каким он хотел бы быть, т.е. его духовный идеал. Иван, напротив, постоянный оппонент автора. И отношение автора к Алеше очень похоже на отношение к любимому сыну, когда отец верит, что сын будет лучше него, хотя сам отец уже не может измениться. Может быть, это несколько вольная трактовка, но очень уж подталкивают к этому многие из мыслей «Дневника писателя».
В целом же отец и четыре брата олицетворяют собой разные стороны русского национального характера. Все в нем есть: вера и безверие, деловитость и бестолковость, смирение и буйство, сладострастие и святость, холопство и барство.
Можно было бы рассмотреть еще и женские характеры, но это отдельный большой разговор. Вернемся, однако, к братьям и попробуем поближе рассмотреть легенду о Великом инквизиторе. В чем ее суть? Если коротко изложить ее основную идею, то она состоит в следующем:
Христос, давший людям идею свободы и равенства перед богом, искупивший грехи людей своей мученической гибелью, ныне уже не нужен в той своей первичной роли. Ибо люди, по словам Инквизитора, после вознесения Христа тут же стали искать на земле того, кто бы снова поработил их духовно. И эти вожди нашлись — они и образовали церковь. Ведь абстрактная идея свободы в любви и служении Богу, дарованная Христом, не может служить объединению людей, но только их разъединению. И, следовательно, церковь есть необходимость. Пусть даже она пошла по пути, отвергнутому Христом. Злой дух, искушавший Христа в пустыне, не соблазнил его, но воплотился в церкви, и Христос, вновь сошедший к людям, ныне только помеха своей же собственной идее. И если Великий инквизитор отпустил Христа, не исполнив своего намерения, то только потому, что своим поцелуем Христос как бы пообещал ему не мешать властвовать и далее.
Какое же дело Ивану Карамазову до всего этого? А такое, что он в этой легенде разумом доказал, что церковь Христа и дело Христа — понятия разные, даже противоположные, и, следовательно, вера в Христа как искупителя грехов несостоятельна, ибо нельзя искупить ничем такой грех, как, например, убийство ребенка.
Но и Алеша, в сущности, пришел к тому же. Хотя он дошел до этого совсем иным, чувственным путем, наитием, но и он ведь не пошел служить церкви Христовой, а стал послушником старца Зосимы, человека, своей жизнью, а не саном, доказавшего, что Бог — в человеке, в бессмертной его душе. И он же, старец, направил Алешу в мир, потому, как раз, что не верил в церковь.
В этом смысле и Иван, и Алеша разными средствами пришли к одной и той же истине, что вера и ее внешние проявления, атрибуты, не есть одно и то же. И Иван решает, что бессмертной души нет и бога нет, поскольку нельзя увидеть их внешних проявлений, а Алеша решает, что они есть, а внешние проявления и видеть не надо, поскольку они в самом человеке, который об этом может и не подозревать. И тут мы опять приходим к тому, что нельзя чисто логическим путем доказать, что бога нет, как, впрочем, и того, что он есть. Все, видимо, зависит от самого человека. Если он верит в Бога, значит он есть, если не верит — его нет. И, следовательно все дело в самой вере. И Достоевский постоянно доказывает (или пытается доказать), что вера все же лучше, чем безверие. Ибо она придает смысл жизни, а безверие убивает. В этом, по-видимому, и основная идея «Братьев Карамазовых».
Справедливо замечает французский исследователь Гюстав Окутюрье о Достоевском: «. его религиозность представляет в скрытой форме христианство без церкви и почти без бога: в его описании Золотого века в «Сне смешного человека» нет ни первородного греха, ни искупления, ни религиозной обрядности, и человек вступает там в прямое общение с природой, а не с божественной силой». (6)
Что же касается художественных или, скорее, стилистических достоинств романа, с чего мы начали, то, как и предполагал Добролюбов, не это в нем главное, а господствующие идеи. Справедливости ради, стоит заметить, что само понимание художественности со времен Добролюбова изменилось. И теперь в художественности произведений Достоевского вряд ли кто сомневается. Хотя в строгом смысле, т.е. подходя в какой-то степени эстетски, формально, нельзя не согласиться и с Добролюбовым.
И не то важно, есть или нет просчеты, стилистические, либо иные, а то, что на них не обращаешь внимания, захваченный динамизмом внутренней жизни романа, движением мысли, глубиной проникновения в психику и смелостью критики убеждений, разделяемых, казалось бы, и самим автором.
Французский исследователь творчества Достоевского писал: «Произведения Достоевского, как и произведения Шекспира, необъятная Вселенная, которую ничей взгляд не может охватить во всей полноте». (7) Что ж, остается тешить себя надеждой, что хоть несколько звездочек из этой вселенной удалось разглядеть.
1) Литературная учеба. 1979. № 2. стр.173
2) Н. А. Добролюбов. Избранное. М. Правда. 1985. стр.401
3) Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 12 томах. М. Правда. 1982. т.11. стр.31
4) Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 12 томах. М. Правда. 1982. т.11. стр.128
5) Ф. Достоевский. Искания и размышления. М. Советская Россия. 1978. стр.6
6) Вопросы литературы. 1981. № 4. стр.227
7) Вопросы литературы. 1981. № 4. стр.243
«Братья Карамазовы», анализ романа Достоевского
Идея создать «психологическую драму» о противостоянии братьев возникла у Достоевского в 1874 году, хотя образы героев романа он начал разрабатывать гораздо раньше. Несложно заметить параллели в характерах персонажей из разных произведений автора: Алеши Карамазова и Грушеньки с князем Мышкиным и Настасьей Филипповной («Идиот»), Ивана Карамазова с Раскольниковым («Преступление и наказание»), старца Зосимы со святителем Тихоном («Бесы»).
Сюжетная линия произведения более четко оформилась после знакомства в остроге с осужденным Ильинским, которого по ошибке сослали на каторгу за убийство отца. В первых черновиках романа Дмитрий также носит фамилию Ильинский.
«Братья Карамазовы» – итог, осмысление всей жизни Достоевского. Воспоминания детства здесь соединены с раздумьями и впечатлениями последних лет, а образы Дмитрия, Ивана и Алексея символизируют три этапа духовного развития самого автора. Роман имеет сложную, многоплановую структуру, его жанр трудно поддается определению. События происходят в течение двух недель, но в это короткое время вмещается столько историй, споров, конфликтов, идейных столкновений, что хватило бы на несколько произведений детективной, философской и семейно-бытовой драмы.
Действие романа заключено между двумя судебными процессами: разбирательством старца Зосимы и криминальным судом над Дмитрием Карамазовым. И такая последовательность символична. Достоевский достоверно показал, что нравственное падение героев, их отступление от морали, пренебрежение духовными истинами приводит к преступлению.
Роман состоит из двенадцати частей (книг). Первые две – вступительные. В третьей книге представлены отрицательные персонажи – отец семейства Федор Павлович и лакей Павел Смердяков. В четвертой книге читатель знакомится с теми, кто ведет «приличный» образ жизни (Катерина, Снегиревы, отец Ферапонт), но их «праведность» продиктована не глубокими убеждениями, а выгодой соблюдать приличия. Только в пятой и шестой книгах появляются главные герои – Иван, Дмитрий, Алеша, Зосима. Затем Достоевский подвергает братьев испытаниям, в которых проверяется жизненное кредо каждого. В книге седьмой – Алексея, восьмой и девятой – Дмитрия, в одиннадцатой – Ивана. В заключительной двенадцатой книге суждения и нравственные устои героев оценивает общество.
Достоевский стремится глубоко проникнуть во внутренний мир своих персонажей, слой за слоем обнажить их душу, понять мотивы противоречивых поступков, нравственных терзаний, сомнений и заблуждений. Достигает он этого при помощи широкой амплитуды выразительных средств: от монологов-исповедей до идейных споров, скандалов и оскорблений. Резкие повороты сюжета, конфликты интересов и мнений, подлинный водоворот разнообразных страстей держат читателя в постоянном напряжении.
Но главная задача автора – не интрига. Достоевский изобразил в «Братьях Карамазовых» обобщенную формулу «загадочной русской души» с ее стремлением «забвения всякой мерки во всем», одновременно и разрушительной, и созидательной. Двойственность, осознанное отрицание веры и необходимость в ней как в спасительном якоре, смесь эгоизма и самопожертвования, вечное блуждание в плену ложных ценностей – таким представляется писателю русский человек.
Характерная для Дмитрия, Ивана, Смердякова и Федора Павловича социально-нравственная деградация получила название «карамазовщина». Осуждение этого явления, исцеление от него и есть, по мнению Достоевского, путь к нравственному возрождению русского народа. А в царстве «карамазовщины», в атмосфере вседозволенности, жестокости и эгоизма преступление неизбежно. И виновны в нем все.
Виновен отставной офицер Дмитрий, человек истово верующий. Но это не мешает ему избивать отца и грозиться убить его. Митя не совершил столь страшное преступление, но допустил его в своем сознании, замышлял против родного человека. И этого он не может себе простить. Дмитрий принимает несправедливый приговор суда, стремясь через раскаяние и страдание очистить свою душу.
Виновен и средний брат – интеллигент, атеист и философ Иван. Именно его проповедь об отсутствии Бога, о неистребимости зла в человеке и вседозволенности направляет руку Смердякова. Иван осознает себя главным убийцей. Его образ является предостережением для русской интеллигенции, у которой в эпоху Достоевского и в более поздние времена была чрезвычайно популярна идея развития человека на новый лад, путем освобождения от религиозных оков. Внедрение этой идеи в малограмотные, духовно неразвитые умы привело мир к величайшим разрушительным теориям.
Младший из братьев Алеша – тип нового религиозного правдоискателя. В самом начале произведения Достоевский подчеркивает исключительность этого образа, его значение. Раньше положительные герои противопоставляли себя негативной среде, стремились с ней бороться и уничтожать идейно, а то и физически. Алексей Карамазов не противопоставляет себя миру. Напротив, он идет к людям, напутствуемый духовным наставником старцем Зосимой.
Алеша стремится понять и простить каждого: хитрого развратного отца, вспыльчивого Дмитрия, богоборца Ивана. Он чувствует, что нужен всем им. Без его любви и поддержки семья Карамазовых обречена на гибель, а души близких на вечное странствие во тьме заблуждений.
Алексей всем сердцем верит, что в людях много хорошего. Будущее человечества, вслед за Зосимой, он видит в духовном совершенствовании личности: «Чтобы переделать мир по-новому, надо, чтобы люди сами… психически повернулись на другую сторону».
Виновен ли Алеша в смерти отца? Косвенно да, поскольку знал о намерениях Дмитрия, о настроениях Ивана, но не предпринял ничего, чтобы остановить беду.
В образах трех братьев писатель изобразил три основные тенденции развития русского общества. Символично, что у них общий корень – загнивающее и отмирающее барство 60-х годов (образ отца), а также общая вина. И каждый получает свою расплату. Убит Федор Павлович, Смердяков покончил жизнь самоубийством, сходит с ума Иван, идет на каторгу Дмитрий. А Алексей? Ему предстоит жить со всем этим.
В романе представлены три поколения: отцы, дети и «мальчики» – одноклассники Илюши. Это новая, зарождающаяся Россия. Не зря «Братья Карамазовы» заканчиваются сценой, где 12 мальчиков, собравшись вокруг Алеши, дают клятву служить добру.
Тема казуистики в романе «Братья Карамазовы»
Рубрика: Филология, лингвистика
Дата публикации: 15.12.2017 2017-12-15
Статья просмотрена: 67 раз
Библиографическое описание:
Федорова А. В. Тема казуистики в романе «Братья Карамазовы» // Молодой ученый. 2017. №50. С. 368-371. URL https://moluch.ru/archive/184/47237/ (дата обращения: 21.03.2020).
В статье рассматривается одна из граней моральной проблематики творчества Достоевского. Такой узкий взгляд открывает путь к решению более широких проблем, в том числе к проблеме правдивости или правдоподобности языкового творчества с точки зрения автора. Исследования показало, что полученные результаты могут быть использованы в процессе изучения романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» при подготовке общих и специальных вузовских и школьных курсов по истории русской литературы XIX века.
Ключевые слова: казуистика, Бог, Ф. М. Достоевский, роман, «Братья Карамазовы», главные герои, иезуит, силлогизм.
Казуистика представляет собой методику применение общих принципов к конкретным случаям (казусам) или определения степени правдоподобности отдельных решений в свете общепринятых законов. Возникая при необходимости примирить категорические религиозные и юридические законы с неопределенными, в сущности, реалиями жизни, казуистика разрабатывала тонкое искусство распределять явления по категориям, диалектически развивать и обобщать принципы, классифицировать различные точки зрения, и, наконец, стала целой наукой в кругах богословов, юристов и других [4].
Религиозная казуистика особенно была развита в средневековых монашеских орденах, сначала у доминиканцев и францисканцев, а с XVI века у иезуитов. И хотя казуистика, на практике, нередко служила причиной извращения духа законов и циничных оправданий отступлений от норм, она по- своему служила развитию логического мышления Нового времени.
Достоевский, так же как и Б. Паскаль и И. Кант, интересовался этой квазинаукой, причем в двух аспектах: прежде всего он считал ее имманентным признаком морального упадка западной цивилизации, в том числе католицизма, и подвергал сомнению. В некоторых очерках современного католицизма, опубликованных в его журнале «Эпоха», можно найти критические описания иезуитов с их софизмом и циничными нарушениями морали с целью. Кстати, это было время народного восстания в Польше и подъема антикатолицизма в России. А в «Преступлении и наказании» слово «казуистка» употребляется три раза (6; 38; 58; 321) в смысле логики героя для национального оправдания для преступления.
Более ярким примером негативного отношения Достоевского к иезуитской казуистике служит его скрытая полемика с К. Д. Кавелиным, где он сравнивался позитивистское мышление оппонента с манерой иезуита, который «лжёт, убежденный, что лгать полезно для хорошей цели». Кстати, схема критики позитивизма у писателя в основном похожа на анти — казуистскую логику Б. Паскаля (особенно в «Письмах к провинциалу»): они вместе исходя из сознания относительности убеждения индивидуального человека и шаткости его рационального суждения, и выводят необходимость обращения к Божьему авторитету [2].
Но в то же время, Достоевский вроде бы видел в казуистике особую систему мышления, истекающую из принципиальной амбивалентности сознание человека, который, при ограниченности своего разума, имеет дело с такими безгранично широкими понятиями, как Бог, истина и т. д. Как будто Достоевский видел в глубине казуистики, этого исторического явления, некую традиционность мышления религиозного человека Нового времени. В этом обобщенном смысле казуистика служила одним из основных элементов для развития идей его романов.
Такое двойственное отношение писателя к казуистике можно наблюдать в романе «Братья Карамазовы».
Условно можно сказать, что в романе изображены две группы казуистов: «закаленные казуисты», которые умеют оправдать любой человеческий поступок, и те, кто в процессе определения своего отношения к миру невольно обращается к казуистской логике. Первую группу представляют Смердяков и Митин адвокат Фетюкович, а вторую — Алеша и Иван [4].
Казуистский талант Смердякова обнаруживается в сцене «Контроверза» (ч. 1, кн. 3, гл. VII), где он доказывает, что отречение от веры военного пленного (русского солдата, захваченного мусульманами) не является поводом для религиозного наказания. Здесь Смердяков, как «квалифицированный» казуист, четко выделяет из данной ситуации возможные случаи («если этого похвального солдата подвиг был очень велик — с»; «…едва только я скажу мучителям: «Нет, я не христианин…»; А коли я уже не христианин…» и т. д. — (14; 117–119) и под каждой из них подводит основание ненаказуемости данного солдата, либо на основании общепринятой морали, либо на основе Божьего учения. На это реагирует Федор: «Ах ты, казуист. Это он был у иезуитов где-нибудь…» [3, с. 119].
Кроме таланта софистского силлогизма, есть еще некоторое сходство с Смердяковым и историческим образом иезуита: во-первых, преданный брату Ивану, Смердяков по — своему обобщает тезис Ивана и принимает его на практике (совершает отцеубийство). Это и напоминает роль иезуитского ордена (папского корпуса) по отношению к Папе римскому, тем более, что идея Ивана об объединении церковной власти со светской, вместе с идейной позицией Великого инквизитора, косвенно характеризуется в романе как католическая. Не случайно Иван называет Смердякова «передовым мясом» [3, с.122]. Во-вторых, Смердякову присущи психологическая расчетливость поведения и способность играть двойственную роль: смирного слуги — хитрого убийцы и т. д. Это те же самые негативные моменты, за которые в свое время обличали иезуитов сотрудники журнала Достоевского «Эпоха». В-третьих, Смердяков со временем вырастает из покорного слуги в самостоятельного субъекта, и, наконец, ошеломляет своего вождя (Ивана) умом и дееспособностью. Это опять напоминает сложные отношения между иезуитами и Папой римским, пришедшие однажды к ликвидации Климентом XIV.
И упомянутую нами речь из «Контроверзы» можно спросмотреть не только обобщением идеи Ивана, но и провокацией Смердякова — иезуита, направленной на Ивана — Папу, поскольку там доказано, что не только без Бога, но и при Боге, даже по логике Божьего учения, все будет позволено.
Фетюкович — юридический вариант казуиста. Собственно, он проповедник теории неопределимости явлений. Вроде бы он хочет сказать, что поскольку невозможно уловить все нюансы явлений, то решения человека относительны, иначе говорю, у всякого решения есть своя доля истины. На этой основе Фетюктович в ходе защиты Мити прибегает к такому софизму: даже если преступление было совершенно Митей, то виноват был не он, а убитый отец, который не был настоящим отцом, и, следовательно, не было отцеубийство и т. д. Наконец, он доходит до того, что «нет, он лишь махнул пестом в омерзительном негодовании, не желая убить, не зная, что убьет» [3, с. 172].
Интересно сравнивать его логику со знаменитыми казуистскими репликами, упомянутыми в статье «Иезуиты» «Энциклопедии» Брокгауза — Ефрона: «На вопрос, предложенный убийце: он ли он убил такого — то? — совершивший убийство может смело отвечать: нет, подразумевая про себя, что он не посягал на жизнь убитого им человека «до его рождения». «Позволительно сыну, отвлеченным намерением , желать отцу своему смерти, конечно не как зла для отца, но как добра для себя, рад значительного наследия» — слог оригинальный, но это цитата. Можно спросмотреть, что это тоже — примитивные примеры казуистики и грубые варианты вседозволенности.
Силлогизм Смердякова и Фетюковича, вместе с фантастическими дебютами Федорова, Великого инквизитора и Черта из кошмара Ивана, составляют пародию на казуистику и ее церковных и светских вариантах.
Переходя ко второй группе казуистов, прежде всего, интересно заметить, что Алеша, самый наивный из героев, тоже назван в один момент иезуитом. Узнав о замыслах Ивана освободить Митю из заключения, Алеша одобряет его, говоря, что ссылка слишком тяжела для неготового к мученичеству и, к тому же, невинного Мити, который и без этого совершил бы искупление и пережил возрождение. На это Митя реагирует: «Значит, я Алешу моего иезуитом поймал!» [3, с.186].
И действительно, кроме такой явно сомнительной логики, вроде бы идущей от излишка доброжелательности, у этого невинного юноши есть желание объяснить все и определить даже неопределимое, что иногда приводит его либо к поспешным заключениям (например, психологический анализ поведения Снегирева — отца), либо к отчаянию от необъяснимости событий. Добавим, что такое наивное отношение к причинно-следственным связям было и в основном казуистики.
В этой связан любопытно, что даже целомудренный старец Зосима был назван «иезуитом» в пьяной тираде Федора [14; 124]. Такая безосновательная клевета тоже не без смысла, если мы обратим внимание на потенциальную критику по адресу Зосимы, за его свободные толкования религиозных норм, за его слишком открытое общение с людьми, особенно с женщинами и т. д. Надо заметить, что и иезуитов в свое время критиковали за распущенность и отступление от норм морали.
Ивана тоже можно спросмотреть казуистом, но уже в другом смысле. Его сближает с казуистами не столько методика интерпретации отдельных случаев, столько позиция миропонимания: он, сопоставляя Божий замысел с человеческим разумом, отказывается от понимания первого, как недоступно человеку, и ищет объяснения мировых явлений по логике последнего.
Здесь можно наблюдать далекий отзвук человекоцентрического мышления внутреннего христианства, начиная от дискуссии Пелагия о преобладании свободной воли человека над Божьей милостью в деле спасения до более явного «приземления» Божьего замысла в эпоху Возрождения, интеллектуальная основа которого была связана и с иезуитской казуистикой.
Конечно, Иван, интеллектуал XIX века, многим отличается от религиозного казуиста конца средневековья, в том числе и тем, что его интересует не поиск повода для оправдания конкретных казусов на основании Божьих законов и проведение квазипорядка в мир, а освобождение человека от чувства неполноценности перед Богом. Ивана можно сравнить с ребенком, который нуждается в сильном и правдивом образе отца и в то же время противится ему.
Если бы Иван отрицал Бога вообще, то он бы неизбежно столкнулся не только с проблемой вседозволенности свободного человека, но и с проблемой непосредственной ответственности каждого человека за все мировые явления. Но он не понимал по этому направлению, и Достоевский тоже исключил такой вариант.
В этом смысле самой яркой характеристикой его позиции является следующая реплика Черта: «все дозволено», и шабаш! Все это очень мило: только если захотеть мошенничать, зачем бы еще санкции истины? Но уж таков наш русский современный человек: без санкции и смошенничать не решится, до этого уж истину возлюбил…» [3, с.84].
Здесь пародируется современный вариант казуиста, который, несмотря на сознание неразумности и неопределимости мира, все же требует существования абсолютного для конструкции своей логической идеи.
- Ветловская В. Е. Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». СПб.: Издательство «Пушкинский дом», 2007. — 640 с.
- Л. Аллен // Достоевский. Материалы и исследования. — Т. 15. — СПб.: Наука, 2000.
- Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы // Полн. собр. соч.: в 30-ти.т. т.14. — Л.: Наука, 1976. — 511 с.
- Достоевский в конце XX века: Сб. статей / Сост. к.А. Степанян. — М.: Классика плюс, 1996. — 621 с.
Проблематика и основные идеи романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»
«Братья Карамазовы» — последний роман Достоевского. Уже с начала 1860-х гг., после прочтения и осмысления романов Виктора Гюго, в первую очередь «Отверженных» (1862), русского писателя занимала мысль о создании романа-эпопеи, построенного на материале текущей действительности, энциклопедического по охвату материала.
Многие темы, поднятые и исследованные Достоевским в Дневнике Писателя (разложение дворянской семьи, экономический кризис в России, истребление лесов, обнищание русской деревни, кризис православной веры и размах сектантства, состояние суда и адвокатуры, в более широком плане — прошлое, настоящее и будущее России. ), нашли впоследствии отражение в его последнем произведении. Сам писатель подчеркивал в одном из писем: «. готовясь написать один очень большой роман, я и задумал погрузиться специально в изучение — не действительности, собственно, я с нею и без того знаком, а подробностей текущего. Одна из самых важных задач в этом текущем, для меня, например, молодое поколение, а вместе с тем — современная русская семья, которая, я предчувствую это, далеко не такова, как всего еще двадцать лет назад. Но есть и еще многое кроме того. » (X. Д. Алчевской, 9 апр. 1876 г.). – проблема разложения русской семьи и продолжение проблемы случайных семеств.
Достоевский наполнил роман животрепещущими проблемами текущего времени — в нем много откликов на события российской общественной жизни конца 1870-х, полемики с произведениями и статьями, появившимися на страницах журналов именно в это время. Но при всей злободневности, «фельетонности» содержания в «Братьях Карамазовых» с наибольшей силой проявилось и непревзойденное мастерство Достоевского-романиста в соединении сиюминутного и вечного, быта и философии, материи и духа. Главная и глобальная тема романа, как уже упоминалось, — прошлое, настоящее и будущее России. Судьбы уходящего поколения (отец Карамазов, штабс-капитан Снегирев Миусов, госпожа Хохлакова, Поленов, старец Зосима. ) как бы сопоставлены и чем-то противопоставлены судьбам представителей из «настоящего» России (браты Карамазовы, Смердяков, Ракитин, Грушень-ка, Варвара Снегирева. ), а на авансцену уже выходят представители совсем юного поколения, «будущее» страны, которым вероятно, суждено было стать основными героями второго романа (Лиза Хохлакова Коля Красоткин, Карташов, Смуров. )
Глобальность темы, глубина поставленных в романе «мировых» вопросов способствовали тому, что в нем еще шире, чем в предыдущих произведениях Достоевского отразился контекст русской и мировой истории, литературы, философии. На страницах романа упоминаются и в комментариях к нему перечислены сотни имен и названий произведений. Необыкновенно широк диапазон философских источников «Братьев Карамазовых» — от Платона и Плотина до Н. Ф. Федорова и Вл. С. Соловьева. Но особо следует выделить в этом плане про изведения русских религиозных мыслителей (Нил Сорский, Тихон Задонский и др.) провозглашавших идеал цельного человека у которого различные духовные силы и способности находятся в единстве, a не противоречат друг другу, у которого нет борьбы между мыслью и сердцем, теоретическим разумом и нравственным началом что, по мнению Достоевского, как раз противоположно западному рационализму, ведущему человечество в тупик. И, конечно особенно важную роль в идейно-нравственном содержании «Братьев Карамазовых: играет Евангелие — эпиграф, в которое заключена надежда на возрождение России после периода упадка и разложения, обильное цитирование евангельских текстов постоянные разговоры и споры героев об евангельских притчах.
В центре писательского внимания — события, развернувшиеся в городке с говорящим именем Скотопригоньевск, где очевидней (по сравнению со столицей) противоречия, раздирающие русскую натуру, да и сам национальный дух. Семья Карамазовых, вариант «случайного семейства», становится художественной моделью общероссийских антиномий. Это, с одной стороны, разрушение патриархальных начал, утрата православных основ жизни, духовный нигилизм и имморализм, с другой, — христианское подвижничество, центростремительные духовные силы, обуславливающие прочность кровного и религиозного братства, наконец — соборность.
Во время судебного процесса Митя пришел к идее страдания, искупления. Невинно осужденный, он принимает приговор — каторгу! — со смирением. – проблема искупления чрез страдания сродни Раскольникову, хотя Дмитрий не виновен, в отличие от последнего.
Проблема метания людей между верой в бессмертие и атеизмом, поиск Бога в повседневных мировых событиях, будет ли гармония после страданий, стоит ли эта гармония таких страданий? Если нет бессмертия – то значит можно творить все, не оборачиваясь. Рассуждения Ивана таковы: если бог допускает страдания ни в чем не повинных, абсолютно безгрешных существ, значит или Бог несправедлив, неблагостен, или не всемогущ. И от установленной в мировом финале высшей гармонии он отказывается: «Не стоит она слезинки хотя бы одного только . замученного ребенка». Но, «возвращая билет» в Царствие небесное, разочаровавшись в высшей справедливости, Иван делает роковое, алогичное по сути умозаключение: «Все позволено».
И вновь, как и в прежних романах писателя, не укорененная в нравственности и вере свобода мысли превращается в своеволие слова и поступка. Иван подает преступную идею — Смердяков ее осуществляет. Оба в равной степени отцеубийцы.
Жизненный материал, исследуемый автором берется в состоянии брожения, хаоса, на грани распада. Что он взят именно таким, определялось как эстетическим заданием художника, так и действительным хаосом и катастрофичностью мира.
В таком состоянии предстает жизнь в «Братьях Карамазовых». Плотские инстинкты, цинизм и юродство Федора Павловича, карамазовский «безудерж» Митеньки, идеологический бунт Ивана, «инфернальная» красота Грушеньки — все вышло из обыкновенных границ, драматически напряглось, обнажая в себе возможность и необходимость возмездия за грех, очищающего страдания, веры в разумность бытия.
Но чтобы возможность лучшего осуществилась, наличная действительность должна исчерпаться до конца, отдать всю себя новой стадии развития. Эту диалектику в романе формулирует и подчеркивает эпиграф — одна из глубочайших евангельских метафор, связывающая в бытийное целое разложение, смерть с зачатием новой жизни и будущими плодами ее. Без разложения и умирания «карамазовщины» не высвободятся ее собственные могучие силы, не пойдут в рост, не принесут плодов добра и истины.
За литературными приемами, за психологическими гротесками «Карамазовых» стоят подлинные факты эпохи, отмеченной вырождением дворянства, моральной деградацией личности, эпидемией уголовных преступлений и самоубийств, небывалым идейным разбродом.
Смердяков убивает породившего его Карамазова-отца: круг разложения, таким образом, замкнулся. Но образ Смердякова этим в романе не исчерпывается. В нем Достоевский пророчески указывает на множащуюся породу «выморочных» людей, оторванных от национальных и общечеловеческих корней, лишенных уже не только веры, убеждений, сердечных привязанностей, но и самой способности и потребности их иметь. Смердяковы примут и исполнят любые идеи и лозунги, дающие ход их низкой и злой натуре, они станут «передовым мясом» (как называет его Иван) во всяком деле общественной смуты и разрушения, предпринятом каким-нибудь очередным Верховенским (или Лениным).
Проблема восприятия красоты, какая роль у нее в жизни? В старшем сыне, Дмитрии, дух и плоть безудержно устремлены к красоте — к венцу и главной тайне мироздания. Но красота здесь, в отличие от «Идиота», предстает героям глубоко двойственным явлением. И Дмитрий поражен этой двойственностью и переживает ее как внутренний разлом, как мучительный душевный «надрыв». Его жизнь — метание между двумя идеалами наконец выбор одного, обретение «нравственного Центра», без которого могучие стихии жизни превращаются в карамазовщину. Обе стороны красоты заключает в себе человек: «Начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны». «Слишком даже широк» человек, чья природа вмещает оба идеала, и в этой «широкости», без единственной и абсолютной меры истинно прекрасного, он обречен на трагическую двойственность, на внутренний хаос — как Свидригайлов, Ставрогин, Версилов, Дмитрий Карамазов. Но карамазовский избыток сил хочет обнять и пережить все. Дмитрий в бешеных порывах чувств и влечений переступает все границы —лишь чудо, «дух светлый» спас его в последний момент от убийства отца.
Проблема судопроизводства, бездушного и фактологического. Обстоятельства преступления приводят суд к убеждению, что убийца — Дмитрий. Следствие и судебный процесс, изображенные писателем в критических тонах, способны воссоздать лишь грубую механику материальных фактов, а правда человеческой души, в последнем боренье одолевшей в себе зло, им недоступна.
Проблема искупления грехов целых поколений. Митя осужден на каторгу, перед ним открывается путь страданий; уже начатый «хождением души по мытарствам» дознания и суда. Отнюдь не покорностью и смирением проникнут он на пороге новой жизни: в нем воскресает человек, во всей полноте прежних сил восставший на «идеал содомский», на зло не только в себе, но и в мире. Перед арестом Мите снится вещий, многозначительный сон: он едет по печальной степи и видит среди погорельцев мать с плачущим «дитем» и чувствует, «что хочет он всем сделать что-то такое, чтобы не плакало больше дите, не плакала бы и черная иссохшая мать дитя, чтоб не было вовсе слез от сей минуты ни у кого и чтобы сейчас же, сейчас же это сделать, не отлагая и несмотря ни на что, со всем безудержем карамазовским» .
Митя жаждет избавить мир от этих слез, ибо сознает, что в них виновен и он — дворянин Карамазов, унижавший и оскорблявший, поднявший руку на отца. Принять кару за несовершенное убийство — значит искупить эту вину, остановить падение дошедшей «до краю» личности, предотвратить окончательное разложение.
Карамазовская натура в Мите исступленно рвется жить и принимает страдание, чтобы очиститься и возродиться к иной жизни. В Грушеньке Митя видит теперь «новый зовущий свет», видит красоту не «инфернальную», а благую и спасительную.
(пока оценок нет)
Загрузка…Мистическая основа морали в романе «Братья Карамазовы»: сочинение Ссылка на основную публикацию
