Рецензия на повесть К. Д. Воробьева Это мы, Господи!: сочинение

сочинение “Судьба военнопленных в повести К.д.Воробьёва “Это мы, господи. “

Данная работа была представлена на конкурс сочинений “Милосердие на поле брани” в номинации “Книжная полка. Размышляя о прочитанном” в 2005 году. Автор сочинения говорит о мотивах, побудивших его напиать о судьбе военнопленных и делится своими впечатлениями о прочитанном произведении.

просмотреть:

Вложение	Размер
sochinenie_sudba_voennoplennyh_v_povesti_k.d.vorobyova.doc	50.5 КБ

Предварительный просмотр:

Министерство образования и науки Российской Федерации

Урывская муниципальная средняя общеобразовательная школа

Тюменцевского района Алтайского края

Судьба военнопленных в повести К.Д.Воробьёва

(на конкурс сочинений “Милосердие на поле брани”)

Номинация “Книжная полка. Размышляя о прочитанном. “

Автор Козлова Елена ученица 10 класса

Урывской муниципальной средней

Учитель Волошина И.А.

Мотивы, которые побудили меня написать о судьбе военнопленных.

В нашем селе, на пересечении трёх дорог, стоит неприметный домик. В нём живёт Дармаев Эрик Будаевич, бывший военнопленный. О его судьбе я слышала не раз, но взволновало меня то, что в тысяча девятьсот девяносто пятом году его не наградили юбилейной медалью. Я думаю, что это несправедливо. Приближается шестидесятилетие Победы, и Эрик Будаевич может вновь оказаться без награды. Можно ли в данном случае говорить о гуманности и милосердии к человеку, у которого война отобрала родных, его родную Калмыкию, вынесшему ужасы плена и кем-то равнодушно вычеркнутому из списков ветеранов Великой Отечественной войны?! Я считаю, что все пленные, вынесшие ужасы плена и прошедшие проверку после войны, заслуживают нашего милосердного отношения и сочувствия. Мне хочется верить, что в День Победы юбилейная медаль будет прикреплена на грудь Дармаева Эрика Будаевича.

Я решила попросмотреть о судьбе военнопленных. Книга Константина Дмитриевича Воробьёва “Это мы, господи. ” потрясла меня своим названием и содержанием и помогла понять, что русские военнопленные достойны особого внимания со стороны государства и всех нас, рядом живущих. Мне понятно, почему Константин Воробьёв так спешил рассказать правду о пленных ещё тогда, в сорок третьем, потому что он знал о массовых довоенных арестах и предвидел судьбу несчастных, многие из которых после фашистских лагерей попали в наши.

Повесть Константина Воробьёва “Это мы, господи. ” читала с большим волнением и тяжёлым камнем на душе. Некоторые сцены так пронзительно режут сердце! Ничего нет выдуманного, только одна лишь правда. Правда, но какая! Она была нужна, чтобы донести до человечества ту боль, которая запеклась в сердце пленного там, в плену, где их убивали физически и морально; и после войны, когда унизительно больно было доказывать, что ты не предатель, и потом, когда спустя много лет “наверху” начнут сомневаться в твоей честности и порядочности.

Долгое время эта тема находилась под запретом, должно быть, с той поры, когда Верховный Главнокомандующий заявил, что у врага нет наших пленников, есть лишь изменники Родины.

Описания, данные в повести, заставляют переживать за героев. Вот гонят пленных по широкому шоссе от Солнечногорска на Клин и дальше на Волоколамск: “. В эти дни немцы не били пленных. Только убивали!

Убивали за поднятый окурок на дороге.

Убивали, чтобы тут же стащить с мёртвого шапку и валенки.

Убивали за голодное пошатывание в строю на этапе.

Убивали за стон от нестерпимой боли в ранах. Убивали ради спортивного интереса, и стреляли не парами и пятёрками, а большими этапными группами, целыми сотнями – из пулемётов, пистолетов и автоматов!”

Я испытала огромное потрясение, читая эти страшные строки: “Как же так? Это же не война. У пленных нет оружия. Зачем же такие подробности? Ведь волосы встают дыбом!” Какой кровоточащей должна быть душа двадцатитрёхлетнего автора, если он написал такие строки: “. Каждый день по утрам пленные выносили умерших за ночь. Каждый день около шестидесяти человек освобождали места для других. В середине лагеря, внутри одного барака, во всю ширь и глубь вырыли пленные огромную яму. Не зарывая, сносили туда умерших, и катился в неё воин с высоты четырёх метров, стукаясь голым, обледеневшим черепом по костяшкам торчащих рук и колен братьев, умерших раньше его.

Тяжёлым, ленивым шагом катились дни. Поднимал этот шар под тысячепудовую тяжесть тоски и отчаяния людей, опустошая душу, терзая тело. “

“Это мы, господи. ” – в этом крике жуткая тоска и беспомощность воина, волею трагических обстоятельств принявшего срам и муки плена. Не случайно Воробьёв эпиграфом к повести взял слова из “Слова о полку Игореве”: “Лучше быть убиту от мечей, чем от рук поганых полонёну”. Сама мысль о плене невыносима для русского воина, а если попал – останься человеком, не дай врагу уничтожить себя. Вот и стремился остаться в живых Константин Воробьёв. Он обязан был донести всю правду об адских муках пленных всем, кто находился по другую сторону жизни: воевал на передовой, умирал от ран, бросался под вражеские танки, трудился в тылу, кто был “наверху” и может потом засомневаться в честности и патриотизме пленного. Пленному важно было остаться человеком. Ощущая себя человеком, автор стремился успеть рассказать страшную истину людям о братьях по несчастью.

Сергей Костров, когда ему угрожает ампутация ноги, упрямо твердил: “Резать не дам. Я ещё буду драться”. И мысль о побеге постоянно жила в нём: “Бежать, бежать, бежать”. Разве это не противостояние врагу? Разве это не патриотизм? Что же давало силы бороться измученным, больным, голодным людям? Прежде всего – это вера в правду, справедливость, надежда на победу. Не случайно на вопрос гестаповцев, какой он веры, Сергей отвечает:”Самой глубокой”. Огромная тяга к жизни и ненависть к врагу помогают герою выживать в нечеловеческих условиях. Он выражает протест, когда его пытаются списать из жизни, сбросив под нары, а он, очнувшись, находит силы выползти и потребовать себе места. Не соглашается Сергей и с капитаном Николаевым, когда тот говорит, ч то в нём ничего борльше нет. “Нет, не так! Ты не прав, капитан! То, что там есть, в самой глубине души можно вырвать только цепкими когтями смерти”. Что же это такое “то”? Я думаю, что это самая суть человека, которая особенно ярко проявляется в трудные минуты жизни. Это стальной стержень характера человека, который нельзя сломить ничем. У Сергея это воля к жизни, духовная стойкость, непримиримость к врагу, человеческое достоинство. Эти особенности характера главного героя имеют большое значение и для других узников. Костров тянется к людям, которые думают так же, как и он. Они видят в нём опору организатора, поэтоому везде герой находит единомышленников. Совсем юный Ванюша, седой полковник, капитан Николаев, Попов – эти сильные духом, мужественные люди, над которыми каждую минуту витает смерть. Их бьют, кидают в камеру смертников, истязают пытками и голодом, но они умеют думать о жизни и жить даже в такие моменты. Много раз Сергей бежал из тюрем и лагерей, попадал в лапы гестаповских палачей и полицаев, тонул в болоте, полз сотни километров с кровоточащими ногами. И всё-таки выжил, потому что в роковые минуты с ним были честные и смелые люди. У меня они вызывают восхищение. Я думаю, что они достойны нашего уважения и памяти.

В заглавии повести выражена мысль о безмерных страданиях, о том, что в этом страшном обличье полуживых существ, скелетов, обтянутых кожей, трудно узнать самих себя:”Это мы, господи. “

Герой, читая надписи на стене камеры, “поймал себя на мысли, что ни одну книгу, ни один самый замечательный роман не читал с таким вниманием и чувством, как этот огромный, корявый лист – стену из “книги жизни”: люди, их судьбы, оборванные смертью, последние просьбы, проклятья убийцам, стихи. Автор убеждается, что пленные жили полной надеждой до последней минуты. Константин Воробьёв изображает и других пленных, которые на какое-то время растерялись и, не выдержав пыток, покончили жизнь самоубийством. Только ведь никто не застрахован от срывов в нечеловеческих условиях.

Чуткое милосердное отношение к пленным видно в сцене разговора Сергея с умирающим солдатом. Чувствуется, что у Кострова разрывается душа, когда он утешает и подбадривает друга. Тому так хочется, чтобы пришла мама (их дом совсем не далеко) и принесла горячей картошки. Сергей же представляет, как она приходит, а её расстреливают гестаповцы.

Надо ли описывать, какое эмоциональное и психологическое состояние может испытать каждый, кто прочтёт хотя бы одну ужасную сцену? Вот старушка поплатилась жизнью за то, что бросала в толпу пленных всё, что у неё осталось в голодную зиму, – капустные листья, – да так и осталась лежать без движения. Вот в толпу пленных с нечеловеческим гиканьем врезались эсэсовцы, они убивали остро заточенными железными лопатами. Так был убит капитан Николаев, которому лопата глубоко раздробила череп. Надо же фашистам иметь такую фантазию, как убивать, уничтожать русских пленных?! А как описывает автор узников, раздирающих лошадь. Авторская боль и страдание за несчастных, к которым загнали раненую лошадь на “тринадцатые сутки умышленного мора голодом”, а потом расстреливали скопом, “красиво и экономно расходуя патроны”, передаётся и нам, читателям. Мне хочется тоже закричать:”Господи! Разве имели эти звери право отнимать жизнь?! Кто им его дал?! Разве правильно убивать безоружных людей, которые могли защититься только камнями?! Можно ли осуждать Сергея Кострова, принявшего решение сжечь хутор для спасения Ванюшки, освободив его от мук и пыток в фашистских застенках?!”

“Это мы, господи. ” – отчаянный крик тех, кто навсегда остался лежать в родной земле, кто прошёл круги ада в плену, но выжил, кто поднял Знамя Победы над рейхстагом.

В повести автор показал горькую правду о войне, без которой нельзя, потому что она даёт истинное представление о величии духа русского народа. Я думаю, что здесь будут уместны слова из песни:

Русский парень от пуль не бежит,

Русский парень от боли не стонет,

Русский парень в огне не горит,

Русский парень в воде не тонет.

Параллельно с ужасами фашистского плена Писатель рассказывает о великом мужестве советских людей, обречённых на уничтожение и предсмертные пытки. Каждая строчка поражает чудовищным развитием событий в фашистском плену, а тот факт, что автор является живым свидетелем всего происходящего, превращает произведение в исповедь живого человеческого сердца.

Заглавие повести подтверждает мысль о единстве узников. В канонической фразе “Это я, господи. ” перемена местоимения на “мы” призвана выделить мысль о непомерном страдании, общем для всех заключённых:”Это мы, господи. “

Когда читала страницы, где автор даёт описание пейзажей, невольно чувствовала холод от того, как передаётся единство человека с природой, которое отражает настроение и душевное состояние пленников: “Низко плывут над Ржевом снежные тучи-уроды. Обалдело пялятся в небо трубы сожжённых домов. Ветер выводит-вытягивает в этитрубы песню смерти. Куролесит позёмка по щебню развалин города, вылизывает пятна крови на потрескавшихся от пламени тротуарах. Чёрные стаи ожиревшего воронья со свистом в крыльях и зловещим карканьем плавают над лагерем. Глотают мутные сумерки зимнего дня залагерную даль. не видно просвета ни днём, ни ночью. Тихо. Темно. Жутко”.

Прочла повесть, будто прожила страшную чужую жизнь. Я думаю, что в концлагерях пленные каждую секунду ощущали в себе физическую и нравственную боль, обиду от беспомощности, но великая сила духа русского человека выстояла и победила. Я совершенно согласна с писателем Кондратьевым, что повесть “Это мы, господи. ” – это “написанная кровью сердца страница из той общей летописи войны, которую мы всё пишем и пишем и не можем дописать”.

Я убеждена в том, что люди, прошедшие фашистские тюрьмы и лагеря, не заслуживают подозрений, они прошли проверку сразу после войны и имеют право на честное имя сейчас.

Великая Отечественная война позади, но продолжают сотрясать мир те, кому хочется проливать безвинную человеческую кровь. Давно пора прекратить кровавый кавказский узел, отнявший у матерей сыновей, безусых ребят, которые появились на свет не для того, чтобы проливать свою кровь, а для того, чтобы любить и быть счастливыми.

Работа добавлена на сайт bukvasha.ru: 2015-05-11

Война. Это страшно. Мы знаем и слышали о ней много, но нам, детям послевоенных лет, не осознать до конца, что такое война. Однако ясно одно: война – ад, “мясорубка”, перемалывающая человеческие жизни, коверкающая людские судьбы. Не дай нам, Господи, когда-либо столкнуться с войной лицом к лицу.
О Великой Отечественной войне написано много книг. Среди них – повесть Константина Воробьева “Это мы, Господи!”. Это произведение было написано в 1943 году, когда короткая передышка в партизанских боях позволила ему рассказать о том, что случилось с ним в немецком плену.
Повесть автобиографичная, наверное, поэтому настолько пугающе правдива. Страшно просмотреть о лагерях военнопленных, о нечеловеческом обращении фашистов с заключенными, об обезумевших, потерявших человеческий облик людях, о тщетных попытках побегов и последующих зверских пытках.
Перед нами судьба человека, одного из миллионов попавших в немецкий плен, история лейтенанта Сергея Кострова. Но он же, один из немногих, смог выжить, духовно выстоять в этом плену, не потеряв надежды на освобождение. С самого начала Сергей решил: “. я молод и хочу жить. Значит, хочу еще бороться”. И он боролся. В течение семнадцати глав автор рассказывает нам о том, что пришлось пережить его герою, что пришлось выстрадать.
В плен Сергей попал, когда немцы в 1941 году, в декабре, отступали от Москвы на Волоколамск. Отступали и потому зверели, вымещая злобу на “голодных, больных, измученных людях”, и не били их, а убивали. Страшные следы оставляли за собой – горы трупов, которые “в снегу, молчаливо и грозно шлют проклятия убийцам, высунув из-под снега руки, словно завещая мстить, мстить, мстить!”. В числе военнопленных, двигавшихся под конвоем немцев, как раз и был Сергей. Ему повезло, его не убили в дороге, не изувечили, хотя и избили, и он попал в ржевский лагерь военнопленных. Но так ли повезло? Ведь там, в лагере, заключенных ожидала долгая, мучительно долгая смерть от голода. Шестьдесят граммов хлеба в день. Как же выжить в таких условиях, а тем более такому сильному, здоровому, молодому, как Сергей, которому должно исполниться только двадцать три года. Но он выжил, переболев тифом, выкарабкался из цепких лап смерти. “Да, крепок был костлявый лейтенант! Слишком уж мало крови было в его жилах, устала смерть корежить гибкое тело спортсмена, и через двое суток выполз Сергей из-под нар”. Окончательно поправиться помог ему доктор Владимир Иванович, который в этой преисподней умудрялся помогать людям и даже собирал “в доску своих”, чтобы бежать. Но доктор не был единственным человеком такого рода. Костров встретил и капитана Николаева, и Ванюшку, и Мотвякина с Устиновым. Всех этих людей объединяла поразительная любовь к жизни, стойкость, желание сбежать из плена, а главное – стремление всеми силами осуществить задуманное.
Мысль о побеге согревала душу главного героя в страшных условиях фашистского плена. Он голодал, научился беречь каждую крошку хлеба, но всегда был готов поделиться с другими. Он не терял присутствия духа, хотя это было почти невозможно. Сергей побывал во многих лагерях смерти, видел, как ни за что, просто ради забавы, фашисты расстреливали беззащитных людей, как морили их голодом, видел, во что превращается большинство узников, уставших бороться. Но Сергей видел и других людей, до последних минут борющихся за жизнь и, подобно ему, стремящихся к побегу. Редко кому удавалось сбежать, но Сергею это оказалось по силам.
Первая попытка оказалась неудачной: его и Ванюшку – мальчика лет семнадцати, который согласился бежать с Сергеем, – поймали, и “прыгали кованые сапоги по двум распростертым телам. ”. Но беглецы выжили, и снова был побег. “Наконец свобода! Можно глубоко вдохнуть истощенной грудью! Но ни на минуту нельзя забывать, что мы – все еще пленные, и за такими, как мы, в лесах охотятся полицейские. ”
Беглецы скрывались, пробираясь к родной земле. Но все же Сергей остался один, когда схватили Ванюшку. Герой чуть было не погиб в болоте, попал в лапы к эсэсовцам. и снова бежал! “Гады! Русского офицера так не возьмешь!” Но вот беда: отказала правая нога – идти невозможно! И снова плен, и снова допросы, пытки, издевательства.
Господи, что же делают с человеком такие испытания, какие вынес и пережил Сергей Костров. Молодой парень за несколько месяцев превратился в старика.
“Нет на свете хуже тех минут, когда человек поймет, что все, что предстояло сделать, – сделано, пережито, окончено. ” Такие чувства испытывал и Сергей. Он почти отчаялся. Почти. Там, в глубине души, осталось то, что можно вырвать, “но только цепкими когтями смерти”. Сергей сберег это “то”. Несмотря на все, что еще ждало его, “он жив, а значит, будет бороться, не за право просто существовать, а за право на жизнь, свободную жизнь. ”. “Бежать, бежать, бежать! – почти надоедливо чеканилось в уме слово”.
“Это мы, Господи!” – страшная книга. Но все написанное – правда, жестокая правда о войне, о плене, о фашистах. Но не нужно думать, что все произведения – сплошные картины войны. Есть и лирические отступления, если, конечно, эти строки можно так назвать. Лирические отступления словно вкраплены в текст, они скрашивают происходящее, но природа словно чувствует, что идет война: “Бархатистыми кошачьими лапами подкрадывалась осень. Выдавала она себя лишь тихими шорохами засыхающих кленовых листьев да потрескавшихся стручков акаций. Исстрадавшейся вдовой-солдаткой плачет кровавыми гроздьями слез опершаяся на плетень рябина”. Природа словно живая, метафоры, неоднократно использованные автором, делают ее непосредственной свидетельницей войны. Природа плачет над погибшими, страдает вместе с ранеными. Но природа является и врагом военнопленных. Природа-убийца и природа-страдалица. Все моменты природы удивительно соответствуют действию, являясь одновременно и “теневым” фоном, и действующим лицом. Это – авторская особенность, но, по-моему, вся повесть особенная. Пусть это не первое и не второе произведение о войне, но это не просто повесть, это строки, написанные кровью, это то, что выстрадано самим автором, это своего рода крик души – это мы, Господи, мы, люди, прошедшие через ад войны.
“Это мы, Господи!” – предупреждение людям, предупреждение о том, что война – это не просто “трашно, война – смерть не только физическая, но и духовная. Это огромный удар, удар по самому больному, что есть у всех нас, – по нашей жизни, по нашим родным и близким, просто по людям.
Я не хочу войны, я хочу жить, жить и видеть синее небо над головой, яркое солнце в этом небе. Я не хочу когда-либо услышать грохот орудий, не хочу узнать, что такое война. И не дай нам, Господи, когда-либо оказаться в водовороте военных действий, попасть в омут смерти.

Война в повести К. Воробьева «Это мы, Господи!»

С каждым годом все дальше и дальше уходит от нас война, все меньше становится свидетелей тех страш­ных событий. Но имеем ли мы право забыть годы, во­шедшие горем в каждый дом, унесшие жизни мил­лионов людей? Можем ли мы предать память о наших дедах, отдавших свою жизнь за свободу своей Роди­ны, своих детей и внуков? И особенно ясно это пони­маешь после прочтения книг о Великой Отечествен­ной войне, написанных авторами, знающими о ней не понаслышке, являющимися прямыми участниками военных действий. Книгой-откровением стала авто­биографичная повесть Константина Воробьева «Это мы, Господи!», написанная в 1943 году. Показанная в ней сила человеческого духа заставляет переосмыс­лить все жизненные ценности, задуматься о смысле собственной жизни. Ведь шли на войну и погибали за свою землю мальчишки, не намного старше нас.

Так, герою повести Сергею Кострову всего 23 года, а жизненный опыт его, приобретенный за три года жизни в фашистских лагерях, вызовет сострадание и уважение и у людей более зрелого возраста. Даже в тех нечеловеческих условиях, которые выпали на его долю, Костров сумел сохранить достоинство. «. я мо­лод и хочу жить. Значит, хочу еще бороться». И он бо­ролся. На протяжении всего повествования автор рас­сказывает нам о том, что пришлось пережить, выстра­дать его герою.

Претерпевая муки голода, физические страдания, ежедневную угрозу смерти, молодой лейтенант не ос­тавлял мысли о свободе, использовал каждую малей­шую возможность для избавления от вражеского плена.

Мучительно бесконечно тянулись дни. Многое при­шлось пережить главному герою повести: и тиф, и из­нуряющий голод, когда «от истощения пергаментной бумагой шелестели перепонки ушей, носом нельзя было дышать — шумом и треском наполнялась голо­ва». Видел он, как люди, наделенные властью, изде­вались над другими, беззащитными, людьми — мори­ли их голодом, убивали ради забавы, давали непо­сильную работу. Видел, как «диким и жадным огнем загорались дотоле равнодушно-покорные глаза чело­века при виде серенького кирпичика», как люди теря­ли волю к жизни, человеческое достоинство, смиря­лись со своим бесправным положением, уподобля­лись бессловесным животным. Но были и другие, подобные Сергею Кострову, борющиеся за каждую минуту своей жизни, использующие любую случай­ную возможность для того, чтобы обрести свободу. Та­кими были капитан Николаев, и Ванюшка, и Мотвя-кин с Устиновым. Все они, как и главный герой, про­несли через все испытания удивительную жизнестойкость. Только мысль о побеге давала силы для того, чтобы выжить в страшных условиях фаши­стского плена. «Тяжелым ленивым шаром катились дни. Подминал этот шар под тысячепудовую тяжесть тоски и отчаяния людей, опустошая душу, терзая тело. Не было дням счета и названия, не было счета и определения Думам, раскаленной массой залившим мозг. ».

Даже превратившись в «долговязого скелета, обтя­нутого сухой желтой кожей», Сергей Костров думает о том, что в глубине его души еще живет, «то», что «заставляет тело терпеть до израсходования послед­ней кровинки». «Это самое «то» можно вырвать, но только цепкими когтями смерти». Это — сила духа, жажда жизни, свободолюбие. Даже на жестоких до­просах он отстаивает право на свою независимость: «— Почему бежал? — Это мое право».

Право любого человека — быть свободным, стре­миться к свободе. И лишить человека этого права нельзя даже под угрозой смерти.

Не раз бывало и так, что кончались силы, казалось, легче умереть, чем дальше выносить весь этот ужас: «Разогнаться и об острый угол барака. самому», что­бы не распорядился твоей жизнью кто-нибудь другой, считающий себя вправе это сделать. На помощь Сер­гею приходила память: «Оставалось последний раз прошагать мысленно свои двадцать три года. Нет, в прошлом все было так, как надо. Иначе он и не мог. Только так, как было и должно быть! И только обрыв этой немноголистной повести нелепый. без подписи, без росчерка. ». Не мог этот упрямый юноша сми­риться с таким концом, и борьба продолжалась. По­весть автобиографична, значит, герой выжил, высто­ял в этом аду, и от своего имени, от имени тех, кто про­шел то же горнило, кричит: «Это мы, Господи!». Слышишь ли ты? Слышал ли ты?

«Сохранить в себе человека» (по повести К.Д. Воробьева «Это мы, Господи. »)

Светит ли ласковое солнце, шумит ли январская метель, нависают ли тяжелые грозовые тучи над Москвой, Орлом, Тюменью или Смоленском, торопятся люди на работу, снуют по улицам, толпятся у ярких витрин, ходят в театры, а потом, придя, домой, собираются всей семьей и пьют чай, обсуждая мирно прожитый день.

Тогда тоже было солнце, шли дождики гремел гром, но только вторили ему бомбы и снаряды, а люди бегали по улицам в поисках убежища. И не было витрин, театров, парков с аттракционами. Была война.

Мое поколение много знает о войне от бабушек и дедушек, но этого недостаточно, чтобы иметь полное представление о Великой Отечественной. А знать о ней просто необходимо, чтобы помнить и чтить память тех людей, которые положили свою жизнь на поле брани за нас, за наше будущее, за то, чтобы солнцу было над кем светить.

Нет ничего ценней тех произведений о войне, авторы которых сами прошли через нее. Именно они написали о войне всю правду, и, слава Богу, в русской советской литературе таких немало.

Недавно мне довелось пропросмотреть произведение К.Д. Воробьева «Это мы, Господи. ». Эта повесть рассказывает о человеке, попавшем в плен.

К. Воробьев сам был в плену в 1943 году, и повесть эта несколько автобиографичная. Рассказывается в ней о тысячах людей, оказавшихся в плену в годы Великой Отечественной войны.

К. Воробьев описывает жизнь, или скорее существование, (потому что то, что мы привыкли называть жизнью, к пленным сложно отнести) пленных людей. Это были дни, тянувшиеся подобно векам, медленно и одинаково, и только жизни заключенных, как листья с осеннего дерева, падали с поражающей быстротой. То, действительно, было только существование, когда душа разлучалась с телом, и сделать ничего было нельзя, но это было существование еще и потому, что пленные были лишены элементарных человеческих условий для жизни. Они теряли человеческий вид. Теперь это были изнуренные голодом старики, а не пышущие молодостью, силой и отвагой солдаты. Они теряли своих товарищей, шедших вместе с ними по этапу, только из-за того, что те останавливались от дикой боли в раненой ноге. Фашисты убивали и убивали их за голодное пошатывание, убивали за поднятый окурок на дороге, убивали « ради спортивного интереса».

К. Воробьев рассказывает ужасающий случай, когда пленным было позволено остановиться в деревне: двести голосов просящих, умоляющих, голодных кинулись на корзину с капустными листьями, что принесла щедрая старуха мать, «набросились на нее не желающие умереть от голода».

Но раздалась пулеметная очередь – это конвойные открыли огонь по пленным, сбившимся в кучу. То была война, то был плен, и так заканчивалось существование многих заключенных в плен обреченных людей.

Главным героем К. Воробьев избирает молодого лейтенанта Сергея. Читатель практически ничего не знает о нем, пожалуй, лишь то, что ему двадцать три года, что есть у него любящая мать да маленькая сестренка. Сергей – это человек, которому удалось остаться человеком, даже при утрате человеческого облика, который выживал, когда, казалось, выжить было невозможно, который боролся за жизнь и держался за каждую крохотную возможность бежать.

Он пережил тиф, его голова и одежда были полны вшей, вместе с ним на одних нарах ютились трое или четверо пленных. И он, однажды оказавшись под нарами на полу, куда сослуживцы скидывали безнадежных, впервые заявил о себе, заявил о том, что будет жить, будет бороться за жизнь во что бы то ни стало.

Деля одну черствую буханку на сто маленьких кусочков, чтобы все было ровно и честно, питаясь одной пустой баландой, Сергей таил в себе надежду и мечтал о свободе. Не сдавался Сергей и тогда, когда в его желудке не было и грамма пищи, когда жестокая дизентерия мучила его.

Пронзителен тот эпизод, когда товарищ Сергея, капитан Николаев, желая помочь своему другу, очистил его желудок и сказал: «Больше в тебе нет ничего». Но Сергей, «чувствуя иронию в словах Николаева», протестовал, потому что «в нем и впрямь слишком мало чего осталось, но то, что там есть, в самой глубине души, не вырыгнул с блевотиной Сергей».

Автор объясняет, почему Сергей оставался человеком на войне: «Это самое «то» можно вырвать, но только цепкими лапами смерти. Только «то» и помогает переставлять ноги по лагерной грязи, превозмогать бешеное чувство злобы. Оно заставляет тело терпеть до израсходования последней кровинки, оно требует беречь его, не замарав и не испаскудив ничем!»

Однажды, на шестой день пребывания в очередном лагере, теперь уже в каунасском, Сергей попытался бежать, но был задержан и избит. Стал он штрафником, а значит, условия были еще бесчеловечнее, но не потерял Сергей веру в «последнюю возможность» и бежал вновь, прямо из поезда, мчавшего его и еще сотни других штрафников на издевательства, побои, пытки и, наконец, смерть. Он выпрыгнул из поезда со своим новым товарищем Ванюшкой. Прятались они в лесах Литвы, ходили по деревням, просили еду у мирных жителей и потихоньку набирали силы. Нет пределов храбрости и отваге Сергея, он рисковал жизнью на каждом шагу – встретиться с полицаями он мог в любой момент. А потом он остался один: Ванюшка попал в руки полицаев, и Сергей сжег дом, где мог находиться его товарищ. «Я избавлю его от мук и пыток! Я сам убью его»- решил он. Возможно, сделал он это, так как понимал, что потерял друга, хотел облегчить его страдания и не хотел, чтобы отнял жизнь у молодого парня фашист. Сергей был человек гордый, и чувство собственного достоинства помогало ему.

Все-таки эсэсовцы поймали беглеца, и началось самое страшное: гестапо, камера смертников. О, как же это потрясает, что Сергей продолжал думать о жизни, когда существовать оставалось несколько часов.

Может, и поэтому смерть в сотый раз отступила от него. Она отступила от него, потому что Сергей был выше смерти, потому что это «то»- духовная сила, которая не разрешала сдаваться, приказывала жить.

Расстаемся мы с Сергеем в городе Шауляе, в новом лагере.

К. Воробьев пишет строки, поверить которым сложно: «. И вновь в мучительном раздумье Сергей начал искать пути выхода на свободу. Находился Сергей в плену больше года, и неизвестно, сколько еще слова: «бежать, бежать, бежать!»- почти надоедливо, в такт шагам, чеканились в уме Сергея».

К. Воробьев не написал, выжил Сергей или нет, но, на мой взгляд, знать это читателю необязательно. Надо лишь понимать, что оставался Сергей человеком на войне и останется им до последней своей минуты, что благодаря таким людям мы победили. Ясно, что были на войне предатели и трусы, но их затмевал сильный дух настоящего человека, который боролся за свою жизнь и за жизнь других людей, помня строки, похожие на те, что Сергей прочитал на стене паневежской тюрьмы:

Краткое содержание «Это мы, Господи!»

Повесть «Это мы, Господи!» Воробьева была написана в 1943году. Произведение является автобиографическим, и в точности описывает все события, свидетелем и участником которых стал сам Константин Воробьев.

Рекомендуем просмотреть краткое содержание «Это мы, Господи!» по главам. Пересказ книги пригодится для читательского дневника и подготовки к уроку литературы.

Главные герои

Сергей Костров – 23-летний лейтенант, оказавшийся в немецком плену, решительный, упорный, волевой молодой человек.

Другие персонажи

Никифорыч – рыжебородый солдат, оказавший помощь Сергею в плену.

Лучин Владимир Иванович – лагерный доктор, вылечивший Сергея.

Ванюшка – 18-летний военнопленный, друг Сергея, с которым он совершил побег.

Краткое содержание

Главы 1-2

Осенью 1941 года лейтенант Сергей Костров оказался в немецком плену. Пройдя унизительную процедуру допроса, он был доставлен в котельную разрушенного здания стекольного завода. Сергей увидел « груду тел на цементном полу ». Это были пленные русские солдаты, которые от сильного холода жались друг к другу. Воздух в котельной был нестерпимо вонючим, и постоянно слышались крики, стоны и всхлипывания. Сергей почувствовал « тупое чувство равнодушия ко всему да голодное посасывание под ложечкой ».

На следующее утро был обход, во время которого у Сергея забрали « массивный серебряный портсигар » – подарок друзей на двадцатилетие. Юноша попытался сопротивляться, но его жестоко избили. Очнувшись после побоев, он познакомился с рыжебородым Никифорычем. Сергея сразу покорила « задушевная простота и грубоватая ласковость его советов и нравоучений ».

Начался трудный переход. Немцы стреляли за малейшее промедление, и « чем дальше шли, тем больше становилось убитых ». Когда оголодавшие пленные проходили мимо деревеньки, жалостливая старушка бросила им охапку капустных листьев. Немцы тут же расстреляли и старушку, и сбившихся в кучу пленных. Погиб и Никифорыч, который перед смертью успел передать Сергею свой мешок.

Главы 3-6

Пленных привели в Ржевский лагерь, который славился своими нечеловеческими условиями. Люди умирали, не выдерживая голода и холода. Лишь на седьмые сутки Сергей « получил шестьдесят граммов хлеба ». Он познакомился с истощенным юношей Колей, умиравшим о гангрены – ступни его были уже фиолетовыми, и « ни одного пальца на ноге не было ».

Вскоре Сергей сам заболел тифом, и сокамерники, раздев его донага, бросили умирать на нижние нары. У Сергея отнималась нога, и стоял вопрос об ампутации. Спас его лагерный доктор Лучин Владимир Иванович, чудом доставший спирт, которым Сергей постоянно растирал больную ногу. Лучин готовил группу для побега, но героя переправили в Смоленск.

Главы 7-9

« В один из августовских дней 1942 года » Сергея вместе с другими пленными переправляли в Германию. Прибыв в « Каунасский лагерь “Г”» , многие пленные стали жертвами осатаневших эсэсовцев, которые убивали людей простыми железными лопатами.

Сергей познакомился с 18-летним Ванюшкой, с которым оказался в штрафном лагере. Во время работы они попытались сбежать, но безуспешно. Ребят сильно избили, и поместили в лагерь «Долина смерти», после чего вновь направили в Германию. Им удалось разрезать сетку, и сбежать из поезда.

Беглецы передвигались по ночам, изредка осмеливаясь просить еду у местных жителей. Все знали, что « там, где подали беглецу стакан воды, вешали поголовно всю семью и все сжигали дотла ». Когда Ванюшка не вернулся в условленное время из избы, Сергей понял, что его схватили и связали. Желая избавить друга от страшных мучений, он поджог дом.

Главы 10-17

« Прошло пятнадцать дней с тех пор, как Сергей остался один ». За это время он преодолел 150 километров. Сергей попал в руки литовским полицейским, отправившим его в Паневежисскую тюрьму. Он назвался Петром Руссиновским. Ежедневно во время допросов его люто избивали, и Сергей держался из последних сил. В камере он познакомился с советскими бойцами Устиновым и Мотякиным, и вместе они стали разрабатывать план побега.

Сергея поймали и перевели в Шяуляйскую тюрьму, но и здесь « в мучительном раздумье Сергей начал искать пути выхода на свободу »…

Заключение

Повесть учит быть отважным, решительным и никогда не опускать руки. Даже в самых сложных жизненных ситуациях нужно верить в лучшее, и идти до победного конца.

После ознакомления с кратким пересказом «Это мы, Господи!» рекомендуем прочесть рассказ в полной версии.

Тест по повести

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рецензия на повесть К. Д. Воробьева «Это мы, Господи!»

Война… Это страшно… Мы знаем и слышали о ней много, но нам, детям послевоенных лет, не осознать до конца, что такое война. Однако ясно одно: война — ад, «мясорубка», перемалывающая человеческие жизни, коверкающая людские судьбы. Не дай нам, Господи, когда-либо столкнуться с войной лицом к лицу…
О Великой Отечественной войне написано много книг. Среди них — повесть Константина Воробьева «Это мы, Господи!»… Это произведение было написано в 1943 году, когда короткая передышка в партизанских боях позволила ему рассказать

Похожие сочинения:

Тема войны в повести К. Воробьева «Это мы, Господи. »Предметом своей литературы К. Воробьев сделал личный, исключительно трудный, не укладывающийся в рамки обычных человеческих горестей, жизненный опыт. Этот опыт.

Рецензия на повесть К. Д. Воробьева «Убиты под Москвой»Книги могут нравиться или не нравиться. Но есть среди них такие, которые не попадают ни в одну из этих категорий.

Трагическая судьба народа во второй мировой войне (По повести К. Воробьева «Это мы, Господи»)Кровью сердца написана повесть К. Воробьева «Это мы, Господи» — еще одна страница, самая кошмарная и бесчеловечная, из летописи второй.

Путь Сергея Кострова к свободе (по повести К. Воробьева «Это мы, господи!»)Автобиографическая повесть К. Воробьева «Это мы, господи!» была написана в 1943 году, когда группа партизан, сформированная из бывших военнопленных, вынуждена.

Правда о войне в произведениях современных писателей (по повести К. Воробьева «Это мы, господи!»)Большинство произведений о войне посвящены боям, изображению военных будней, огневому фронту. Но есть и другая сторона войны, которую мы почти.

Трагическая судьба народа во второй мировой войне ( по рассказу К. Воробьева «Это мы, Господи»)Кровью сердца написана повесть К. Воробьева «Это мы, Господи» — еще одна страница, самая кошмарная и бесчеловечная, из летописи второй.

Рецензия на повесть Б. Л. Васильева «А зори здесь тихие…» (1(I вариант) Много книг на свете, всех их за жизнь мне не перечесть. Но я хочу рассказать о произведении, где.

Рецензия на повесть В. Кондратьева «Сашка»Автор этой повести — бывший фронтовик. Он открывает нам правду о войне, пропахшей потом и кровью. Действие повести разворачивается подо.

Рецензия на повесть В. П. Некрасова «В окопах Сталинграда»Повесть «В окопах Сталинграда» посвящена героической обороне города в 1942-1943 годах. Это произведение впервые было напечатано в 1946 году в.

Рецензия на повесть В. П. Астафьева «Пастух и пастушка»Чуть больше полвека, что минули после Великой Отечественной войны, не ослабили интереса общества к этому историческому событию. Время демократизма и.

Рецензия на повесть В. Г. Распутина «Последний срок»Одним из известнейших современных русских писателей является Валентин Распутин. Я прочитала много его произведений, и они привлекли меня своей простотой.

Рецензия на произведение о Великой Отечественной войне (повесть В. Кондратьева «Сашка»)Великая Отечественная война стала сильнейшим потрясением не только для советского народа, но и для всего мира. И нет ничего удивительного.

Рецензия на повесть В. В. Быкова «Карьер»В одном из журналов была опубликована повесть Быкова «Карьер». И вновь о войне, о многострадальной земле Белоруссии, о трагических испытаниях.

Рецензия на повесть С. А. Алексиевич «У войны не женское лицо»Я ушла из детства в грязную теплушку. В эшелон пехоты, в санитарный взвод… Я пришла из школы в блиндажи сырые.

Рецензия на повесть В. В. Быкова «Обелиск»Прекрасные человеческие качества с особой силой проявляются именно в момент наибольшей опасности. И. Панин Огромный интерес представляет творчество известного белорусского.

Рецензия на повесть А. Платонова «Ювенильное море»В течение последних двух десятилетий в печати стали появляться многие произведения, запрещенные ранее цензурой. К их числу относятся и книги.

Революция 1917 года в произведениях А. Толстого (повесть «Похождения Невзорова, или ибикус») (рецензия)Дзынь — пулька пробила стекло, и засвистал непогодливый ветер… А. Толстой В 20-е годы все, что было напечатано Алексеем Толстым.

Рецензия на повесть А. П. Чехова «Дуэль»Повесть «Дуэль» — самое крупное произведение чеховской прозы — явилось завершением идейных и художественных исканий писателя середины 80-х — начала.

Рецензия на повесть Н. В. Гоголя «Шинель»Повесть «Шинель» Н. В. Гоголя входит в цикл «Петербургские повести». В этом цикле писатель изображает быт и нравы жителей Петербурга.

Краткое содержание Это мы, господи! Воробьев К. ДЛейтенант Сергей Костров осенью 1941 г. попадает в плен. Продержав пленных несколько дней в подвалах разрушенного Клинского стекольного завода, их.

Рецензия на повесть В. Г. Распутина «Василий и Василиса»Истинно мягкими могут быть только люди с твердым характером. У остальных же кажущаяся мягкость — это в действительности просто слабость.

Рецензия на повесть А. Приставкина «Ночевала тучка золотая»Начиная писать рецензию на произведение Анатолия Приставкина «Ночевала тучка золотая», хочется написать и о самом авторе. Ведь рецензия — это.

Рецензия на повесть Г. Н. Владимова «Верный Руслан»В свидетельствах «поднявшихся из ада», в книгах о сталинских лагерях, которые так пристально читают в последние годы, мир заключенных, мир.

Рецензия на повесть Ч. Т. Айтматова «Белый пароход»Чингиз Айтматов, автор произведений «Верблюжий глаз», «Джамиля», «Первый учитель», «Материнское поле», «И дольше века длится день», «Прощай, Гульсары!», «Плаха», в.

Рецензия на повесть Ф. А. Абрамова «Алька»С давних пор существует два способа обновления и изменения жизни. Один — реформы и революции, второй — путь нравственного усовершенствования.

Рецензия на повесть М. А. Булгакова «Собачье сердце»Повесть «Собачье сердце» написана в 1925 году. Рукопись была изъята при обыске на квартире Булгакова в 1926 году. Впервые она.

Рецензия-отзыв на повесть А. П. Платонова «Котлован»Андрей Платонович Платонов — писатель двадцатого века. В своем творчестве он затрагивал нравственные и философские проблемы. Платонова волновал вопрос: возможно.

Рецензия на повесть В. Г. Распутина «Прощание с Матерой»(I вариант) Валентин Григорьевич Распутин родился в 1937 году в поселке Усть-Уда, что стоит на Ангаре, почти на полпути между.

Рецензия на повесть Е. Коршунова «Операция «хамелеон»Книга Евгения Коршунова «Операция «Хамелеон» по своему жанру детектив. Притом детектив, действие которого происходит в заманчивой Африке. Вряд ли найдется.

Рецензия на повесть Ф. А. Абрамова «Поездка в прошлое»Федор Абрамов — широко известный в нашей стране писатель и критик. В 1993 году вышло полное собрание сочинений писателя впервые.