Сочинение на тему: Проблема духовных ценностей в рассказах Василия Шукшина
ПРОБЛЕМА ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ В РАССКАЗАХ В. ШУКШИНА
В середине 40-х годов прошлого века, заканчивая статью пятую ” Сочинения Александра Пушкина”, – В. Г. Белинский заметил: “Наше время преклонит колени только перед художником, которого жизнь есть лучший комментарий на его творения, а творения – лучшее оправдание его жизни”. В неостывающих спорах о Василии Шукшине, его месте и зна – чении в современном искусстве, эти слова во многом объясняют тот общественный резонанс, который вызвала безвременная смерть писателя и который
Для Василия Шукшина деревня – не столько географическое понятие , сколько социальное, национальное и нравственное, где проявляется весь сложнейший комплекс человеческих отношений. И как это бывает по непреложному человеческому закону, желание сказать свое слово о людях, которые близки, выливается в размышления о всей народной жизни. И Шукшин-писатель не одинок в этом восприятии мира русской деревни.
В. Белов и В. Распутин, Е. Носов и Ф. Абрамов, В. Астафьев и С. Залыгин неоднократно подчеркивали, что нет проблем чисто деревенских,
Есть в художественной позиции Шукшина, в его размышлениях о деревне один аспект, я думаю, крайне современный – проблема духовных ценностей. Шукшин, может быть, как никто другой, много и упорно думает о том, почему деревня не всегда получает настоящую культуру и искусство, протестует против тех, кто создает так называемые “варианты произведения для села”: “Беда в том, что этот суррогат городской культуры оказывает огромное влияние на село” .
Движущими силами в произведениях Шукшина являются не внешние события. Сюжет у него только повод, чтобы начать разговор. Затем повод “исчезает”, и “начинает говорить” душа, мудрость, ум, чувство. Все чаще герои Шукшина задумываются над основами бытия, все чаще обращаются к так называемым “вечным вопросам”.
В художественном мире Шукшина герою, который задумался, испытал потребность понять себя, уже ощутил внутреннюю дисгармонию души, но еще не умеет ответить на проклятые вопросы, принадлежит огромное место. Герои чувствуют неудовлетворенность, мучительный душевный непокой. Они мечутся. Ищут, думают. Жаждут.
Не просто праздника, а праздника души. Как, например, герой рассказа “Верую!” Максим Яриков. Навалилась какая то особенная тоска на него, сорокалетнего, злого на работу мужика. Не может Максим сказать, что с ним происходит. Чувствует, что болит душа, но объяснить, почему, не может.
Ненавидит он тех “людей, у которых нету души. Или она поганая”. Думает, мается, страдает, размышляя о том, “а зачем все…
Зачем живет он и люди вокруг него?”.
Услышал Максим Яриков, что к Лапшиным приехал “самый натуральный” поп, и пошел к нему узнать: “У верующих душа болит или нет?”. Между попом и Максимом происходит разговор, истинно русский разговор, о смысле бытия, о добре и зле, о душе человеческой… И поп, которому “ничто человеческое не чуждо”, предпринимает на глазах Максима нелегкую попытку осмысления истины.
Всегда у Шукшина, как и в жизни, все непросто. Мучительные раздумья Максима роднят его с попом, и в то же время явное попово вольнодумие в трактовке известного постулата религии сближает его с автором.
Но у попа все-таки есть вера, есть свой суровый, могучий Бог. Имя ему – Жизнь. Более того, в душевной маете Максима поп видит весьма важный момент, можно сказать, социально важный: “Душа болит? Хорошо! Ты зашевелился, ядрена мать!
А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным”. Шукшин постоянно углубляет социальный и нравственный аспект исследуемых конфликтов и ситуаций. Героев Шукшина начинают интересовать проблемы жизни и смерти вообще, в их философском смысле.
Заставляя своего героя взглянуть на себя, на собственную жизнь, Шукшин часто предметом исследования берет тот момент душевного напряжения, сдвига, надлома, когда герою кажется, что силы и жизнь были им растрачены понапрасну, что спел он уже песню своей жизни, но спел плохо: “Жалко – песня-то была хорошая”. Тревожные раздумья о смысле жизни окрашивались у Шукшина в разные тона, неразрешимые вопросы задавались с разной степенью напряженности: в них можно обнаружить трагическую безвыходность и светлую печаль, крик души “на пределе” и скорбные думы о конечности бытия, печальные мысли о сиюминутности человеческой жизни, в которой так мало места было красоте. Пафос творчества Шукшина видится, прежде всего, в постановке нравственных вопросов о судьбах и правах человеческой личности.
В этой связи очень показательна сказка “До третьих петухов”. Произведение начинается со спора персонажей русской классической литературы о том, может ли Иван-дурак, этот “низкий” герой устного народного творчества, находиться в “высшем” обществе. Оказывается, не может, так как Иван должен доказать свое право на место в библиотеке, добыв справку у Мудреца, что он умный… Иван, подчиняясь чужой воле, отправляется за справкой. Впро – чем, не совсем так.
Не за справкой Шукшин отправил своего героя за тридевять земель, а набираться ума-разума, что подчеркнуто уже подзаголовком сказки. И отказом Ивана от справки-формальности, липы, которую ему предлагают черти. Этим можно объяснить и то, что шукшинскому Ивану-дураку, в отличие от фольклорного, не помогают чудесные силы, он все препятствия должен преодолеть сам.
Иначе как ему набраться ума-разума?
Вот Иван встречает на своем пути “избушку на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие”. Шукшин сразу сопрягает в сознании читателя условные, фантастические и вполне современные бытовые реалии. За повествованием о необычных злоключениях героя отчетливо проглядываются уродливые сцены современной автору жизни. В избушке ожидает Ивана и первое испытание – встреча с Горыны чем, которая становится первой капитуляцией Ивана, первым отступлением перед злой силой, первым унижением на пути “за справкой”. “В душу как вроде удобрение свалили, – грустно сказал он. – Вот же тяжко!
Достанется мне эта справка…”. Испытанное унижение оборачивается новой силой взрыва, и Иван, не обращая внимания на предупреждение встреченного по пути Медведя, отправляется к чертям. Надо сказать, что Иван так ни разу и не прислушался к мудрому голосу Ильи Муромца, который сердцем чует его беду.
В этом также видна особенность шукшинской сказки, герой которой должен, повторяю, сам до конца пройти свой путь, чтобы понять, на что он способен.
Важное место в сказке занимает Мудрец – образ-гротеск. Мудрец – это определенный социальный тип, паразитирующий на уважительном отношении к науке, он “имеет” власть, не снившуюся никакому фантасту: Мудрец может “разрешить” вулкану извергаться или считать “недействительным” любой факт. Мудрец привел Ивана в компанию современных бездельников, чтобы с его помощью развеселить Несмеянушку.
И когда ему это не удалось, он пустился “на очень и очень постыдный выверт – решил сделать Ивана посмешищем”, то есть решил унизить его. Тут впервые Иван выходит победителем и, пока молодые люди раздевают Мудреца в поисках “лишнего ребра”, забирает печать. Вроде бы цель достигнута: добыта не справка даже, а знак власти Мудреца – печать. Но счастливым концом сказка не завершается. Шукшин отправляет своего Ивана в обратный путь, чтобы он прошел той же дорогой, по которой шагал к Мудрецу.
Чтобы набраться ума-разума, Иван должен еще раз увидеть и понять, что оставил он после себя, безоглядно исполняя чужую волю – стремясь к справке. Счастливого финала в сказке Шукшина “До третьих петухов” явно нет: отнюдь не торжествующим победителем возвращается Иван в библиотеку. Ведь добытая печать оплачена дорогой нравственной ценой.
Многие ключевые образы творчества Шукшина также связаны с природой его народного мироощущения. Разные мотивы, переплетаясь в его произведениях, становятся нравственно-философ скими образами-символами, характерными чертами поэтики художника. Все это связано у Шукшина с такими вечными ценностями его мира, как совестливость, жалость, добро… Особое место среди человеческих ценностей занимает у Шукшина доброта.
Он видел в способности чистого сердца к добру самое дорогое богатство: “Если мы в чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке”.
Глубокая любовь к людям приводит художника к простой, казалось бы, мысли: жизнь только тогда будет прекрасной, когда люди будут делать добро и радовать друг друга. Вот и в “Калине красной “, точно передавая мотив переворота, происходящего в душе Прокудина, Шукшин делает осознанный акцент на утверждении благотворной силы встречного добра, в безграничные запасы которого в народе он уверовал на всю жизнь. Среда прочих ценностей человеческого общежития жалость в мире Шукшина стоит рядом с добром. Пожалуй, у нас нет такого другого писателя, как Василий Шукшин, который бы постоянно, неутомимо, везде, где только можно, возвеличивал Жалость.
Не только без Правды, Совести, Добра, но и без Жалости нельзя себе представить Шукшина.
Шукшин сумел своими книгами задеть за живое, пробиться в наши души и заставить нас потрясенно спросить самих себя: “Что с нами происходит?”. Не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду и этой правдой объединить, сблизить людей. Какой за всем этим труд!
При жизни Шукшин становился легендой. Когда он ушел от нас, все поняли: “Мы – люди, потрясенные Шукшиным…”. О чем еще может мечтать Художник? Однако не это было для него основным, не культа своего твор – чества добивался писатель, он хотел научить нас вот чему: “Нам бы про душу не забыть. Нам бы немножко добрее быть…
Мы один раз, уж так случилось, живем на земле. Ну, так и будь ты повнимательнее друг к другу, подобрее”. Шукшин этим жил, в это верил, это проповедовал всем своим творчеством.
Сочинение на тему: Проблема духовных ценностей в рассказах Василия Шукшина
ПРОБЛЕМА ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ В РАССКАЗАХ В. ШУКШИНА
В середине 40-х годов прошлого века, заканчивая статью пятую ” Сочинения Александра Пушкина”, – В. Г. Белинский заметил: “Наше время преклонит колени только перед художником, которого жизнь есть лучший комментарий на его творения, а творения – лучшее оправдание его жизни”. В неостывающих спорах о Василии Шукшине, его месте и зна – чении в современном искусстве, эти слова во многом объясняют тот общественный резонанс, который вызвала безвременная смерть писателя и который превратился в глубокий и устойчивый интерес ко всему, что сделано и сказано Шукшиным.
Для Василия Шукшина деревня – не столько географическое понятие (хотя и географическое тоже), сколько социальное, национальное и нравственное, где проявляется весь сложнейший комплекс человеческих отношений. И как это бывает по непреложному человеческому закону, желание сказать свое слово о людях, которые близки, выливается в размышления о всей народной жизни. И Шукшин-писатель не одинок в этом восприятии мира русской деревни.
В. Белов и В. Распутин, Е. Носов и Ф. Абрамов, В. Астафьев и С. Залыгин неоднократно подчеркивали, что нет проблем чисто деревенских, а есть – общенародные, общегосударственные. Именно так эти писатели понимают тему деревни, ибо там видят корни всей нации.
Есть в художественной позиции Шукшина, в его размышлениях о деревне один аспект, я думаю, крайне современный – проблема духовных ценностей. Шукшин, может быть, как никто другой, много и упорно думает о том, почему деревня не всегда получает настоящую культуру и искусство, протестует против тех, кто создает так называемые “варианты произведения для села”: “Беда в том, что этот суррогат городской культуры оказывает огромное влияние на село” (вспомним хотя бы рассказы “Артист Федор Грай”, “Крыша над головой” и др.).
Движущими силами в произведениях Шукшина являются не внешние события. Сюжет у него только повод, чтобы начать разговор. Затем повод “исчезает”, и “начинает говорить” душа, мудрость, ум, чувство. Все чаще герои Шукшина задумываются над основами бытия, все чаще обращаются к так называемым “вечным вопросам”.
В художественном мире Шукшина герою, который задумался, испытал потребность понять себя, уже ощутил внутреннюю дисгармонию души, но еще не умеет ответить на проклятые (они становятся у шукшинских героев именно “проклятыми”) вопросы, принадлежит огромное место. Герои чувствуют неудовлетворенность, мучительный душевный непокой. Они мечутся.
Ищут, думают. Жаждут. Не просто праздника, а праздника души.
Как, например, герой рассказа “Верую!” Максим Яриков. Навалилась какая то особенная тоска на него, сорокалетнего, злого на работу мужика. Не может Максим сказать, что с ним происходит.
Чувствует, что болит душа, но объяснить, почему, не может. Ненавидит он тех “людей, у которых нету души. Или она поганая”.
Думает, мается, страдает, размышляя о том, “а зачем все… Зачем живет он и люди вокруг него?”.
Услышал Максим Яриков, что к Лапшиным приехал “самый натуральный” поп, и пошел к нему узнать: “У верующих душа болит или нет?”. Между попом и Максимом происходит разговор, истинно русский разговор, о смысле бытия, о добре и зле, о душе человеческой… И поп, которому “ничто человеческое не чуждо”, предпринимает на глазах Максима нелегкую попытку осмысления истины. Всегда у Шукшина, как и в жизни, все непросто.
Мучительные раздумья Максима роднят его с попом, и в то же время явное попово вольнодумие в трактовке известного постулата религии (Ведь сказал Христос: “Я есть Путь, Истина и Жизнь”) сближает его с автором.
Но у попа все-таки есть вера, есть свой суровый, могучий Бог. Имя ему – Жизнь. Более того, в душевной маете Максима поп видит весьма важный момент, можно сказать, социально важный: “Душа болит?
Хорошо! Ты зашевелился, ядрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным”.
Шукшин постоянно углубляет социальный и нравственный аспект исследуемых конфликтов и ситуаций. Героев Шукшина начинают интересовать проблемы жизни и смерти вообще, в их философском смысле.
Заставляя своего героя взглянуть на себя, на собственную жизнь, Шукшин часто предметом исследования берет тот момент душевного напряжения, сдвига, надлома, когда герою кажется, что силы и жизнь были им растрачены понапрасну, что спел он уже песню своей жизни, но спел плохо: “Жалко – песня-то была хорошая”. Тревожные раздумья о смысле жизни окрашивались у Шукшина в разные тона, неразрешимые вопросы задавались с разной степенью напряженности: в них можно обнаружить трагическую безвыходность и светлую печаль, крик души “на пределе” и скорбные думы о конечности бытия, печальные мысли о сиюминутности человеческой жизни, в которой так мало места было красоте. Пафос творчества Шукшина видится, прежде всего, в постановке нравственных вопросов о судьбах и правах человеческой личности.
В этой связи очень показательна сказка “До третьих петухов”. Произведение начинается со спора персонажей русской классической литературы о том, может ли Иван-дурак, этот “низкий” герой устного народного творчества, находиться в “высшем” обществе. Оказывается, не может, так как Иван должен доказать свое право на место в библиотеке, добыв справку у Мудреца, что он умный…
Иван, подчиняясь чужой воле, отправляется за справкой. Впро – чем, не совсем так. Не за справкой Шукшин отправил своего героя за тридевять земель, а набираться ума-разума, что подчеркнуто уже подзаголовком сказки. И отказом Ивана от справки-формальности, липы, которую ему предлагают черти.
Этим можно объяснить и то, что шукшинскому Ивану-дураку, в отличие от фольклорного, не помогают чудесные силы, он все препятствия должен преодолеть сам. Иначе как ему набраться ума-разума?
Вот Иван встречает на своем пути “избушку на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие”. Шукшин сразу сопрягает в сознании читателя условные, фантастические и вполне современные бытовые реалии. За повествованием о необычных злоключениях героя отчетливо проглядываются уродливые сцены современной автору жизни. В избушке ожидает Ивана и первое испытание – встреча с Горыны чем, которая становится первой капитуляцией Ивана, первым отступлением перед злой силой, первым унижением на пути “за справкой”. “В душу как вроде удобрение свалили, – грустно сказал он. – Вот же тяжко! Достанется мне эта справка…”.
Испытанное унижение оборачивается новой силой взрыва, и Иван, не обращая внимания на предупреждение встреченного по пути Медведя, отправляется к чертям. Надо сказать, что Иван так ни разу и не прислушался к мудрому голосу Ильи Муромца, который сердцем чует его беду. В этом также видна особенность шукшинской сказки, герой которой должен, повторяю, сам до конца пройти свой путь, чтобы понять, на что он способен.
Важное место в сказке занимает Мудрец – образ-гротеск. Мудрец – это определенный социальный тип, паразитирующий на уважительном отношении к науке, он “имеет” власть, не снившуюся никакому фантасту: Мудрец может “разрешить” вулкану извергаться или считать “недействительным” любой факт. Мудрец привел Ивана в компанию современных бездельников, чтобы с его помощью развеселить Несмеянушку.
И когда ему это не удалось, он пустился “на очень и очень постыдный выверт – решил сделать Ивана посмешищем”, то есть решил унизить его. Тут впервые Иван выходит победителем и, пока молодые люди раздевают Мудреца в поисках “лишнего ребра”, забирает печать. Вроде бы цель достигнута: добыта не справка даже, а знак власти Мудреца – печать.
Но счастливым концом сказка не завершается. Шукшин отправляет своего Ивана в обратный путь, чтобы он прошел той же дорогой, по которой шагал к Мудрецу. Чтобы набраться ума-разума, Иван должен еще раз увидеть и понять, что оставил он после себя, безоглядно исполняя чужую волю – стремясь к справке.
Счастливого финала в сказке Шукшина “До третьих петухов” явно нет: отнюдь не торжествующим победителем возвращается Иван в библиотеку. Ведь добытая печать оплачена дорогой нравственной ценой.
Многие ключевые образы творчества Шукшина также связаны с природой его народного мироощущения. Разные мотивы, переплетаясь в его произведениях, становятся нравственно-философ скими образами-символами, характерными чертами поэтики художника. Все это связано у Шукшина с такими вечными ценностями его мира, как совестливость, жалость, добро…
Особое место среди человеческих ценностей занимает у Шукшина доброта. Он видел в способности чистого сердца к добру самое дорогое богатство: “Если мы в чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке”.
Глубокая любовь к людям приводит художника к простой, казалось бы, мысли: жизнь только тогда будет прекрасной, когда люди будут делать добро и радовать друг друга. Вот и в “Калине красной “, точно передавая мотив переворота, происходящего в душе Прокудина, Шукшин делает осознанный акцент на утверждении благотворной силы встречного добра, в безграничные запасы которого в народе он уверовал на всю жизнь. Среда прочих ценностей человеческого общежития жалость в мире Шукшина стоит рядом с добром.
Пожалуй, у нас нет такого другого писателя, как Василий Шукшин, который бы постоянно, неутомимо, везде, где только можно, возвеличивал Жалость. Не только без Правды, Совести, Добра, но и без Жалости нельзя себе представить Шукшина.
Шукшин сумел своими книгами задеть за живое, пробиться в наши души и заставить нас потрясенно спросить самих себя: “Что с нами происходит?”. Не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду и этой правдой объединить, сблизить людей. Какой за всем этим труд!
При жизни Шукшин становился легендой. Когда он ушел от нас, все поняли: “Мы – люди, потрясенные Шукшиным…”. О чем еще может мечтать Художник? Однако не это было для него основным, не культа своего твор – чества добивался писатель, он хотел научить нас вот чему: “Нам бы про душу не забыть.
Нам бы немножко добрее быть… Мы один раз, уж так случилось, живем на земле. Ну, так и будь ты повнимательнее друг к другу, подобрее”.
Шукшин этим жил, в это верил, это проповедовал всем своим творчеством.
Сочинение на тему: Проблема духовных ценностей в рассказах Василия Шукшина
ПРОБЛЕМА ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ В РАССКАЗАХ В. ШУКШИНА
В середине 40-х годов прошлого века, заканчивая статью пятую ” Сочинения Александра Пушкина”, – В. Г. Белинский заметил: “Наше время преклонит колени только перед художником, которого жизнь есть лучший комментарий на его творения, а творения – лучшее оправдание его жизни”. В неостывающих спорах о Василии Шукшине, его месте и зна – чении в современном искусстве, эти слова во многом объясняют тот общественный резонанс, который вызвала безвременная смерть писателя и который
превратился в глубокий и устойчивый интерес ко всему, что сделано и сказано Шукшиным.
Для Василия Шукшина деревня – не столько географическое понятие , сколько социальное, национальное и нравственное, где проявляется весь сложнейший комплекс человеческих отношений. И как это бывает по непреложному человеческому закону, желание сказать свое слово о людях, которые близки, выливается в размышления о всей народной жизни. И Шукшин-писатель не одинок в этом восприятии мира русской деревни.
В. Белов и В. Распутин, Е. Носов и Ф. Абрамов, В. Астафьев и С. Залыгин неоднократно подчеркивали, что нет проблем чисто деревенских,
а есть – общенародные, общегосударственные. Именно так эти писатели понимают тему деревни, ибо там видят корни всей нации.
Есть в художественной позиции Шукшина, в его размышлениях о деревне один аспект, я думаю, крайне современный – проблема духовных ценностей. Шукшин, может быть, как никто другой, много и упорно думает о том, почему деревня не всегда получает настоящую культуру и искусство, протестует против тех, кто создает так называемые “варианты произведения для села”: “Беда в том, что этот суррогат городской культуры оказывает огромное влияние на село” .
Движущими силами в произведениях Шукшина являются не внешние события. Сюжет у него только повод, чтобы начать разговор. Затем повод “исчезает”, и “начинает говорить” душа, мудрость, ум, чувство.
Все чаще герои Шукшина задумываются над основами бытия, все чаще обращаются к так называемым “вечным вопросам”. В художественном мире Шукшина герою, который задумался, испытал потребность понять себя, уже ощутил внутреннюю дисгармонию души, но еще не умеет ответить на проклятые вопросы, принадлежит огромное место. Герои чувствуют неудовлетворенность, мучительный душевный непокой. Они мечутся.
Ищут, думают. Жаждут. Не просто праздника, а праздника души. Как, например, герой рассказа “Верую!” Максим Яриков. Навалилась какая то особенная тоска на него, сорокалетнего, злого на работу мужика.
Не может Максим сказать, что с ним происходит. Чувствует, что болит душа, но объяснить, почему, не может. Ненавидит он тех “людей, у которых нету души.
Или она поганая”. Думает, мается, страдает, размышляя о том, “а зачем все… Зачем живет он и люди вокруг него?”.
Услышал Максим Яриков, что к Лапшиным приехал “самый натуральный” поп, и пошел к нему узнать: “У верующих душа болит или нет?”. Между попом и Максимом происходит разговор, истинно русский разговор, о смысле бытия, о добре и зле, о душе человеческой… И поп, которому “ничто человеческое не чуждо”, предпринимает на глазах Максима нелегкую попытку осмысления истины. Всегда у Шукшина, как и в жизни, все непросто.
Мучительные раздумья Максима роднят его с попом, и в то же время явное попово вольнодумие в трактовке известного постулата религии сближает его с автором.
Но у попа все-таки есть вера, есть свой суровый, могучий Бог. Имя ему – Жизнь. Более того, в душевной маете Максима поп видит весьма важный момент, можно сказать, социально важный: “Душа болит? Хорошо!
Ты зашевелился, ядрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным”. Шукшин постоянно углубляет социальный и нравственный аспект исследуемых конфликтов и ситуаций.
Героев Шукшина начинают интересовать проблемы жизни и смерти вообще, в их философском смысле.
Заставляя своего героя взглянуть на себя, на собственную жизнь, Шукшин часто предметом исследования берет тот момент душевного напряжения, сдвига, надлома, когда герою кажется, что силы и жизнь были им растрачены понапрасну, что спел он уже песню своей жизни, но спел плохо: “Жалко – песня-то была хорошая”. Тревожные раздумья о смысле жизни окрашивались у Шукшина в разные тона, неразрешимые вопросы задавались с разной степенью напряженности: в них можно обнаружить трагическую безвыходность и светлую печаль, крик души “на пределе” и скорбные думы о конечности бытия, печальные мысли о сиюминутности человеческой жизни, в которой так мало места было красоте. Пафос творчества Шукшина видится, прежде всего, в постановке нравственных вопросов о судьбах и правах человеческой личности.
В этой связи очень показательна сказка “До третьих петухов”. Произведение начинается со спора персонажей русской классической литературы о том, может ли Иван-дурак, этот “низкий” герой устного народного творчества, находиться в “высшем” обществе. Оказывается, не может, так как Иван должен доказать свое право на место в библиотеке, добыв справку у Мудреца, что он умный… Иван, подчиняясь чужой воле, отправляется за справкой. Впро – чем, не совсем так.
Не за справкой Шукшин отправил своего героя за тридевять земель, а набираться ума-разума, что подчеркнуто уже подзаголовком сказки. И отказом Ивана от справки-формальности, липы, которую ему предлагают черти. Этим можно объяснить и то, что шукшинскому Ивану-дураку, в отличие от фольклорного, не помогают чудесные силы, он все препятствия должен преодолеть сам.
Иначе как ему набраться ума-разума?
Вот Иван встречает на своем пути “избушку на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие”. Шукшин сразу сопрягает в сознании читателя условные, фантастические и вполне современные бытовые реалии. За повествованием о необычных злоключениях героя отчетливо проглядываются уродливые сцены современной автору жизни. В избушке ожидает Ивана и первое испытание – встреча с Горыны чем, которая становится первой капитуляцией Ивана, первым отступлением перед злой силой, первым унижением на пути “за справкой”. “В душу как вроде удобрение свалили, – грустно сказал он. – Вот же тяжко! Достанется мне эта справка…”.
Испытанное унижение оборачивается новой силой взрыва, и Иван, не обращая внимания на предупреждение встреченного по пути Медведя, отправляется к чертям. Надо сказать, что Иван так ни разу и не прислушался к мудрому голосу Ильи Муромца, который сердцем чует его беду. В этом также видна особенность шукшинской сказки, герой которой должен, повторяю, сам до конца пройти свой путь, чтобы понять, на что он способен.
Важное место в сказке занимает Мудрец – образ-гротеск. Мудрец – это определенный социальный тип, паразитирующий на уважительном отношении к науке, он “имеет” власть, не снившуюся никакому фантасту: Мудрец может “разрешить” вулкану извергаться или считать “недействительным” любой факт. Мудрец привел Ивана в компанию современных бездельников, чтобы с его помощью развеселить Несмеянушку. И когда ему это не удалось, он пустился “на очень и очень постыдный выверт – решил сделать Ивана посмешищем”, то есть решил унизить его. Тут впервые Иван выходит победителем и, пока молодые люди раздевают Мудреца в поисках “лишнего ребра”, забирает печать.
Вроде бы цель достигнута: добыта не справка даже, а знак власти Мудреца – печать. Но счастливым концом сказка не завершается. Шукшин отправляет своего Ивана в обратный путь, чтобы он прошел той же дорогой, по которой шагал к Мудрецу. Чтобы набраться ума-разума, Иван должен еще раз увидеть и понять, что оставил он после себя, безоглядно исполняя чужую волю – стремясь к справке.
Счастливого финала в сказке Шукшина “До третьих петухов” явно нет: отнюдь не торжествующим победителем возвращается Иван в библиотеку. Ведь добытая печать оплачена дорогой нравственной ценой.
Многие ключевые образы творчества Шукшина также связаны с природой его народного мироощущения. Разные мотивы, переплетаясь в его произведениях, становятся нравственно-философ скими образами-символами, характерными чертами поэтики художника. Все это связано у Шукшина с такими вечными ценностями его мира, как совестливость, жалость, добро…
Особое место среди человеческих ценностей занимает у Шукшина доброта. Он видел в способности чистого сердца к добру самое дорогое богатство: “Если мы в чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке”.
Глубокая любовь к людям приводит художника к простой, казалось бы, мысли: жизнь только тогда будет прекрасной, когда люди будут делать добро и радовать друг друга. Вот и в “Калине красной “, точно передавая мотив переворота, происходящего в душе Прокудина, Шукшин делает осознанный акцент на утверждении благотворной силы встречного добра, в безграничные запасы которого в народе он уверовал на всю жизнь. Среда прочих ценностей человеческого общежития жалость в мире Шукшина стоит рядом с добром.
Пожалуй, у нас нет такого другого писателя, как Василий Шукшин, который бы постоянно, неутомимо, везде, где только можно, возвеличивал Жалость. Не только без Правды, Совести, Добра, но и без Жалости нельзя себе представить Шукшина.
Шукшин сумел своими книгами задеть за живое, пробиться в наши души и заставить нас потрясенно спросить самих себя: “Что с нами происходит?”. Не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду и этой правдой объединить, сблизить людей. Какой за всем этим труд!
При жизни Шукшин становился легендой. Когда он ушел от нас, все поняли: “Мы – люди, потрясенные Шукшиным…”. О чем еще может мечтать Художник?
Однако не это было для него основным, не культа своего твор – чества добивался писатель, он хотел научить нас вот чему: “Нам бы про душу не забыть. Нам бы немножко добрее быть… Мы один раз, уж так случилось, живем на земле. Ну, так и будь ты повнимательнее друг к другу, подобрее”.
Шукшин этим жил, в это верил, это проповедовал всем своим творчеством.
Сочинение на тему: Проблема духовных ценностей в рассказах Василия Шукшина
ПРОБЛЕМА ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ В РАССКАЗАХ В. ШУКШИНА
В середине 40-х годов прошлого века, заканчивая статью пятую ” Сочинения Александра Пушкина”, – В. Г. Белинский заметил: “Наше время преклонит колени только перед художником, которого жизнь есть лучший комментарий на его творения, а творения – лучшее оправдание его жизни”. В неостывающих спорах о Василии Шукшине, его месте и зна – чении в современном искусстве, эти слова во многом объясняют тот общественный резонанс, который вызвала безвременная смерть писателя и который превратился в глубокий и устойчивый интерес ко всему, что сделано и сказано Шукшиным.
Для Василия Шукшина деревня – не столько географическое понятие (хотя и географическое тоже), сколько социальное, национальное и нравственное, где проявляется весь сложнейший комплекс человеческих отношений. И как это бывает по непреложному человеческому закону, желание сказать свое слово о людях, которые близки, выливается в размышления о всей народной жизни. И Шукшин-писатель не одинок в этом восприятии мира русской деревни. В. Белов и В. Распутин, Е. Носов и Ф. Абрамов, В. Астафьев и С. Залыгин неоднократно подчеркивали, что нет проблем чисто деревенских, а есть – общенародные, общегосударственные. Именно так эти писатели понимают тему деревни, ибо там видят корни всей нации.
Есть в художественной позиции Шукшина, в его размышлениях о деревне один аспект, я думаю, крайне современный – проблема духовных ценностей. Шукшин, может быть, как никто другой, много и упорно думает о том, почему деревня не всегда получает настоящую культуру и искусство, протестует против тех, кто создает так называемые “варианты произведения для села”: “Беда в том, что этот суррогат городской культуры оказывает огромное влияние на село” (вспомним хотя бы рассказы “Артист Федор Грай”, “Крыша над головой” и др.).
Движущими силами в произведениях Шукшина являются не внешние события. Сюжет у него только повод, чтобы начать разговор. Затем повод “исчезает”, и “начинает говорить” душа, мудрость, ум, чувство. Все чаще герои Шукшина задумываются над основами бытия, все чаще обращаются к так называемым “вечным вопросам”. В художественном мире Шукшина герою, который задумался, испытал потребность понять себя, уже ощутил внутреннюю дисгармонию души, но еще не умеет ответить на проклятые (они становятся у шукшинских героев именно “проклятыми”) вопросы, принадлежит огромное место. Герои чувствуют неудовлетворенность, мучительный душевный непокой. Они мечутся. Ищут, думают. Жаждут. Не просто праздника, а праздника души. Как, например, герой рассказа “Верую!” Максим Яриков. Навалилась какая то особенная тоска на него, сорокалетнего, злого на работу мужика. Не может Максим сказать, что с ним происходит. Чувствует, что болит душа, но объяснить, почему, не может. Ненавидит он тех “людей, у которых нету души. Или она поганая”. Думает, мается, страдает, размышляя о том, “а зачем все. Зачем живет он и люди вокруг него?”.
Услышал Максим Яриков, что к Лапшиным приехал “самый натуральный” поп, и пошел к нему узнать: “У верующих душа болит или нет?”. Между попом и Максимом происходит разговор, истинно русский разговор, о смысле бытия, о добре и зле, о душе человеческой. И поп, которому “ничто человеческое не чуждо”, предпринимает на глазах Максима нелегкую попытку осмысления истины. Всегда у Шукшина, как и в жизни, все непросто. Мучительные раздумья Максима роднят его с попом, и в то же время явное попово вольнодумие в трактовке известного постулата религии (Ведь сказал Христос: “Я есть Путь, Истина и Жизнь”) сближает его с автором.
Но у попа все-таки есть вера, есть свой суровый, могучий Бог. Имя ему – Жизнь. Более того, в душевной маете Максима поп видит весьма важный момент, можно сказать, социально важный: “Душа болит? Хорошо! Ты зашевелился, ядрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным”. Шукшин постоянно углубляет социальный и нравственный аспект исследуемых конфликтов и ситуаций. Героев Шукшина начинают интересовать проблемы жизни и смерти вообще, в их философском смысле.
Заставляя своего героя взглянуть на себя, на собственную жизнь, Шукшин часто предметом исследования берет тот момент душевного напряжения, сдвига, надлома, когда герою кажется, что силы и жизнь были им растрачены понапрасну, что спел он уже песню своей жизни, но спел плохо: “Жалко – песня-то была хорошая”. Тревожные раздумья о смысле жизни окрашивались у Шукшина в разные тона, неразрешимые вопросы задавались с разной степенью напряженности: в них можно обнаружить трагическую безвыходность и светлую печаль, крик души “на пределе” и скорбные думы о конечности бытия, печальные мысли о сиюминутности человеческой жизни, в которой так мало места было красоте. Пафос творчества Шукшина видится, прежде всего, в постановке нравственных вопросов о судьбах и правах человеческой личности. В этой связи очень показательна сказка “До третьих петухов”. Произведение начинается со спора персонажей русской классической литературы о том, может ли Иван-дурак, этот “низкий” герой устного народного творчества, находиться в “высшем” обществе. Оказывается, не может, так как Иван должен доказать свое право на место в библиотеке, добыв справку у Мудреца, что он умный. Иван, подчиняясь чужой воле, отправляется за справкой. Впро – чем, не совсем так. Не за справкой Шукшин отправил своего героя за тридевять земель, а набираться ума-разума, что подчеркнуто уже подзаголовком сказки. И отказом Ивана от справки-формальности, липы, которую ему предлагают черти. Этим можно объяснить и то, что шукшинскому Ивану-дураку, в отличие от фольклорного, не помогают чудесные силы, он все препятствия должен преодолеть сам. Иначе как ему набраться ума-разума?
Вот Иван встречает на своем пути “избушку на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие”. Шукшин сразу сопрягает в сознании читателя условные, фантастические и вполне современные бытовые реалии. За повествованием о необычных злоключениях героя отчетливо проглядываются уродливые сцены современной автору жизни. В избушке ожидает Ивана и первое испытание – встреча с Горыны чем, которая становится первой капитуляцией Ивана, первым отступлением перед злой силой, первым унижением на пути “за справкой”. “В душу как вроде удобрение свалили, – грустно сказал он. – Вот же тяжко! Достанется мне эта справка. “. Испытанное унижение оборачивается новой силой взрыва, и Иван, не обращая внимания на предупреждение встреченного по пути Медведя, отправляется к чертям. Надо сказать, что Иван так ни разу и не прислушался к мудрому голосу Ильи Муромца, который сердцем чует его беду. В этом также видна особенность шукшинской сказки, герой которой должен, повторяю, сам до конца пройти свой путь, чтобы понять, на что он способен.
Важное место в сказке занимает Мудрец – образ-гротеск. Мудрец – это определенный социальный тип, паразитирующий на уважительном отношении к науке, он “имеет” власть, не снившуюся никакому фантасту: Мудрец может “разрешить” вулкану извергаться или считать “недействительным” любой факт. Мудрец привел Ивана в компанию современных бездельников, чтобы с его помощью развеселить Несмеянушку. И когда ему это не удалось, он пустился “на очень и очень постыдный выверт – решил сделать Ивана посмешищем”, то есть решил унизить его. Тут впервые Иван выходит победителем и, пока молодые люди раздевают Мудреца в поисках “лишнего ребра”, забирает печать. Вроде бы цель достигнута: добыта не справка даже, а знак власти Мудреца – печать. Но счастливым концом сказка не завершается. Шукшин отправляет своего Ивана в обратный путь, чтобы он прошел той же дорогой, по которой шагал к Мудрецу. Чтобы набраться ума-разума, Иван должен еще раз увидеть и понять, что оставил он после себя, безоглядно исполняя чужую волю – стремясь к справке. Счастливого финала в сказке Шукшина “До третьих петухов” явно нет: отнюдь не торжествующим победителем возвращается Иван в библиотеку. Ведь добытая печать оплачена дорогой нравственной ценой.
Многие ключевые образы творчества Шукшина также связаны с природой его народного мироощущения. Разные мотивы, переплетаясь в его произведениях, становятся нравственно-философ скими образами-символами, характерными чертами поэтики художника. Все это связано у Шукшина с такими вечными ценностями его мира, как совестливость, жалость, добро. Особое место среди человеческих ценностей занимает у Шукшина доброта. Он видел в способности чистого сердца к добру самое дорогое богатство: “Если мы в чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке”.
Глубокая любовь к людям приводит художника к простой, казалось бы, мысли: жизнь только тогда будет прекрасной, когда люди будут делать добро и радовать друг друга. Вот и в “Калине красной “, точно передавая мотив переворота, происходящего в душе Прокудина, Шукшин делает осознанный акцент на утверждении благотворной силы встречного добра, в безграничные запасы которого в народе он уверовал на всю жизнь. Среда прочих ценностей человеческого общежития жалость в мире Шукшина стоит рядом с добром. Пожалуй, у нас нет такого другого писателя, как Василий Шукшин, который бы постоянно, неутомимо, везде, где только можно, возвеличивал Жалость. Не только без Правды, Совести, Добра, но и без Жалости нельзя себе представить Шукшина.
Шукшин сумел своими книгами задеть за живое, пробиться в наши души и заставить нас потрясенно спросить самих себя: “Что с нами происходит?”. Не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду и этой правдой объединить, сблизить людей. Какой за всем этим труд!
При жизни Шукшин становился легендой. Когда он ушел от нас, все поняли: “Мы – люди, потрясенные Шукшиным. “. О чем еще может мечтать Художник? Однако не это было для него основным, не культа своего твор – чества добивался писатель, он хотел научить нас вот чему: “Нам бы про душу не забыть. Нам бы немножко добрее быть. Мы один раз, уж так случилось, живем на земле. Ну, так и будь ты повнимательнее друг к другу, подобрее”. Шукшин этим жил, в это верил, это проповедовал всем своим творчеством.
Духовная и нравственная ценность рассказов В.М. Шукшина
Презентация к уроку
Внимание! Предварительный просмотр слайдов используется исключительно в ознакомительных целях и может не давать представления о всех возможностях презентации. Если вас заинтересовала данная работа, пожалуйста, загрузите полную версию.
Цели урока
Образовательные:
- познакомить учащихся с личностью В.Шукшина и его творчеством.
- выявить специфические черты рассказов писателя, особенности его героя.
- способствовать формированию представления о русской литературе как едином, непрерывном процессе познания Человека, как одном из видов искусства.
Развивающие:
- способствовать развитию эмоциональной сферы, чувства художественного слова;
- развивать навыки анализа художественного текста, внимание к своеобразию его формы и содержания.
Воспитательная:
- воспитание ответственного отношения к своей жизни, уважительного отношения к людям, ответственности. Показать учащимся на основе изучения рассказов “Крепкий мужик” и “Мастер” общечеловеческие ценности: совесть, благородство и достоинство.
Методы работы: передача знаний, объяснение учителя, выразительное чтение, пересказ, беседа с элементами анализа, ТСО.
Оборудование: тексты произведений, схемы, портрет писателя, выставка книг о Шукшине, мультимедиа.
Предварительная работа с учащимися:
- Индивидуальные задания.
- Чтение рассказов самостоятельно.
Ход урока
Слово учителя.
Добрый день, ребята.
Литература – “перепутанные струны”, затронешь одну – отзовутся многие. И.А.Гончаров говорил: “Без старого не может быть нового”. Постараемся увидеть, как проявляются связь, преемственность между русской литературой 19 и 20 веков, рассмотрим её как один из видов искусства. На чём же зиждется эта нерушимая связь? Русская литература – самая философичная литература в мире. Одно из главных действующих лиц в ней – человеческая душа. Именно человек, простой, обыкновенный вызывал интерес писателей. Не случайно М.Горький называл русскую литературу “человековедением”, а Томас Манн писал о “святой русской литературе”, “святой прежде всего в своей человечности”.
Отличительной чертой нашей литературы была и остаётся глубочайшая народность. Для русских писателей характерно и острое чувство нравственной ответственности за судьбы и страдания людей, пронизывающее не только творчество, но и личную жизнь писателей. Они были и остаются совестью народа. Не потому ли так недолог жизненный путь многих русских поэтов и писателей: их сердца надрываются от боли, боли за нас. Можем ли мы оставаться равнодушными?
Сегодня мы собрались здесь не случайно. На сегодняшнем уроке мы будем говорить о человеке, имя которого можно поставить рядом с любым писателем 19 века. Это истинно русский писатель В.М.Шукшин, его литературное творчество вобрало в себя вечные проблемы духовности, нравственности, утверждают совестливость, правду, любовь к человеку. Это наши с вами непреходящие духовные ценности. Те ценности, которые волнуют писателей во все времена. Мы сегодня обратимся к двум рассказам “Мастер” и “Крепкий мужик”. Познакомимся с героями В.М.Шукшина. С особенными людьми, попробуем увидеть эту особенность.
1 слайд. 2 слайд. Эпиграфом к уроку я взяла слова В.М.Шукшина.
“Нам бы про душу не забыть. Нам бы немножко добрее быть. Мы один раз, уж так случилось, живём на земле. Ну так будьте повнимательнее друг к другу, подобрее. ” В.Шукшин. В этом слове Василия Макаровича раскрывается и отношение его к жизни, и духовная, нравственная направленность его творчества.
3 слайд. Посмотрите на даты жизни Шукшина, сколько лет он прожил?(1928-1974) – 45 лет.
Много это или мало? В рассказе “Верую” есть такая фраза “Вот жалеют. мало прожил. Ровно – с песню. Будь она, эта песня, длиннее, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает”. Это сказано о Есенине, но слова эти с полным правом можно отнести и к самому В.М.Шукшину.
Прежде, чем говорить о рассказах В.Макаровича, поговорим о нём самом, о его родине Алтае.
4 слайд.Ученик читает (на фоне музыки) стихотворение Людмилы Целищевой “Шукшин и Пушкин”.
Два ученика рассказывают биографию В.М.Шукшина. 5-14 слайд.
Учитель: С каждым годом всё шире материк творчества Шукшина, всё больше почитателей его таланта. И где-то в солнечной системе светит нам планета, названная именем В.М.Шукшина.
Много можно говорить об этом человеке, но лучше его самого не скажешь. Обратимся к рассказам Василия Макаровича. Он мастер короткого рассказа, небольшой психологической зарисовки, где один или два эпизода из жизни героя. Но, собранные вместе, его рассказы соединяются в умный, правдивый, порою смешной, но чаще всего драматичный роман о русском мужике. “Рассказчик, – говорил Шукшин,- пишет всю жизнь один большой роман. И оценивают его потом, когда роман дописан и автор умер”. Слова эти оправдались полностью.
Рассказы Шукшина раскрываются лишь по-настоящему в сопоставлении друг с другом, именно поэтому вы готовили два рассказа “Мастер” и “Крепкий мужик”. Наша задача выявить духовную ценность шукшинских рассказов, особенности его героев, их характеров. Попробуем перекинуть мостик, связывающий творчество писателя 20 века и писателей века 19. Шукшин – мастер и великий знаток русского национального характера со всеми его положительными и отрицательными сторонами. Я бы добавила, знаток души человеческой, внутреннего храма человека.
15 слайд. Итак, обращаемся к рассказу “Мастер”. Значение слова “мастер”.
| Вопросы. Слово учителя. | Предполагаемые ответы (работа учеников) | |
| Чем необычно начало рассказа? Зачитайте. | Сказочный зачин. | |
| Найдите формулу героя? | Непревзойдённый столяр и забулдыга, обеспокоенный красотой и тайной. | |
| Как Шукшин передаёт непревзойдённость столяра? | “Но вот Сёмка. ” первый абзац. | |
| Что значит “забулдыга?” | Все свои деньги Сёмка пропивает, и , возможно, это причина того, что его называют уменьшительным именем, не оказывают должного уважения. | |
| Можно ли о Сёмке судить однозначно? | Нет | |
| Почему его не понимают люди? | Он не пользуется своим мастерством, чтобы обогатиться. “А я не хочу как сыр в масле. Склизко”. | |
| В чём же причина Сёмкиного пьянства? Зачитайте. | “Я вот нарежусь, так? . ”, значит жизнь в деревне далека от Сёмкиного идеала. Душа геоя ищет красоты, добра, но неумело. | |
| Но вот его внимание привлекает давно заброшенная талицкая церковка. Какой глагол употребляет автор, чтобы показать путь Сёмки к пониманию этой неброской красоты? Зачитайте. | “В то же лето. ” | |
| 16 слайд Приглядитесь и вы к фотографии знаменитой церкви Покрова на Нерли под Владимиром. Позже в рассказе говорится, что талицкая очень похожа на неё. Удивительное здание: лёгкое, женственное, изящное, какое-то просветлённое. Она растворяется в природе. Предание рассказывает, что князь Андрей Боголюбский построил этот храм после кончины своего сына Изяслава. Вероятно, поэтому светлой грустью веет от этой уединённо стоящей на берегу Нерли церкви. Глава церкви олицетворяет пламя свечи, обращённое к Господу. Этот храм-вершина русского зодчества. 17 слайд. | Ученик читает отрывок стихотворения о храме Покрова на Нерли Наума Коржавина.. | |
| Именно такая неброская красота и поразила Сёмку в талицкой церкви. Чем ещё она привлекала? Зачитайте. | “Церковка была закрыта. ” – местоположением. | |
Тайна мастера, почему он построил её именно здесь. “Тишина и покой. ”
2. Мастера Древней Руси работали на глазок, по одному вдохновению. Поэтому в древнерусских храмах не бывает симметричных окон, идеально прямых линий. Но слияние каменных построек с природой, шероховатость плинфы (широкий и плоский обожжённый кирпич) скрывали неровность линий.
Писатель – не открыл дверь.
Облисполком – “ Ну слушайте. ”.
А как Сёмка смотрит на церковь, какой довод он приводит в её защиту?
Клип “Храм Покрова”.18 слайд.
Сильный, физически здоровый.
То же, что стойкий.
Перен. знач. – твердолобый.
Шурыгин- от слова “шурыга”-неспокойный, доставляющий неприятности.
И несётся, не зная куда, какое произведение вспоминается? Любовь Шурыгина к быстрой езде как нельзя лучше выражает необузданность русского характера, его стихийность (“Конь несёт меня лихой, а куда, не знаю” – восклицает герой глубоко символичного стихотворения Алексея К. Толстого.)
Он мечтает оставить о себе память “Вырастут, будут помнить: при нас церкву свалили. Я вон помню, как Васька Духанин с неё крест своротил. А тут- вся грохнулась. Конечно, запомнят”.
Шурыгину просто некуда девать свою силу. “Шурыгин уважал быструю езду”. Гоголевская птица – тройка. Это и было первопричиной. Мужик-то крепкий.
Остались воспоминания оператора-хроникёра Владислава Микоши: “Рабочие батальоны в будёновках начали вгрызаться в стены, но стены оказали упорное сопротивление. Ломались отбойные молотки. Ни ломы, ни тяжёлые кувалды, ни огромные стальные зубила не могли преодолеть сопротивление камня. Только сила огромного взрыва окончательно уничтожила храм Христа Спасителя, превратив его в огромную груду развалин. ”.
29 слайд. Храм Покрова на Рву.
Сообщение ученика о храме Христа Спасителя.
26-28 слайд. Гибель храма.
Возникают ассоциации с рваной раной на теле человека.
“Нам бы про душу не забыть. ”, помните эти слова в любой жизненной ситуации, стойте за истину, боритесь со злом, не оставайтесь в стороне.
Шукшин служил правде, писал “историю души” русского человека. Каждый его рассказ – урок нравственности. Он прожил жизнь, как песню спел. И спел хорошо. Послушаем и мы о нём песню.
37-38 слайд. Рефлексия. Я думаю, наша с вами встреча не пройдёт бесследно, и над многими жизненными поступками заставит задуматься. Возьмите листочки со ступенями нарисованными и поставьте знак плюс на той ступени, которая соответствует вашему мнению о нашей встрече. Поставьте на листочках и сами себе оценки.
В “минуту злую, в ночь, когда не спится,
Потрогай книг любимых переплёт,
И оживёт Россия на страницах,
Заплачет, засмеётся, запоёт.
Место жанра рассказа в творческих исканиях В. Шукшина. Проблемы народного характера, культуры и духовности в рассказах.
Работа над заданиями в институте, необходимость ставить жанровые сценки, этюды не прошли даром для становления Шукшина-писателя. Все это помогло ему стать мастером динамичных, ярких, психологически точных коротких рассказов. Дебют Шукшина в прозе состоялся в 1961 году, когда его рассказы опубликовал журнал “Октябрь”, а уже через два года (одновременно с выходом первого режиссёрского фильма по его же сценарию – “Живёт такой парень”) вышел и первый сборник рассказов “Сельские жители”. Впоследствии при жизни автора выходили сборники “Там, вдали” (1968), “Земляки” (1970), “Характеры” (1973).
Героями рассказов обычно становились деревенские жители, так или иначе сталкивающиеся с городом, либо, наоборот, горожане, попавшие в село. Деревенский человек при этом чаще всего наивен, простодушен, доброжелателен, однако город встречает его отнюдь не ласково и быстро окорачивает все его благие порывы. Наиболее ярко такая ситуация представлена в рассказе “Чудик” (1967). По словам Л.Аннинского, “главным пунктом переживаний Шукшина становится обида за деревню”. Это, впрочем, отнюдь не означает, что Шукшин деревню идеализирует: у него встречается немало вполне отталкивающих типов самого что ни на есть крестьянского происхождения (например, в рассказах “Вечно недовольный Яковлев” (1974), “Срезал”, “Крепкий мужик” (оба — 1970) и других). Как отмечает литературовед В.Баевский: “Другие авторы деревенской прозы нередко изображают город как нечто откровенно враждебное деревне, у Шукшина город – это, скорее, нечто отличное от деревни. Не враждебное, а просто другое”.
Русский человек в рассказах Шукшина часто подспудно не удовлетворён своей жизнью, он чувствует наступление стандартизации всего и вся, тупой и скучной обывательской усреднённости и инстинктивно пытается выразить собственную индивидуальность – нередко странными поступками. Некий Бронька Пупков из рассказа “Миль пардон, мадам!” (1968) придумывает целую захватывающую историю о том, как во время войны он якобы получил спецзадание по убийству самого Гитлера, и о том, что из этого вышло. А вот Алёша Бесконвойный из одноимённого рассказа (1973) отвоёвывает себе в колхозе право на нерабочую субботу, чтобы каждый раз целиком посвящать её. бане. Для него этот банный день становится главным и любимейшим на неделе – ведь тогда он принадлежит только себе, а не колхозу, не семье – и наедине с самим собой может спокойно предаваться воспоминаниям, размышлять о жизни, мечтать. А кто-то изобретает на досуге вечный двигатель (“Упорный”, 1973). Отчего же так часто сельские жители больше не видят смысла своего существования в земле, как их предки, почему-либо уезжают в города (хоть там им и бывает несладко), либо направляют все свои помыслы на те же микроскопы да вечные двигатели? Шукшин, хоть и заметил однажды: “Мы “пашем” неглубоко, не понимаем значения хозяина земли, работника не по найму, а по убеждению”, – обычно не анализирует социально-исторических причин такого положения. Он, по определению того же Аннинского, просто “выкладывает своё смятение”.
Тест на знание английского языка Проверь свой уровень за 10 минут, и получи бесплатные рекомендации по 4 пунктам:
- Аудирование Грамматика Речь Письмо
Рассказы Шукшина драматургичны, в большинстве преобладает диалог, сценические эпизоды над описательными. Сам писатель боялся законченных сюжетов, которые по его мнению, всегда несут какой-то вывод, мораль. Автор раскрывает сложный, богатый и одновременно драматичный духовный мир человека, живущего на земле, на котором определённым образом сказался серьёзный социальный слом крестьянской жизни, произошедший в годы революции, гражданской войны и коллективизации. Шукшин при этом не идеализирует крестьянство.
Самое мелкое, что может быть, это рассказ-анекдот»10. В рассказе, как в любой эпической форме, должен быть сюжет. Но для Шукшина сюжет – это характер персонажа. «Будет одна и та же ситуация, но будут действовать два разных человека, будет два разных рассказа – один про одно, другой совсем-совсем про другое.»
Значит, Шукшин пишет свой рассказ не ради того, чтобы рассказать забавный анекдот или интересную историю. Главное для него – характер героя, который через этот эпизод раскрывается читателю. В основе рассказа лежит случай, который может быть как выходящим за рамки повседневной жизни -разрушение церкви, нападение волков – так и самым заурядным – обидели человека в магазине, или решил муж подарить жене сапожки, или поехал человек навестить брата в другой город, да не поладил с его женой. Важно, чтобы в этом эпизоде проявился человеческий характер.
Любимые герои писателя – это «чудаки», «странные люди», чьи жизненные ценности и взгляд на мир не совпадают с обывательскими. Порою эти герои смешны и забавны, порою — трагичны. «Мне интереснее всего, – писал Шукшин, – исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддается порывам, а следовательно, крайне естествен. Но у него всегда разумная душа. »7.
Шукшин не пытается эстетизировать или идеализировать своих чудаков, он не просто проявляет интерес к разнообразию человеческих характеров, сложности человеческой натуры. Шукшин как бы старается оправдать, «легализовать» поведение, кажущееся странным, ненормальным. Его чудаки несут в себе как духовную неудовлетворенность советских людей, так и извечную русскую национальную тоску по смыслу человеческой жизни.
Рассказы Шукшина часто строятся на противопоставлении внешнего, бытового, и внутреннего, духовного, содержания жизни. И. Золотусский пишет: «Проза В. Шукшина начинается в быте, зарождается в быте, но тянется она к горним снегам».
Как правило, герои Шукшина – это неудачники. Но их неудачливость, житейская несостоятельность — это своего рода принцип, жизненная позиция.
(пока оценок нет)
Загрузка...