Коллективизация и гитлеровская оккупация в повестях Василя Быкова: сочинение

Сочинение «Понимание войны у Василя Быкова»

Очень часто, поздравляя своих друзей или родственников, мы желаем им мирного неба над головой. Мы не хотим, чтобы их семьи подверглись тяжелым испытаниям войны. Война! Эти пять букв несут за собой море крови, слез, страдания, а главное, смерть дорогих нашему сердцу людей. На нашей планете войны шли всегда. Всегда сердца людей переполняла боль утраты. Отовсюду, где идет война, слышны стоны матерей, плач детей и оглушительные взрывы, которые разрывают наши души и сердца. К нашему большому счастью, мы знаем о войне лишь из художественных фильмов и литературных произведений. Мир не должен забывать ужасы войны, разлуку, страдания и смерть миллионов. Это было бы преступление перед павшими, преступление перед будущим, мы должны помнить о войне, о героизме и мужестве, прошедших ее дорогами, бороться за мир – обязанность всех живущих на Земле, поэтому одной из важнейших тем нашей литературы является тема подвига советского народа в Великой Отечественной войне. Подвиг советского народа был также и подвигом советской литературы.

«Каждый писатель готов все свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины!» — эти слова прозвучали на митинге в первый день войны и были оправданы делом и жизнью.

Великая Отечественная война – это тяжёлое испытание, выпавшее на долю русского народа. Литература того времени не могла оставаться в стороне от этого события. Общее число писателей-фронтовиков достигло более двух тысяч. Нельзя найти никакой исторической аналогии такому массовому участию писателей в непосредственной литературной боевой работе, которую развернули советские мастера слова в дни борьбы с гитлеризмом. Более трехсот литераторов не вернулось с полей сражений, среди них — Е. Петров, Ю. Крымов, А. Гайдар, В. Ставский, М. Джалиль. Фашизм занес руку и на будущее советской литературы, вырвав из ее рядов десятки молодых писателей, людей талантливых, ярких — В. Кубанева, М. Кульчицкого, Н. Майорова, Г. Суворова, П. Когана, Н. Отраду, В. Шульчева и многих других. И, что особенно важно, Великая Отечественная война, несмотря на безмерные жертвы, стала для советских людей школой духовного, нравственного роста. Отечественная война подняла на гребень все самое истинно прекрасное, что было воспитано в советском человеке.

Важность и действенность слова писателей во время войны засвидетельствована и тем, что произведения прозы, поэзии и драматургии заняли виднейшее место в газетах. Наряду с первостепенным политическим материалом, сводками Совинформбюро и другими сообщениями государственной важности, на страницах «Правды», «Известий», «Красной звезды», «Красного флота», «Комсомольской правды» мы видим не только песни, стихотворения, публицистические статьи, но и рассказы, повести, поэмы, пьесы. Военными корреспондентами центральных и фронтовых газет, а также радио, Совинформбюро, ТАСС стали в те дни М. Шолохов, А. Фадеев. А. Платонов, К. Симонов, Б. Горбатов, В. Гроссман, Б. Полевой, Е. Петров, Л. Соболев. П. Павленко, И. Эренбург, С. Михалков, А. Жаров, А. Калинин и многие другие. Литература носила открыто агитационный характер, давая «народу чудовищный заряд ненависти к врагу». При всей исключительности, неожиданности вставших перед нею задач Русская литература военных лет закономерно развивала творческие принципы, которые определили ее путь в предшествующие годы.

Идея мира была и остается главенствующей идеей советской литературы, утверждающей пафос мирного творческого труда как основу развития полноценной человеческой личности. Этот благородный гуманистический пафос был вместе с тем пафосом действенного гуманизма, полного воли к жизни и готового к борьбе за нее.

Неудивительно, что крылатыми для советских людей, вставших на битву с фашизмом, стали слова А. Твардовского:

Бой идет святой и правый.

Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.
(«Василий Теркин»)

В идейных, нравственных, психологических качествах, обнаруженных людьми в дни войны, проявились черты, в несколько иных формах сложившиеся ранее в героике революции, гражданской войны и будней социалистического строительства. Большую роль в воспитании поколений, на долю которых выпало отстоять Родину от фашистских полчищ, сыграли традиции советской литературы и искусства предвоенных десятилетий, с их верой в человека, любовью к Родине, ясностью и величием жизненной цели.

Идеал человека, за которого с самого своего возникновения боролась литература, противостоял всем своим существом фашистскому мракобесию. И противостоял активно. Герои советской литературы и их создатели — мастера слова, начиная с Горького, чувствовали себя бойцами-антифашистами. Все это, как эстафету, приняли те, на чью долю выпало пройти через все испытания войны. Среди них — люди, которые впоследствии пополнят поредевшие ряды писателей.

Преемственность героических традиций, которой была насыщена вся атмосфера суровых военных лет, явилась условием и мощного взлета литературы. Лучшие произведения советской поэзии, художественной публицистики, прозы и драматургии были верны суровой правде времени, в них мужественно звучала тема партии — подлинного вдохновителя и руководителя масс, тема народа, — героя, творца великой победы. Наши писатели звали народ на защиту Родины. «Все наши мысли о ней,— писал А. Толстой в статье «Родина»,— весь наш гнев и ярость — за ее поругание и вся наша готовность — умереть за нее». Русская литература стала подлинной художественной летописью Отечественной войны, вместе с тем она помогала народу сражаться, выражая величие его идеалов и целей, во имя которых советские люди шли на жертвы, не щадили ни своей крови, ни жизни.

В войне с фашизмом советский народ защищал не только завоевания социализма, но и всю цивилизацию человечества. Русская литература приняла достойное участие в осуществлении этой всемирно-исторической миссии. Она с честью и в поэзии, и в прозе, и в драматургии выдержала выпавшие на ее долю испытания. Все годы Великой Отечественной войны писатели были там, где ковалась победа. Главным оружием писателей-фронтовиков было их слово. Нельзя не вспомнить и о тех, кто стал писателем после войны, пройдя весь путь от Бреста до Берлина. Им выпала солдатская доля нести все тяготы войны. Из них вышли такие писатели как Борис Васильев и Василь Быков, Григорий Бакланов и многие другие….

Их осмысление войны было отличным от тех, кто встретил войну как писатель. Они не были военными корреспондентами, они были солдаты. И это наложило свой отпечаток на их произведения. Они видели войну изнутри, солдатскими глазами. Так же они и описали ее. Читая их произведения, как будто переносишься в то время, переживая с героями рассказов и повестей военные будни, раскисшие дороги, слякоть и распутицу. Видишь характеры людей на войне, их поведение и поступки, которые нельзя оценить прямолинейно как плохие и хорошие.

Человек в изображении Быкова выступает сложный многоплановый образ, который ведет себя в разных ситуациях по разному. Но главное, что можно вынести – это, конечно, духовную стойкость одних и слабость других .Мы видим как меняется человек , готовность одних к подвигу и других к предательству.

Коллективизация и гитлеровская оккупация в повестях Василя Быкова

В одном ряду с коллективизацией Быков ставит гитлеровскую оккупацию. Это одинаковые по своей разрушительности явления. Подобно коллективизации, оккупация рисуется Быковым прежде всего как грубое, хамское попрание человеческого достоинства. Быков тщательно фиксирует, что же делают “нежданные квартиранты” в Яхимовщине: как без спросу и благодарности пьют только что надоенное Степанидой молоко, как бесцеремонно располагаются в хате, а старых хозяев выгоняют в холодную истопку, как по-варварски обтрясают яблоню. Все это вроде бы мелочи, ведь идет такая война! Но это тоже война, и это, может, самый отвратительный лик фашизма: циничное, по “праву завоевателя”, с хамской уверенностью в своем превосходстве оскорбление, унижение мирных, безоружных, слабых стариков, женщин, детей.

Такое не может не возмутить человека, в чьей душе уже угнездилось чувство собственного достоинства. И Степанида начинает свое, бабье, сопротивление врагам. Да, ее акции протеста ничем особенно не навредили германскому райху, но она себя человеком перестала бы считать, если бы беспрекословно сносила унижения. И гибель старой Степаниды, спалившей себя в истопке, но не отдавшей полицаям бомбу, обретает высокий героический смысл: испокон веку самосожжение было актом непокорности духа.

А что же Петрок? Он настолько противоположен Степаниде, что поначалу закрадывается опаска: а не станет ли он прислужником оккупантов? Ведь в Петроке крепко сидит старое – старые страхи перед силой, закоренелая привычка гнуть спину перед тем, кто панует. И старые, рожденные нуждой и зависимостью, иллюзии довлеют над ним. Это прежде всего убеждение, что “свое”: своя хата, свой надел, своя кадка с салом, свои вожжи – это самое надежное укрытие от всех напастей, что тихое покорство – лучший способ пережить трудные времена.

Довоенная жизнь еще не сильно поколебала иллюзии Петрока. Но война не оставила от них камня на камне. Это добытое потом и кровью петроково “свое” было в пару дней пропущено через походную кухню немецкой команды, а хозяйственно припрятанными новыми вожжами полицаи крепко скрутили руки ему самому. И ни робкое ломанье шапки перед оккупантами, ни исполнительное сооружение офицер-клозета, ни попытка ублажить чужаков музыкой – ничто не помогло Петроку сберечь свое гнездо от разоренья.

Но, отметим, измятый сапогами огород, пострелянные куры, обломанная антоновка, “истоптанная, разграбленная усадьба” – все это, сокрушив Петрока-хозяина, еще не разбудило Петрока-человека, не поворотило его против фашизма. Тут В. Быков психологически убедительно показывает, что Петрок пока еще как-то отстраненно воспринимает немецких “квартирантов”. Они “чужие” – чужой народ, чужая речь, чужие нравы. И для них, может, не писаны нравственные законы, по которым испокон веку жили на родине Петрока. Оттого и издевательства оккупантов задевают его как-то боком.

Но вот когда Петрока начинают мытарить полицаи, эти бывшие “свои”, распоясавшиеся от сознания вседозволенности, когда они на родном языке угрожают ему, когда они, его односельчане, бесцеремонно хозяйнуют в его хате, когда его, чуть ли не родича своего, они безжалостно избивают, вот тогда уж Петрок, тихий, запуганный, угодливый Петрок гневно кричит: “Что я, не человек?”

Вот когда и в нем ожило глубоко-глубоко, где-то на самом донышке души запрятанное чувство собственного достоинства. И тогда старый, хворый Петрок поднялся против фашизма. Связанный, избитый своими палачами, он пойдет на мучительную смерть, но “милости у них не попросит”!

Подняться над своей судьбой, как это сделал старый Петрок, не сумели ни юркий Антось Не

Почему же Петрок, старый хворый Петрок, смог сделать то, что оказалось не под силу ни Недосеке, ни даже Корниле? Что-то же было в нем такое, чего не было у них? У Петрока была скрипка, которую он когда-то купил, залезши в долги, вместо столь необходимых в доме сапог. Видно, не мог он без скрипки.

Скрипка, как и тетрадка, это два образа-символа, свидетельствующие о духовной жажде, которую не могли загасить в Петроке и Степаниде ни горькая нужда, ни выматывающий все силы труд. Именно тяга к духовному лежит в основе самосознания личности, доказывает Василь Быков. Тот, в ком этот огонек есть, рано или поздно возвысится до гордого чувства собственного достоинства.

Когда-то Василь Быков сказал: “. Иногда к проблемам, которых я только коснулся в какой-то повести (они были для меня боковыми), я возвращаюсь позже, чтобы заняться ими основательно”. А если посмотреть, то все его повести тесно связаны. Он проверил своих героев “страшной бедой” – безысходной, тупиковой, роковой ситуацией, за которой смерть и ничего иного. В произведениях, написанных во второй половине 80-х годов, Быков сохраняет ту же меру нравственного максимализма. С одной стороны, в повести “Карьер” (1985) он с полемической остротой обозначил тот предел, за который кодекс нравственного максимализма заступать не может – он не может требовать в жертву себе человеческой жизни. В течение десятков лет, прошедших после войны, Агеев, главный герой повести, мучается неизбывной мукой раскаяния в том, что ради выполнения задания подпольщиков (пронести корзинку с толом под видом мыла), он рискнул жизнью своей Марии, той, что “была прислана ему для счастья, а не для искупления”. И та попала в руки полицаям. Но как раз в свете такого абсолюта, как жизнь человеческая, с еще большей трагической разрешаются “быковские ситуации” в повестях “В тумане” (1986) и “Облава” (1990). В первой воссоздана коллизия, несколько напоминающая раннюю повесть Быкова “Западня”: здесь партизан Сущеня, подозреваемый в предательстве, ничего не может доказать – свидетели его лояльности убиты. И он, отец семейства и муж своей Анельки, кончает с собой: “Жить по совести, как все, на равных с людьми, он больше не мог, а без совести не хотел”. Его собственный нравственный кодекс оказался строже и выше всех внешних критериев. А во второй повести раскулаченный Хведор Ровба, что сбежал из места ссылки, только чтобы увидать свою брошенную усадьбу и обойти могилы родных, погружается в бездонную топь не только потому, что не хотел попасть в руки преследователей, а скорее потому, что во главе загонщиков шел его сын, Миколка, публично отрекшийся от отца – такое хуже всякой казни.

Как видим, взыскующий пафос Василя Быкова окреп и упрочился. Испытывая своих героев “страшной бедой”, писатель сумел докопаться до самых глубоких источников, от которых зависит сила сопротивляемости человека судьбе. Этими источниками оказались самые личные, самые “частные” человеческие святыни – любовь к женщине, забота о своем добром имени, отцовское чувство. Вместе с чувством достоинства, вместе с духовной культурой эти источники и обеспечивают стойкость человека перед лицом самых беспощадных обстоятельств, позволяют ему даже ценою жизни встать “выше судьбы”.

Сберечь в себе человеческое… (Размышления над повестями Василя Быкова о Великой Отечественной войне)

Школьное сочинение

Прошло более 60 лет с того рокового утра 22 июня 1941 года, а наша память вновь и вновь возвращается к суровым годам борьбы с фашизмом. Возвращается потому, что война была не только бедой, опалившей своим огнем каждую семью, но и суровым испытанием, проявившим силу духа и нравственное величие человека, истинная цена которых с годами раскрывается все полнее. Многие писатели в своем творчестве пытались осмыслить истоки героического в человеке, глубинные движения души, которые помогали выстоять и победить.

Вглядываясь в судьбы героев таких произведений В. Быкова, как “Знак беды”, “Сотников”, “Альпийская баллада”, “Обелиск”, “Волчья стая”, “Пойти и не вернуться”, мы делаем и свой нравственный выбор, намечаем и свою судьбу.

В повести “Знак беды” внимание писателя приковано к выяснению тех сущностных сторон человеческого характера, которые определяют поступки героев и их поведение в суровых испытаниях военных лет. И хотя герои Быкова — не солдаты, не партизаны, а мирные жители, хлебопашцы, это произведение написано именно о борьбе с врагом. Выбор в качестве персонажей крестьян, представителей самого мирного труда, дает автору возможность сделать исключительно глубокие обобщения. “Знак беды” — книга о том, как нарастает дух сопротивления врагу, книга о непримиримости народа к захватчикам. Это и составляет главный конфликт между вооруженным врагом и двумя стариками с дальнего хутора, поведение и поступки которых определяются не оружием, а верностью нравственным идеалам народа.

Жизнь ставит человека в ситуацию выбора, в которой проявляется его истинная сущность. Об этом свидетельствует опыт поколений, отразившийся, например, в произведениях устного народного творчества: направо пойдешь, сам погибнешь, налево пойдешь — коня потеряешь, прямо пойдешь… И выбирая между этими возможностями, народный герой отвергает одни нравственные решения, утверждая другие и проявляя тем самым те внутренние качества, которые характеризуют самое существенное в нем. Тему нравственного выбора исследует В. Быков на примере судеб Сотникова и Рыбака в новелле “Сотников”, учителя Мороза в “Обелиске “. Герои повести “Знак беды” Петрок и Степанида Богатьки также делают свой выбор, определяющий их судьбу и место в суровых военных испытаниях.

Почему повесть названа “Знак беды”? Что стало знаком беды для ее героев? Знаком беды для Петрока и Степаниды стала общая беда народа — война. Может, все еще обойдется, надеются герои повести. Но знак беды уже повис над всей их жизнью, проявляя одну за другой свои чудовищные черты. Вот на хутор приходит полицай Гуж и угрожает Степаниде расправой за активную работу в колхозе, за то, что трудилась, что человеком была. А затем появляются и немцы, строящие мосты. Они размещаются во дворе. Нужна комната для офицеров. Выселить хозяев — пусть живут в истопке! Нужно молоко. Выпивают все, что Степанида надоила, а когда на другой день выдоила корову не до конца, фельдфебель под хохот солдат избивает ее пистолетной цепью. Немецкая солдатня уничтожает все Степанидино хозяйство: кур, корову — все, что можно съесть, съедено. Знак беды проявляется и в убийстве Янка, в насильственном угоне на работу Петрока, в том, что даже водкой хозяин хутора не только не откупается, но навлекает на себя еще большую беду. Знаком беды становится картина запустения, которой начинается повесть. Здесь царит атмосфера несчастья, все живое — в прошлом, и суровый тон размышлений автора настраивает читателя на восприятие разыгравшейся трагедии. Суровы и трагичны детали опустошения: кое-где выглядывает на поверхность угловой камень фундамента, осевший бугор кирпича, две каменные ступеньки возле бывшего входа в сени; овражный ольшаник, потеснив хуторское поле, подступает вплотную ко двору; на месте истопки — густой куст шиповника в окружении зарослей лопухов и крапивы; от колодца ничего не осталось: вода, оказавшись без надобности, иссякла, ушла в глубь земли; стоит опаленная однобокая липа, и даже вороны чуяли в изуродованном дереве знак какой-то беды. Гордая, независимая Степанида, и мягкий, уступчивый Петрок едины в главном — в конечном выборе, в принятии единственно возможного в такой ситуации решения. Натуры патриархальные, Петрок и Степанида не испытывают враждебности к другим людям, но немцы с железной закономерностью проявляют право завоевателей, сознающих свою безнаказанность, и совершают все то, что делать между людьми нельзя. Если, видя это, Степанида сразу решает, что хорошие отношения с ними вряд ли возможны, то Петрок еще пытается отвести беду. Но сама логика поведения оккупантов не совместима с нравственными идеалами героев повести: несовместимы человеческое достоинство и требования рабской униженности, покорности. В этом противостоянии твердость Петрока проявляется с такой же силой, как и решимость Степаниды: “Бейте! Я вас не боюсь! И Гитлера не боюсь! Вот и ему тоже! Кол в глотку всем вам!”.

Эта сцена напоминает другую. В горящей истопке, задыхаясь, Степанида видит, как рыщут фашисты, ищущие бомбу. Не знать им покоя ни днем, ни ночью. И эта неожиданная мысль приносит успокоение и становится последним проблес ком истерзанного сознания перед забытьем, из которого она уже не вернулась… Когда Петрок и Степанида понимают, что война — это и личная их победа, все их житейские заботы уходят на задний план. Страх за хозяйство и собственную жизнь исчезает, появляется нечто более важное — ненависть к новой власти, непокорность перед насилием. Поэтому они, гордые, несокрушимые в своей человеческой правде, принимают смерть. Так в подвиге Степаниды и Петрока проявили себя скрытые за повседневными заботами, за внешней уступчивостью великие силы человеческой души. По-горьковски романтически и одновременно сурово, мучительно гибнут герои В. Быкова, и в их гибели мы видим то “безумство храбрых”, перед которым бледнеют от страха враги.

Война в творчестве В. Быкова многообразна, она обращена к нам, читателям, разными сторонами своей жестокой сущности, одну из которых автор исследует в повести “Карьер”. Война изображается здесь сквозь призму воспоминаний главного героя повести, Павла Петровича Агеева, который был расстрелян полицаями, брошен в карьер, но выжил. Его подобрали, вылечили, и он снова воевал. Бесконечны проявления военной беды. Бесконечны проблемы, которые ставит она перед человеком. Судьба забрасывает раненого Агеева в небольшое местечко в Белоруссии. Здесь он устанавливает связь с партизанами, включается в борьбу с фашистами. Здесь же знакомится с Марией, приехавшей еще до войны из Минска к родственникам, да так и застрявшей в этом городе. И любовь, красивая и горькая, приходит к героям повести. Но неожиданно случается провал: арест Марии, подпольщиков, Агеева. Расстрел в карьере. И многие десятилетия ищет Марию Агеев, надеясь, что она жива, постоянно думает о ней. Опыт научил его, что за все надо платить, за хорошее и плохое, которые так крепко связаны между собою. В свое время герой заплатил жизнью Марии и был жестоко наказан, потому что она была послана ему для счастья, а не для искупления. Да, это он послал Марию отнести на станцию взрывчатку, стремясь хоть каким-нибудь действием побыстрее оправдаться перед подпольщиками за свое вынужденное согласие служить в полиции. И Мария не вернулась. Но в списке расстрелянных в карьере ее нет. И Агеев перебирает руками песок в надежде убедиться, что никаких ее следов здесь не осталось: ни туфельки, ни обрывка платья — ничего: значит, жива, значит, нет его вины… В повести глубоко и всесторонне исследуется тема веры в человека, ценности его жизни. Практически ни Агеев, ни Мария ничего еще не успели сделать для гибели фашистов, но подвигом стало их поведение на допросах и во время расстрела.

Также заставляют нас о многом задуматься страницы, посвященные Семену Ивановичу Семенову, его похоронам. Собрались фронтовики после похорон, среди них — бывший военком, подполковник в отставке Евстигнеев. Он все время только и говорит об общественном, но его внешняя, кажущаяся правда выглядит убого по сравнению с правдой фронтовиков, людей дела. Это он не дал рекомендации в партию Семенову и этим как бы подрезал ему крылья. А Шароварову, умеющему казаться правильным, с гладкой биографией, дал, и тот вскоре был исключен из партии за спекулятивные махинации. Опять старая истина: нельзя оценивать человека по бумажке… И, фактически, одной из причин провала Марии и Агеева тоже стала боязнь, что ему перестали доверять… Так тема войны и тема веры в человека сплетаются воедино — а точнее, тема веры утверждается в суровой атмосфере войны.

Проза второй половины XX века: В.В. Быков

Талант Василя Быкова был разбужен атмосферой «оттепели», в которой литература об Отечес­твенной войне обретала второе дыхание. Вслед за героями Бондарева и Бакланова солдат Быкова проходил в окопах свои университеты — университеты нравственности. Среди крови и разру­шений ему открывалась хрупкая красота жизни, среди дыма и гари он остро чувствовал тонкие запахи трав, рядом с исступлением ненависти к врагу рождалась в нем трепетная первая любовь, которую безжалостно оборвала пуля.

Уже в первых повестях Быкова выступало что-то свое, особое. Они были жестче, суро­вей по самому жизненному материалу. Солдат Быкова пришел на фронт не из школы, он уже успел хлебнуть войны. Он знал оккупацию, он уже видел самое страшное — колеи из живых лю­дей, которыми фашисты мостили дорогу своим танкам и бронемашинам. И сейчас он оказывается в отчаянной ситуации: маленький дозор против маршевых колонн, пушчонка-сорокапятка против танковой лавы, горстка бойцов в венгерских полях среди наступающих гитлеровских частей. В этой ситуации любое решение, любой поступок сразу обнажают суть человека. А нравственный конфликт — конфликт, в котором испытываются верность в дружбе и товариществе, честность, соответствие слова делу, здесь сразу же поворачивается своей социальной и политической сторо­ной — воинским подвигом или предательством. Третьего не дано.

Если в первых повестях Быкова обстоятельства были, так сказать, обстановкой, условиями среды, то уже в повести «Западня» (1963) они стали активнейшим полюсом художественного конфликта. В этой повести уже не раз изображавшееся в литературе противоборство плененного советского командира со склоняющим его к предательству фашистом отодвигается на второй план куда более жестоким испытанием — испытанием обстоятельствами, той западней, в которую под­лый враг загоняет честного, верного долгу и присяге воина. С «Западни» начинает перестраивать­ся структура быковской повести: лирическая по сути ситуация становления личности сменяется драматической коллизией прямого противостояния характера и обстоятельств, ставящей человека перед выбором: поддаться ли всесильному напору событий или вырваться из-под их железного гне­та, а может, и попытаться переломить, «очеловечить» их. Но главная особенность драматической коллизии в повестях Быкова состоит в том, что герой должен делать выбор в условиях, которые, , кажется, намертво исключают самую возможность выбора, ибо за любое свое решение, не угодное законодательной воле обстоятельств, он должен расплачиваться жизнью своей. «Страшная бе­да» — эта формула стала отчаянно безвыходной, роковой ситуацией, в которую попадает быков­ский герой. Вечная тема рока получила в повестях Быкова новое, совершенно лишенное мисти­ческого налета воплощение, конкретизировавшись в независимых от воли человека неожиданно складывающихся, катастрофических обстоятельствах которые каждый день, каждый час, каж­дый миг рождала война.

Быкова с самого начала волновала проблема нравственного размежевания: почему люди, которых объединяет многое — эпоха, социальная среда, духовная атмосфера, даже боевое со­дружество — оказавшись перед лицом «страшной беды», порой принимают настолько взаимо­исключающие решения, что оказываются в конечном итоге по разную сторону нравственных и политических баррикад? Новая «быковская ситуация» требовала такой жанровой фор­мы, которая давала бы возможность выслушать обе стороны, проникнуть во внутреннюю ло­гику совершения выбора каждым из участников конфликта. Такая форма была найдена в повести «Сотников» (1970). Чем суровей узы нравственных императивов, тем свободнее, уве­реннее совершает человек свой последний выбор — выбор между жизнью и смертью. Един­ственную предоставленную ему возможность свободы в роковой безвыходной ситуации — самому сделать свой последний выбор — Сотников использовал сполна: он предпочел по совести «уйти из этого мира», чем оставаться в нем ценой отказа от совести, он предпочел умереть чело­веком, чем выжить сволочью.

В повести «Знак беды» (1982) герои, концентрирующие в себе сознание народной массы, вста­ли в центре художественного мира. Быков, всегда писавший о человеке с оружием, впервые сосредоточил внимание на мирных деревенских людях, на их войне с фашизмом. Почему очень немолодые, измордованные своей крестьянской долей Петрок и Степанида пошли против фа­шистской машины? Достоинство — вот то бесценное богатство, которым поманила советская власть бывшего «холопа». «А тот, кто однажды почувствовал себя человеком, уже не станет ско­том», — эту истину Степанида выстрадала всей своей трудной жизнью. Но первым же испыта­нием достоинства человека, уверовавшего в советскую власть, стал самый крупный эксперимент, который проделала эта власть с народом, — коллективизация. В одном ряду с коллективизацией Быков ставит гитлеровскую оккупацию. Это одинаковые по своей разрушительности явления. Подобно коллективизации, оккупация рисуется Быковым прежде всего как грубое, хамское поп­рание человеческого достоинства.

Все повести Быкова тесно связаны. Он проверил своих героев «страшной бедой» — безысход­ной, тупиковой, роковой ситуацией, за которой смерть и ничего иного. В произведениях, написан­ных во второй половине 1980-х годов, Быков сохраняет ту же меру нравственного максимализма. С одной стороны, в повести «Карьер» (1985) он с полемической остротой обозначил тот предел, за который кодекс нравственного максимализма заступать не может, — он не может требовать в жертву себе человеческой жизни. В течение десятков лет, прошедших после войны, Агеев муча­ется неизбывной мукой раскаяния в том, что ради выполнения задания подпольщиков он рискнул жизнью своей Марии, той, что «была прислана ему для счастья, а не для искупления». И та попа­ла в руки полицаям. Но как раз в свете такого абсолюта, как жизнь человеческая, с еще большей трагической силой разрешаются «быковские ситуации» в повестях «В тумане» (1986) и «Обла­ва» (1990). В первой партизан Сущеня, подозреваемый в предательстве, ничего не может дока­зать — свидетели его лояльности убиты. И он, отец семейства и муж своей Анельки, кончает с собой: «Жить по совести, как все, на равных с людьми, он больше не мог, а без совести не хо­тел». Его собственный нравственный кодекс оказался строже и выше всех внешних критериев. Во второй повести раскулаченный Хведор Ровба, что сбежал из места ссылки, только чтобы увидать свою брошенную усадьбу и обойти могилы родных, погружается в бездонную топь не только по­тому, что не хотел попасть в руки преследователей, а, скорее, потому, что во главе загонщиков шел его сын, Миколка, публично отрекшийся от отца, — такое хуже всякой казни. Взыскующий пафос Быкова окреп и упрочился. Испытывая своих героев «страшной бедой», писатель сумел докопаться до самых глубоких источников, от которых зависит сила сопротивляемости человека судьбе. Этими источниками оказались самые личные, самые «частные» человеческие святыни — любовь к женщине, забота о своем добром имени, отцовское чувство. Вместе с чувством досто­инства, вместе с духовной культурой эти источники и обеспечивают стойкость человека перед ли­цом самых беспощадных обстоятельств, позволяют ему даже ценою жизни встать «выше судьбы».

Война в повести Василия Быкова «Журавлиный крик» (Школьные сочинения)

Василий Быков – народный писатель Беларуси. Родился 19 июня 1924 года в деревне Бычки Ушачского района Витебской области. Все его произведения проникнуты темой войны. О войне В. Быков знал не понаслышке. Война застала Быкова на Украине: вначале копал окопы, затем 17-летним добровольцем отступал с армией .Участвовал в боях за Кривой Рог, Александрию, Знаменку. Во время Кировоградской операции был ранен в ногу и живот. В начале 1944 года три месяца находился в госпитале. Затем участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, освобождении Румынии. С действующей армией прошёл по Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии Василий Быков прошел всю войну.

Особенностью его произведений является то, что он показывает нам войну такой, какая она есть– в страданиях и крови.

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Быков показывал всю горечь и жестокость войны, и всю правду. В его произведениях люди поставлены в крайне сложные условия. Человеку приходится совершать моральный, нравственный выбор, полагаясь лишь на свою совесть. Каждый выбирает свою дорогу на свой страх и риск. Именно поэтому бескомпромиссность прозы Быкова стала причиной нападок советской критики, которая обвиняла писателя в очернении советского строя. Все его произведения проникнуты напряжением, реалистичностью. Они обращены к переживаниям конкретного человека.

Повесть «Жураўліны крык» вышла в 1959 году. Как говорят критики, в ней четко отражены глубокий психологизм и отражение войны в судьбах конкретных героев.

1941 год. Пятеро наших солдат во главе со старшиною Карпенко должны перекрыть чугунный переезд и держать его сутки, чтобы прикрыть отступление батальона. Шестеро против очень хорошо подготовленной и вооруженной фашистской армии. Это задача была невыполнима, но приказ обязаны были выполнить. Солдаты очень разные, совсем не похожие друг на друга люди. У каждого из них свой характер, своё отношение к жизни, своё прошлое.

Старшина Карпенко. Он знал, что весь его полк из 5 человек – смертники, дело лишь за временем. Он пережевал за ребят, как они себя поведут, как справятся, ведь кто-то слишком молод, кто-то совсем не силен в военном деле. Однако он не показывает своих переживаний, держится уверенно. Сила духа старшины Карпенко проявляется особенно после того, как его смертельно ранили. Настоящий солдат, он не перестает отдавать команды, даже когда его собственная смерть смотрит ему в глаза. Он умирает, но не сдается. И остается одним из многочисленных героев, которые погибли в первые дни войны, выполняя до конца свою обязанность перед Родиной.

Под давлением таких обстоятельств не все люди способны выдержать обстановку, некоторые внутренне готовы к предательству и трусости. Таков и Иван Пшеничный. Отца Пшеничного раскулачили и сослали. Иван жил у дяди, но прошлое его не отпускало. В техникум не взяли. В комсомол не приняли. К важному пробегу не допустили, хотя был лучшим лыжником. Иван стал классовым врагом, потому решил: нужно жить для себя. И немцев рассматривал как спасение с первых дней приказа держать переезд. Его малодушие ярко показано в некоторых моментах. Когда ребята стали варить кашу, каждый вкинул туда то, что у него было, а Пшеничный пожалел кусочек сала. Да и копал окоп он неохотно. Он хотел жить. Ночью он сбежал и сдался немцам. Он чувствовал страх и понимал, что пути назад нет. Но его ожидания не оправдались, и немцы его расстреляли.

Борис Фишер – один из мужественно погибших бойцов. Фишер – вовсе не военный человек. Он ученый, кандидат искусствоведения, интеллигент. Но это не помешало ему доказать свое достоинство и смелость в защите от врагов. Как пришла война, Борису Фишеру прошел уже третий десяток. Оказавшись среди военных, он понимал, что не имеет нужных навыков, чувствовал себя чужаком, белой вороной, неумехой. Ему приходилось трудно среди крикливых сержантов и товарищей по армии. Но вот пришла настоящая война. Неловкость в военном деле Фишера перестала беспокоить его. Главным стало другое – защищаться от врагов. Он показал себя смелым, мужественным бойцом, на удивление Карпенко. Борис Фишер умирает мужественно, убив единственного в своей жизни врага, подкравшись к нему вплотную. Не ожидал этого не только Карпенко, но и другие бойцы.

Витька Свист – веселый и находчивый солдат в группе бойцов. Он шутит и пытается помочь товарищам забыть о том, что их, скорее всего, ждет смерть. Свист – щедрый и доброжелательный человек, несмотря на то, что в прошлом он наделал ошибок и посидел в тюрьме за обворовывание государства. Возможно, именно там он понял свою ошибку и старался исправиться. Наиболее ярко человечность и честность Витьки Свиста проявилась в эпизоде с салом. Он понимал, что все голодные, и, найдя сало у Пшеничного, разделил его со всеми. Конечно, не очень хорошо, что он и здесь использовал обман, но намерение его было честное и искренние – накормить всех товарищей. Когда стало понятно, что всем придется погибнуть, Свисту и мысль не пришла в голову о том, чтобы сбежать и спасти свою собственную жизнь, бросив товарищей. Он мужественно и смело до самого конца борется и помогает не сдаваться другим. Испытание совести Витька Свист выдерживает, не смотря на свое криминальное прошлое. Он мужественно погибает в бою с танком. Василий Быков показал нам, что у каждого в жизни могут случаться тяжелые ошибки, но и у каждого есть шанс их исправить и остаться достойным человеком.

Алик Овсеев –хитренький и надменный. Привык рассуждать, анализировать и находить самое правильное из всех возможных решений. Такую привычку он приобрел давно, еще в школе. За год до войны Овсеев стал курсантом военного училища. Но с первых дней ему там не понравилось. В прочем как перестали нравится занятия музыкой, потом рисованием. Его мать всегда пеклась о нем, говорила, что он талантлив, но ленив, стоит ему прибавить упорства – и он станет гением.

Когда началась война, его в числе большой группы курсантов отозвали из училища и направили на фронт. Овсеев сначала обрадовался, но в первом бою его оглушила стрельба, ослепило страхом близкой смерти. Овсеев очень стал беспокоиться за свою жизнь и думал о том, как избежать гибель. Когда в живых остался лишь один боец, Овсеев решил последовать примеру Пшеничного (сбежать), но этот боец не дал ему этого сделать и выстрелил в него.

Этим бойцом оказался Вася Глечик. Он был самый молодой солдат, скромный. Верил в то, что все не зря, что они смогут выжить. Выполнял все приказы командира. Он оказался отважным, стойким и преданным бойцом. Когда он понял, что всё кончено и остался один, он не сбежал, и не дал этого сделать Овсееву. Он сравнивает себя с журавлем в небе, который отстал от стаи. Очнувшись от своих мыслей, он взял единственную гранату и стал поджидать немцев. В душе Глечика все еще слышался журавлиный жалобный крик.

На мой взгляд, Василий Быков в полной мере отразил в этом произведении трудности человека на войне, показал его внутренние состояние. Я считаю, что произведения этого автора будут всегда актуальны, ведь после их прочтения нельзя остаться равнодушным.

Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем

Чтобы вывести это сочинение введите команду /id32241

Произведения “Пелагея” Ф.А. Абрамова и “Знак беды” В.В. Быкова

Изображение трудностей деревенской жизни во время коллективизации и войны в произведении Быкова “Знак беды”. Характеры главных героев, идея произведения. Раскрытие основных черт героини “Пелагея” Ф.А. Абрамова, ее отношение к работе и односельчанам.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Подобные документы

Произведения о войне как трагедии народа в литературе ХХ века. Краткая биографическая справка из жизни В. Быкова. Сюжет повести “Сотников”. Основная цель партизанской войны. Нравственная сила Сотникова. Роль и место повести в творчестве писателя.

реферат [21,1 K], добавлен 09.12.2012

Биография Василия Быкова. Ситуация нравственного выбора как основа его сюжетов. Художественное исследование моральных основ человеческого поведения в их социальной и идеологической обусловленности. Тема Великой Отечественной войны в творчестве В. Быкова.

реферат [21,4 K], добавлен 05.06.2010

Идея и замысел произведения. Рождение, идейно-тематическое своеобразие романа-эпопеи. Характеры главных героев и их эволюция. Роман “Война и мир” и его герои в оценках литературной критики, мнения различных писателей и критиков о произведении.

курсовая работа [58,5 K], добавлен 02.12.2010

Проблемы определения жанровой специфики военных повестей В. Быкова в советской литературной критике. Повесть “В тумане”: конструкция “нравственного эксперимента”. Характеристика военных повестей В. Быкова. Жанровые особенности повести В. Быкова “Обелиск”.

курсовая работа [29,7 K], добавлен 08.01.2010

Повесть В. Быкова “Сотников” о Великой Отечественной войне. Она раскрывает нам весь ужас этого грозного и трагического события, заставляет понять, какой ценой была завоевана победа. Как и все произведения о войне, эта повесть учит добру и человечности.

реферат [16,0 K], добавлен 16.04.2008

Анализ творчества В. Быкова, В. Астафьева, А. Твардовского, М.А. Шолохова. Раскрытие нравственной, гражданской и духовной сущности героев произведений, проблем героизма и подвига человека во время Великой Отечественной войны, ее антигуманной сущности.

курсовая работа [37,4 K], добавлен 28.11.2012

Роман в четырех книгах Федора Абрамова: “Братья и сестры”, “Две зимы и три лета”, “Пути-перепутья” и “Дом”. Рассуждения автора о бедах и страданиях, о цене самопожертвования рядовых тружеников. Основная мысль: трагедия войны, единение народа перед бедой.

сочинение [9,5 K], добавлен 23.03.2009

Тема деревни всегда была одной из центральных в русской литературе. По-разному описывали крестьянскую жизнь Некрасов и Бунин, Пушкин и Есенин, Распутин и Шукшин. У каждого из них прекрасные интересные произведения, свой взгляд на эту жизнь.

топик [6,3 K], добавлен 02.03.2002

Поэтическое восприятие природы в символическом плане. Мотив метели (вьюги) как знак беды и враждебной стихии. Сила ритмики стихов Пастернака и противоборство с губительными силами стихий (метель-огонь) в стихотворении от лица Юрия Живаго “Свеча горела”.

курсовая работа [42,4 K], добавлен 06.05.2009

Краткие сведения о жизни и творчестве писателя Валентина Распутина. История создания, идейный замысел и проблемы произведения “Пожар”. Краткое содержание и характеристики главных героев. Художественные особенности произведения и оценка его критикой.

реферат [19,7 K], добавлен 11.06.2008