30.03.2020

Белинский: основоположник русской критической литературы: сочинение

«Белинский: основоположник русской критической литературы»

«Да, много, много нужно условий для образования детского писателя: нужна душа благодатная, любящая, кроткая, спокойная, младенчески-простодушная, ум возвышенный, образованный, взгляд на предметы просветленный, и не только живое воображение, но и живая, поэтическая фантазия, способная представить все в одушевленных, радужных образах. Разумеется, что любовь к детям, глубокое знание потребностей, особенностей и оттенков детского возраста есть одно из важнейших условий»,— писал В. Г. Белинский в статье «Подарок на Новый год. Две сказки Гофмана для больших и маленьких детей. В. Г. Белинский был первым, кто четко определил важнейшие требования к детской книге, сформулировал основные принципы детской литературы. Он опирался в своих требованиях к детской книге на опыт предшественников, например на прогрессивные работы Н. И. Новикова и современников, на статьи «Литературной газеты» (1830—1831), основанной А. С. Пушкиным.

В. Г. Белинский проявлял глубокое внимание к детской литературе в течение всей своей критической деятельности. Им написано около 200 работ, посвященных детской литературе. Среди них публицистические, полемически заостренные, сатирические статьи и рецензии. Белинским даны оценки художественных, учебных, научно-популярных детских книг. В его статьях поставлены теоретические вопросы, связанные со спецификой детской литературы, с определением круга детского чтения, с ролью литературы в воспитании детей. Белинский разрабатывает теорию детской литературы в конкретных исторических условиях 30-х и 40-х годов XIX века. Принципы, выдвинутые им в 30-е годы, оттачиваются в 40-е годы, становятся зрелой и единой теорией реализма в детской литературе. Официальной системе воспитания, рекомендующей телесные наказания для детей, Белинский противопоставил прогрессивную систему воспитания, основанную на гуманизме и уважении к личности ребенка.

Педагогические взгляды Белинского в 40-е годы имеют четко выраженную материалистическую основу и революционно-демократическое направление, «…воспитание — великое дело,— утверждал он,— им решается участь человека» В рецензиях и статьях Белинского ясно изложена его педагогическая система. Он выступал против сословных предрассудков, призывал детских писателей воспитывать в детях не эгоистические стремления, а «человеческую любовь», «чистую, а не корыстную любовь к добру». Основой программы гуманистического воспитания, выдвинутой Белинским, было требование во всякой сфере деятельности быть человеком. В 40-е годы Белинский особенно часто выступает против реакционной теории, утверждающей, что необходимо воспитывать в детях прежде всего послушание. Постоянными, извечными чертами русского человека объявлялись в официальной критике, особенно славянофильского направления, смирение и всепрощающая любовь. Статьи и рецензии Белинского в 40-е годы развенчивают эти лозунги («Взгляд на русскую литературу 1846 года», «Благовоспитанное дитя, или Как должно себя вести» — 1847 год).

Большой заслугой Белинского является то, что он постоянно боролся против «молчалинской» морали детских книг. Оценивая переводную книгу «Благовоспитанное дитя, или Как должно себя вести», он иронически советовал изменить ее название на «Благонамеренное дитя, или Как должно вести себя для того, чтобы впоследствии заслужить титло благонамеренного человека». Белинский вскрывал тем самым реакционную сущность морали подобных книг. Критик гневно протестовал против ханжества и сглаживания противоречий в тех детских книжках, которые проповедовали, будто в жизни все гармонично, что нужно быть добродетельным и благовоспитанным. Белинский утверждал, что дети, подрастая и входя в жизнь, окажутся беспомощными, так как неизбежно столкнутся с тем, что в настоящей жизни «все делается решительно наоборот тому, как рассказывают детские книжки. ».

Белинский резко критиковал лживость и сентиментальность книг реакционных детских писателей Б. Федорова, В. Бурьянова, А. Зонтаг и др. Он говорил, что жизнь в них изображается, «как предметы в кривом да еще запачканном спереди и потертом сзади зеркале». Доверяя критическому чутью читателя, Белинский обращается к нему как к своему единомышленнику. «Что касается до читателей, то они и без меня очень хорошо знают, что думать о новом или вновь изданном сочинении г. Б. Федорова» 2,— пишет он в 1845 году в рецензии на книгу Б. Федорова «Сто новых детских повестей с нравоучениями в стихах». Всестороннюю оценку дал он, например, одной из самых популярных детских книг А. Ишимовой «История России в рассказах для детей». Белинский отметил как положительную черту занимательность изложения. Но он не обошел молчанием серьезных недостатков книги Ишимовой: недооценку реформ Петра I, отсутствие четкой исторической перспективы. Это приведет, отмечал критик, к тому, что рассказы Ишимовой будут непременно и скоро забыты детьми. Белинский критиковал реакционные произведения по истории, написанные в разных жанрах, например: «Историю России в рассказах для детей» А. Ишимовой, повести П. Фурманова «Г. А. Потемкин» и «А. В. Суворов-Рымникский». Он первый определил цели исторической литературу, заключающиеся в том, чтобы в произведении была не только достоверность фактов, но и поэзия исторических событий.

Белинский считал необходимым через книги знакомить детей с действительностью, расширяя круг детского чтения произведениями лучших русских и зарубежных писателей. Он рекомендовал произведения Д. Свифта, М. Сервантеса, В. Гюго, В. Скотта, Ф. Купера, Ж- Санд, Д. Дефо, И. А. Крылова, А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, Н. В. Гоголя, А. В. Кольцова, М. Ю. Лермонтова. «Книга есть жизнь нашего времени»,— говорил Белинский, подчеркивая огромную познавательную и образовательную роль художественной литературы. Белинский требовал воспитания самостоятельности, активности в детях. Он боролся за то, чтобы дети читали по-настоящему художественные произведения, способные пробуждать их сердца и разум, критик выступал против писателей русских и зарубежных, которые искажали жизнь, создавая произведения сентиментальные и нравоучительные. «Бедные дети, сохрани вас бог от оспы, кори и сочинений Беркена, Жанлис и Бульи!»’ — иронически восклицает он. Многолетние раздумья Белинского о роли книг в воспитании детей позволили ему выработать принципы для определения круга детского чтения: произведения, которые можно рекомендовать детям, должны правдиво отражать жизнь, развивать разум и чувства детей, быть занимательными и доступными по форме изложения. Иными словами, это должны быть высокохудожественные произведения.

В первую очередь Белинский рекомендовал вводить в круг детского чтения произведения устного народного творчества (сказки, былины, песни и т. д.). Он предложил новый круг детского чтения, составив его из образцов русской классической и мировой литературы. Прежде всего он рекомендовал басни Крылова, которые отмечены «печатью русского ума и русского духа». Первым подчеркнул великий критик воспитательную ценность произведений А. С. Пушкина.

Белинский был последовательным и решительным противником пересказов и переделок классических произведений для детского чтения, искажающих их идею и колорит. Его возмущала переделка книги «Робинзон Крузо», в которой герой превращен в непослушного мальчика, отбывающего наказание на необитаемом острове из-за неповиновения отцу. Его возмущала и переделка «Дон-Кихота», превратившая великое произведение Сервантеса в «пошлую сказку».

В статье 1848 года «Несколько слов о чтении романов» Белинский обобщил свои взгляды на расширение круга детского чтения. Эта статья была полемическим выступлением против официальной точки зрения на чтение детей, выраженной в брошюре реакционной писательницы А. О. Ишимовой «Несколько слов о чтении романов». А. Ишимова стремилась оградить молодое поколение от знакомства с социальными вопросами современной жизни. Белинский протестует в своей статье против воспитания ограниченных и послушных исполнителей — чиновников вместо людей с широким кругозором и самостоятельным мировоззрением. В полемике с А. Ишимовой о чтении романов В. Г. Белинский выступает как непримиримый борец за расширение круга детского чтения, требующий знакомить детей с произведениями, в которых отражена настоящая жизнь, «с ее радостями и бедствиями, богатством и нищетой, успехами и страданиями».

В. Г. Белинский знал особенности детского восприятия и поэтому считал, что детская литература нужна, но между нею и всей художественной литературой не должно быть непроходимой пропасти. В 1847 году он писал:# «Мнение, что дети должны читать только то, что читают и взрослые, не лишено основания и справедливости; но требует больших исключений и ограничений. Но нам кажется, что можно дать на этот предмет правило, не допускающее почти никаких исключений и ограничений: книги для детей можно и должно писать, но хорошо и полезно только то сочинение для детей, которое может занимать взрослых людей и нравиться им не как детское сочинение, а как литературное произведение, писанное для всех».

К оценке детских книг критик подходил с позиций гуманизма, демократизма, народности и реализма. Подлинный гуманизм он видел в борьбе против крепостничества, за демократические идеи и свободу народа. Все рецензии Белинского проникнуты этими принципами. С ними связана проблематика детской литературы, выдвинутая критиком. Принципы художественности в детской литературе должны быть не менее обязательными, чем в литературе, адресованной взрослому: «Главное дело—-как можно меньше сентенций, нравоучений и резонерства; их не любят и взрослые, а дети просто ненавидят, как и все, наводящее скуку, сухое и мертвое». Белинский первым сформулировал основные принципы реализма в детской литературе. Обращаясь к детским писателям, он писал: «…не искажайте действительности ни клеветами на нее, ни украшениями от себя, но показывайте ее такою, какова она есть в самом деле, во всем ее очаровании и во всей, ее неумолимой суровости, чтобы сердце детей, научаясь ее любить, привыкало бы, в борьбе с ее случайностями, находить опору в самом себе» .

Уже в 30-е годы Белинский выдвинул требование обогащать русскую литературу научно-познавательным материалом. Он настаивал на необходимости знакомить детей с миром природы. За это он хвалил книгу В. Ф. Одоевского и журнал П. Редкина. Критик считал, что детские книги должны знакомить детей с историей земли, ее природой. Для маленьких детей такие книжки, по мнению Белинского, лучше всего составлять с картинками, на которых должны быть изображены горы, моря, острова, минералы, растительный и животный мир земли. Настойчиво стремясь пропагандировать знания среди детей, Белинский рецензировал почти все научно-популярные книги, издаваемые в 30-е и 40-е годы. Журнал П. Редкина критик отметил похвалой за статьи «Странствия Одиссея», «Поход аргонавтов», «Домашний быт древнего мира». Этот журнал он считал единственным из всех периодических изданий, который можно рекомендовать для детского чтения. Внимательно следил критик за появлением новых книг по истории, были ли это учебники или научно-популярные рассказы и повести. Он заботился о воспитании любви к родине, возмущался тем, что современных детей знакомят с иностранными произведениями, с анекдотами, историями о Генрихе IV или Людовике XIV, но те же дети «не имеют понятия о сокровищах своей народной поэзии, о русской литературе и разве от дядек и мамок узнают, что был на Руси великий царь Петр». Критик требовал создавать детские книги в соответствии с возрастными особенностями: «…потребности семилетнего дитяти уже не те, что у ребенка трех лет, а потребности двенадцатилетнего дитяти далеко не те, как у семилетнего…»3. Он был внимателен к стилю детских книг. Статья «О луне», помещенная в журнале П. Редкина, по мнению Белинского, «суха, черства и скучна».

Идейные соратники В. Г. Белинского — Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов, продолжая его традиции, решительно выступили против ограничения детской литературы узким кругом традиционно детских тем. Они боролись против ложной, сентиментальной манеры разговаривать с детьми, которая выдавалась сторонниками официальной педагогики за специфику детской литературы. Критики, принадлежавшие к лагерю революционной демократии, ориентировали писателей на создание социальной, реалистической литературы для детей, которая обогащала бы опыт ребенка, помогала духовно расти, формировала бы творческую личность, способную победить в жизненной борьбе.

Добролюбов писал о значении критики Белинского: «…для всех вообще читателей голос Белинского был всегда силен и убедителен. Его критические статьи читались с жадностью, с восторгом, его мнения находили себе жарких защитников и последователей… Он обладал необыкновенной проницательностью и удивительно светлым взглядом на вещи». Взгляды В. Г. Белинского на русскую литературу имеют большое значение и в наше время. Его статьи и рецензии, созданные больше ста лет назад, не потеряли актуальности. Они и сейчас помогают создавать самую прогрессивную в мире литературу для детей — русскую литературу.

В.Г.Белинский — величайший русский критик 19 века

Величайшим представителем всей русской критики 19 века считается Виссарион Григорьевич Белинский (1811—1848). Именно он является подлинным создателем русской литературной критической мысли. До появления этого автора критические выступления зачастую сводились к банальному пересказу сюжета и его однобокой оценке исходя из личных предпочтений автора или выявлению стилистических недочетов в произведениях. Литературные площадки 18 века зачастую становились местом для сведения счетов между критиками.

В.Г.Белинский же выступил универсальным и оригинальным критиком, поднявшим русскую критику на небывалую до этого высоту, органично соединив глубокую теоретическую «проработку» произведения с ее художественным изложением в виде статьи или заметки. Он отличался независимостью взглядов, идейной принципиальностью, горячей полемичностью, за что и получил прозвание «Неистовый Виссарион». Принципиальность литературных воззрений писателя подтверждает и то, что произведения одних и тех же авторы могли получить у него различную оценку. Например, очень противоречивое отношение сложилось у него к Гоголю.

Литературно-критическая деятельность Белинского

В творчестве критика принято выделять 3 периода:

«телескопский» период (1834 – 1836), когда он работал в изданиях Надеждина «Телескоп» и «Молва»;

период «примирения с действительностью» (1837 – осень 1840), самая мрачная пора в жизни критика, в это время критик был увлечен идеями Гегеля;

«петербургский» период (1841 – 1848), открывающийся статьей «О стихотворениях Лермонтова» и заканчивающийся обзором «Взгляд на русскую литературу 1847 года», время своеобразного подведения итогов, осмысления путей русской культуры и утверждение реализма как ведущего жанра в русской литературе.

«Телескопский» период в творчестве В.Г.Белинского — критерии оценки произведения

В 1834 году, выступив с циклом статей «Литературные мечтания», критик мгновенно выделился из ряда критиков, открыто выступая против литературных кумиров 1830-х годов – Бестужева-Марлинского и Бенедиктова – и критикуя признанные авторитеты прошлого.

восклицал он, считая всю русскую литературу подражательной (ломоносовский и карамзинский периоды), поскольку она не опиралась на «дух народа», его «внутреннюю жизнь».

Самобытность он признавал только за «пушкинским» периодом, относя к нему также Державина, Крылова, Грибоедова.

В статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835) критик подразделяет поэзию на два вида – реальную и идеальную.

Идеальная поэзия, по его мнению, опирается на реальность, значительно расширенную субъективным мировосприятием художника.

К такой поэзии он относит античную поэзию, «Фауста» Гете, творчество Байрона и Шиллера.

Реальная же поэзия целиком воспроизводит действительность со всеми «подробностями, красками и оттенками» (Сервантес, Шекспир, В.Скотт, Пушкин,Гоголь).

Реальная поэзия, по мнению Белинского, созвучна эпохе, в которой

«проза жизни глубоко проникла в самую поэзию жизни»,

поэтому наиболее популярны стали крупные прозаические жанры – роман и повесть.

Белинский-критик выводит свои критерии оценки уровня художественного произведения:

народность,
«простота вымысла»,
«совершенная истина жизни»
и «оригинальность».

Считая главной задачей художника показать действительность, он призывал к «беспощадной откровенности» реальной поэзии, где

«жизнь является как бы на позор, во всей наготе, во всем ее ужасающем безобразии и во всей ее торжественной красоте».

Полемичны статьи критика «Стихотворения Владимира Бенедиктова» (1835) и «Стихотворения Кольцова» (1835), в которых критик противопоставляет стихам признанного мэтра поэзию мало кому известного Кольцова. Автор выступал против «вычурной» поэзии, лишенной, по его мнению, органичности и естественности. Впрочем, жизнь показала, что его оценки популярного в то время Бенедиктова, которого современники ставили выше Пушкина, чрезвычайно резки: поэт не заслуживал столь резких суждений

Статья «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» (1836) является итогом размышлений автора о сущности литературного ремесла. Отвечая на статью Шевырева «Словесность и торговля»,

Критик протестует против того, чтобы литературу «творили» определенные привилегированные авторы, представители светского круга, считая литературу общенациональным делом.

Кризис Белинского — «примирение с действительностью» (о гармонии формы и содержания, поиски героя)

В конце 30-х – начале 40-х годов критик переживал острый духовных кризис, вызванный тяжелой общественно-политической обстановкой и материальной нуждой. Во многом благодаря влиянию друзей Станкевича, Каткова и Бакунина критик приобщился к философии Гегеля и встал на позицию «примирения с действительностью». Белинский, по выражению Герцена,

«проповедовал тогда индийский покой созерцания и теоретическое изучение вместо борьбы».

Статьи «Неистового Виссариона» выходят в «Московском наблюдателе» и «Отечественных записках», причем зачастую во взглядах критика наблюдается крен в сторону «охранительной» позиции. Например, в статьях «Бородинская годовщина В. Жуковского…» (1839) и «Очерки Бородинского сражения (воспоминания о 1812 годе). Сочинение Ф. Глинки» (1839) он считает необходимой существование имперской формы власти в России.

Подчиняясь идеям Гегеля («созерцательности»), критик переоценивает те произведения, в которых явно звучит протестующий пафос (творения Шиллера, Ж. Санд, В. Скотта), и высоко оценивает творчество Пушкина, Шекспира, Гете, поскольку в их произведениях сильно объективное начало («Менцель, критик Гете» (1840)).

Автора интересует проблема личности, «отпавшей» от общества и отвергающей окружающего его действительность – т.н. «героя времени», больше рефлексирующего («созерцающего»), чем делающего. Итог размышлениям он подводит в статьях

«Гамлет, драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета» (1838)
«Горе от ума… Сочинение А. С. Грибоедова» (1840),
«Герой нашего времени. Сочинение М.Лермонтова» (1840).

Наблюдая за Гамлетом в блестящем исполнении Мочалова, Белинский делает свой вывод о сущности трагедии. Он считает, что апатичность главного героя вызвана не его духовной слабостью, а напротив, Гамлет – «сильный духом человек», который ищет гармонию с окружающим его миром путем «примирения с действительностью».

Размышляя над сущностью комедии «Горе от ума…» критик формулирует мысль о гармонической взаимосвязи формы и содержания. При этом он не считает комедию Грибоедова органически единой, поскольку в ней смешивается объективный взгляд на фамусовскую Москву и субъективность в оценке Чацкого. По мнению автора, герой комедии не способен рационально подойти к оценке окружающей действительности, поэтому превращается в

«крикуна, фразера, идеального шута, на каждом шагу профанирующего все святое, о чем он говорит».

«Петербургский период» в жизни критика — о роли художника и идеалах

Новый период является логическим продолжением времени «примирения с действительностью». Смена мировоззрения критика возникает вследствие полемики с Герценом и Боткиным, возникшей вскоре после переезда в Петербург, а также восприятия им новой русской литературы, в частности, творчества Лермонтова

В статье «Стихотворения М. Лермонтова» (1841) писатель выводит на первый план личность. Критик ставит проблему лирического героя как носителя субъективной картины мира.

«Великий поэт, говоря о себе самом, о своем я, говорит об общем — о человечестве, ибо в его натуре лежит все, чем живет человечество»,

Провозглашая новые идеалы, автор говорит о необходимости согласования творческой свободы художника со «служением современности», т.е. творческой интерпретации реальных сторон жизни. А это невозможно без восприятия идей народности, гуманизма (или «гуманной субъективности») и эстетически обоснованного единства формы и содержания. В статье «Стихотворения Е. Баратынского» (1842) он пишет, что подлинно художественным произведение может стать то, в котором

«изящество формы оправдывает верность идеи, а верность идеи способствует изяществу формы».

«Реабилитируя» субъективное начало в лирике, Белинский вновь говорит в положительном ключе о творчестве Ж. Санд, Г. Гейне, В. Скотта, Шиллера. Показательна его оценка «Горя от ума» —

«благороднейшее создание гениального человека».

Преодоление духовного кризиса периода «примирения» заканчивается обоснованием Белинским идей «натуральной школы». Во вступлении к «Физиологии Петербурга» (1844—1845), в статье «Мысли и заметки о русской литературе» (1846), он сформулировал основные принципы творчества писателей «натуральной школы»:

реалистическое изображение действительности,
объективность авторского взгляда,
гуманизм.

Наиболее полно свои идеи критик отразил в цикле статей, посвященных творчеству Гоголя. Эти свои взгляды на литературу ему пришлось отстаивать в яростной журнальной борьбе с Булгариным, Гречем и славянофилами.

Итоги своих критических воззрений Белинский подводит в годовом обзоре «Взгляд на русскую литературу 1847 года», ставшем для критика последним. Здесь он размышляет об отечественной литературе в историческом аспекте, считая, что

русская литература «началась натурализмом», и отводя роль первого светского поэта Кантемиру.
Следующий этап связан с именами Ломоносова, Карамзина, Жуковского, Державина и венчается творчеством Пушкина.
Окончательный шаг в сторону критического реализма сделал Гоголь.

Произведения Герцена, Достоевского, Григоровича, Гончарова, Тургенева, Даля критик рассматривает уже с точки зрения «натуральной школы» и провозглашает этих писателей яркими последователями гоголевской традиции.

Для закрепления или проверки данного материала предлагаем решить кроссворд-онлайн по теме

Белинский — основоположник русской эстетики и литературной критики

Художественная литература для него — одна из форм общественного самосознания, действенное средство нравственного и эстетического воспитания. Искусство Белинский постоянно связывал с современностью, с задачами борьбы против несправедливых общественных отношений. Он писал: «Отнимать у искусства право служить общественным интересам — значит не возвышать, а унижать его, потому что это значит — лишать его самой живой силы, т. е. мысли».

Теоретические суждения Белинского по многим вопросам и сегодня не потеряли живого актуального значения. Он создал ту концепцию реализма, которая в своих основных чертах оказалась справедливой для последующего развития русской литературы. Эта концепция была неотделима у Белинского от идеи народности литературы. Он был убежден, что «если изображение жизни верно, то и народно». Еще в статье о Гоголе 1835 г. Белинский прямо утверждал, что народность есть не достоинство, а необходимое условие истинно художественного произведения. По глубокому убеждению критика, подлинная народность заключается в постановке проблем большого общественного значения, в отражении прежде всего не внешнего, а внутреннего, духовного своеобразия народа, его субстанции, как писал Белинский, в верном воспроизведении существенных, типических черт действительности. Вместе с тем Белинский никогда не смешивал народность с простонародностью, с преимущественным интересом к мелочным, этнографическим подробностям народной жизни. Он вполне был согласен с Гоголем, который сказал, что «истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа» («Несколько слов о Пушкине»). Именно поэтому Белинский решительно выступал против космополитических теорий, в соответствии с которыми национальность будто бы «происходит от чисто внешних влияний и выражает собою все, что есть в народе неподвижного, грубого, ограниченного, неразумного и диаметрально противопоставляется всему человеческому».

В литературе и литературной критике 20—30-х годов понятия национальность и народность часто употреблялись как синонимы. Даже в статьях о Пушкине Белинский не всегда дифференцировал эти понятия. Долгое время критик полагал, что «русский поэт может себя показать истинно национальным поэтом, только изображая в своих произведениях жизнь образованных сословий…», что для звания великого поэта мало умения «схватывать резкие оттенки только грубой простонародной жизни…». Однако во второй половине 40-х годов Белинский во многом уточняет свою позицию. Защищая принципы «натуральной школы», он приходит к выводу, что прежде всего в народе, в крестьянстве отражаются лучшие национальные черты. Поэтому он считал несомненным достоинством «натуральной школы» то, что «от высших идеалов человеческой природы и жизни она обратилась к так называемой «толпе», исключительно избрала ее своим героем…», что и позволило литературе стать «вполне национальною, русскою, оригинальною и самобытною…».

В системе эстетических воззрений Белинского важное место занимает принцип историзма. Он заключается в раскрытии многогранных связей литературы с жизнью, которая, как писал Белинский, «всегда выше искусства, потому что искусство есть только одно из бесчисленных проявлений жизни». Вот почему в критических статьях 40-х годов Белинский стремился рассматривать проблематику художественных произведений в социальном плане, выявлять в литературе отражение общественных противоречий эпохи, судить литературу жизнью, а жизнь — литературой.

Последовательно борясь с теорией «искусство для искусства», Белинский вместе с тем решительно настаивал на признании специфических особенностей литературы. Искусство способно выполнить свою важнейшую общественную роль только при том непременном условии, что оно является именно искусством, а не набором фраз. Самое значительное или актуальное содержание еще не делает произведения художественным: «… Какими бы прекрасными мыслями ни было наполнено стихотворение, как бы ни сильно отзывалось оно современными вопросами, но если в нем нет поэзии — в нем не может быть ни прекрасных мыслей и никаких вопросов». Белинский постоянно отстаивал мысль о неразрывной, диалектической связи содержания и формы: «Идея с формою должна быть органически слиянна, как душа с телом, так что уничтожить форму значит уничтожить идею, и наоборот». Положение о содержательности художественной формы является одним из важнейших завоеваний эстетики Белинского.

С тех же диалектических позиций рассматривал критик и проблему типического, которую он назвал «одним из основных законов творчества». «Надобно,— писал Белинский,— чтобы лицо, будучи выражением целого особого мира лиц, было в то же время и одно лицо, целое, индивидуальное. Только при этом условии, только чрез примирение этих противоположностей и может оно быть типическим лицом». Критик стремился прежде всего уяснить пафос художественного произведения, понять его внутреннюю структуру, разобраться в его внутреннем мире. Созданию передовой эстетики способствовал удивительный универсализм Белинского, счастливо соединившего в себе и критика, и теоретика, и историка литературы. Громадный нравственный авторитет Белинского, признаваемый его современниками и остающийся незыблемым для нас, основывался на твердости его убеждений и кристальной честности. Никакие «побочные» соображения не могли заставить его изменить или смягчить точку зрения. Для него не существовало в литературе «табеля о рангах». Исключительно высоко ценил он значение Гоголя в истории русской литературы. Но и любимому писателю критик не мог простить идейных заблуждений. Так же воспитывал Белинский и молодых писателей. Восторженно встретил он первый роман Достоевского «Бедные люди», но столь же прямо высказал свое отрицательное отношение к той идейной нечеткости, которая проявилась в последующих произведениях талантливого писателя.

Велико критическое мастерство Белинского. Он использовал самые различные жанры: статьи обзорные и проблемные, создавал блестящие памфлеты, прибегал к средствам иронии и пародии. Язык Белинского-критика стал одним из факторов дальнейшего развития публицистического стиля в русском литературном языке.

Русская критика и В. Г. Белинский

Фигура В. Г. Белинского, прожившего недолгую жизнь (1811 — 1848), и в самом деле замечательна как для того периода, так и для всей русской культуры вообще.

Белинский верил в буржуазное будущее Отечества. Уже смертельно больной, он ежедневно отправлялся пешком к вокзалу строившейся Николаевской железной дороги. «Успехи наук и искусств в Европе» должны, по его мнению, вдохновить Россию на большие достижения, вывести на авансцену истории.

13 лет активной работы литературного критика были годами титанического труда не только и не столько ради пропитания, сколько во имя великих целей: «формирования нравственной атмосферы народа» и «развития человеческих личностей, которые суть все». Пройдя путь сложных мировоззренческих поисков, он сделался непримиримым к «ужасному зрелищу страны, где люди торгуют людьми», где абсолютизм — неограниченная власть самодержца — попирает свободу личности. Не случайно его, «неистового Виссариона», называют радикалом — человеком, не признающим половинчатых поступков и решений.

Белинского традиционно принято считать атеистом. Однако уже знаменитое «Письмо к Гоголю» показывает, что критик бережно лелеял свой, неканонический (далекий от церковных образцов) образ Христа-«социалиста», Спасителя и Заступника, а не Бога-чудотворца.

Литературная критика — главное жизненно-творческое дело В. Г. Белинского. До Белинского русская критика знала замечательные эстетические суждения Ломоносова и Державина, Галича и Мерзлякова, Веневитинова и Катенина, Вяземского и Надеждина, В. Ф. Одоевского и И. В. Киреевского, Н. А. Полевого и С. П. Шевырева, Пушкина и Гоголя. Она прошла сложный путь. В ней получила философско-эстетическое осознание русская литература XVIII—XIX веков. Но как художественно-эстетическая система русская критика сложилась в 1830—1840-е годы благодаря Белинскому, который сформулировал, уточнил и возвестил обществу, исходя из философ-ско-эстетических предпосылок, «законы», критерии оценки произведений художественной литературы. Обобщив достижения в области художественной литературы, Белинский осмыслил их и помог это сделать русской публике. Тем самым он явился создателем русской литературной критики. В критике Белинского русская литература и русское общество художественно осознали себя.

Многовековое движение от древности до современного критику состояния было прослежено Белинским в статьях о Пушкине, Лермонтове, Гоголе, в многочисленных обзорах литературного процесса и в статьях о «натуральной школе». В ходе его анализа сложились основные принципы критики, которую Белинский назвал «исторической».

Историческая критика означает, что произведение должно быть рассмотрено исторически, прежде всего с той точки зрения, соответствует ли оно исторически тенденциям будущего развития общества и его культуры. Как бы ни ценил Белинский романтизм, он считал его уже прошедшей эпохой и отдавал предпочтение реализму.

Согласно Белинскому, литература есть плод свободного вдохновения и дружных усилий людей, созданных для искусства. Это означает, что литература в своем развитии не может испытывать внешнего давления, которое для нее пагубно. Литература свободна и самодостаточна. Но это не означает, что писатели, свободные в своем вдохновении, независимы от тех идей и представлений, которые сложились или складываются в народе. Произведения писателей выражают и воспроизводят дух того народа, среди которого они рождены и воспитаны, жизнью которого они живут. Таким образом, важнейшим признаком литературы становится народность.

Белинский не удовлетворен тем, как прежняя критика оценивала художественные произведения и какие критерии она при этом выдвигала. Он предлагает судить о литературных сочинениях не по принципам «хорошо — плохо», «нравится — не нравится», а исходя из органического соответствия и единства содержания и формы: форма должна целиком обнимать содержание (идею), а содержание (идея) должно быть конкретным, т. е. воплощенным в чувственном, художественном образе.

Эти теоретические положения развиты Белинским следующим образом. Критик исходит из того, что искусство, как и наука, стремится к постижению истины, но, в отличие от науки, поэзия есть истина в форме созерцания и, следовательно, идеи в литературе не логические, рациональные, а видимые, чувственные, созерцаемые идеи. Поэзия, пишет Белинский, есть та же философия, то же мышление, потому что имеет то же содержание — абсолютную истину, но только не в форме понятия, умозаключения, силлогизма, а в форме непосредственного явления идеи в образе. Отсюда вывод: поэт мыслит образами; он не доказывает истину, а показывает ее. Поэтический образ не есть нечто внешнее для литературы, не есть средство, а есть цель, ее сущность. Стало быть, поэзия не имеет цели вне себя, она сама себе цель. Это положение Белинского было направлено против грубого утилитаризма, требовавшего, чтобы литература непосредственно, прямо влияла на нравственность и, как говорил Пушкин, «исправляла сердца собратьев».

Итак, предмет искусства — абсолютная истина, которая в искусстве является в образе. А раз так, то идея должна быть непременно конкретной и обнимать предмет со всех сторон и во всей полноте. Иначе говоря, художественный образ может быть выражен только чувственно, а не логически и не публицистически. В этом случае (единству мысли соответствует единство формы) все части художественного произведения составляют гармоническое целое. Если перед нами совершенное художественное произведение, то с полным правом можно утверждать, что оно истинно. Формулу «то, что художественно, то истинно» нельзя, однако, перевернуть и выразить так: «то, что истинно, то художественно», ибо истинное может быть облечено и в научную, логическую, понятийную форму.

В понятие формы и образа Белинский в связи с этим вносит одно важное уточнение. Если художник хорошо видит форму, образ, то не всегда столь же хорошо видит идею. Поэтому художественное творчество бессознательно. Однако не в том смысле, что художник не ведает, что творит, а в том, что он постигает истину не логическим, а чувственным путем.

Здесь встает вопрос: каким образом художественное произведение, в котором главное — художественный образ, подлежит ведомству критики, которая, как известно, есть не только искусство, но и философия литературы, тесно связанная с наукой? Задачи критика, утверждает Белинский, состоят в переводе языка искусства на язык философии. Вживаясь и вдумываясь в художественные произведения, критик прочитывает их так, что открывает нам их эстетическую ценность с новой, неизвестной нам стороны, и благодаря ему мы испытываем более глубокое наслаждение, чем до того пережили при самостоятельном знакомстве. Но критик, кроме того, переводит язык искусства на язык мысли, обращая наше внимание на интеллектуальную сторону произведения, на место произведения в литературном процессе. Поэтому, с точки зрения Белинского, критик должен не навязывать писателю свои идеи, а смиренно постигать то, что, как и почему сказано в произведении, подвергая все это строгой проверке своего художественного вкуса и общественных, философских, исторических, нравственных взглядов.

Белинский не всегда удерживался на этих позициях, но в целом он внес великий вклад в русскую философско-эстетическую мысль.

Свою заслугу критик видел в образовании «эстетического вкуса публики». В 1840-е годы он поддерживает талант вступающих в литературу Достоевского, Тургенева, Гончарова. Его критические статьи, посвященные художественному творчеству Пушкина, Гоголя, Лермонтова и др., читаются как своего рода продолжение романов, повестей, драм, творческий отклик на них.

Если обобщить положения статей Белинского 1840-х годов начиная от «Героя нашего времени. Сочинение М. Лермонтова» и заканчивая последним крупным обзором «Взгляд на русскую литературу 1847 г.», то явственно определится позиция критика, ратующего за новый метод в искусстве — реализм.

Белинский требует от искусства показывать «действительность как она есть». В творчестве Пушкина он видит отражение «жизни действительной», в «Евгении Онегине» — «энциклопедию русской жизни». В сложном психологическом рисунке лермонтовского Печорина он наблюдает приметы живой современности («наш век есть по преимуществу век рефлексий»).

Говоря о новой литературе, он утверждал, что в ней главенствует «поэзия прозы жизни, поэзия действительности». Именно это всячески высвечивается и подчеркивается критиком при анализе художественных образов. Гоголь, считал критик, смог совершить переворот в русской литературе потому, что обратил «все внимание на толпу, на массу», стал изображать «людей обыкновенных, а не приятные только исключения из общего правила». Пушкин и Лермонтов также у истоков этого процесса. В реалистической литературе воспроизводятся, по мысли Белинского, и типические обстоятельства: не «измены, древности, кинжалы, яд», а жизнь в ее обычном течении.

Важнейшая позиция критика выражена в словах: «Судя о человеке, должно брать в рассмотрение обстоятельства его развития и сферу жизни, в которую он поставлен судьбою». По существу, здесь лаконично выражен принцип историзма. Белинский призывал писателей следовать ему и сам строго придерживался этого принципа в критических разборах, в оценке того или иного автора. Он исследовал разнообразные — исторические, национальные, социальные — условия, в которых складывалось творчество писателя и которые отразились в его творениях. Так, «Пушкин был выразителем современного ему мира, представителем современного ему человечества; но мира русского, но человечества русского».

Еще в статье 1835 года «О русской повести и повестях г. Гоголя («Арабески» и «Миргород»)» Белинский декларировал принципиальное положение о народности литературы: «Если изображение жизни верно, то оно и народно», «Повести г. Гоголя народны в высочайшей степени». В них совмещаются простота вымысла, истина жизни и оригинальность. Западник Белинский, как и славянофил Аксаков, высоко ценил «Мертвые души», но, в отличие от своего оппонента, пафос поэмы усмотрел не в «эпичности», а в юморе, в критическом отрицании общественных и частных человеческих пороков — в том, что он называл «социальностью».

Гоголь объявлен Белинским главой нового послепушкинско-го периода русской литературы. Реализм стал знаменем этого периода, основным художественным методом. Хотя сам термин В. Г. Белинский не употреблял, он имел его в виду, когда говорил о «натуральной школе». Под этим выражением подразумевалась группа писателей, продолживших реалистическое (или «критическое») направление, начатое в творчестве Пушкина, Лермонтова и в особенности Гоголя.

Белинский — основоположник русской эстетики и литературной критики

В. Белинский как основоположник русского критического реализма. Основные параметры его эстетической концепции.

Виссариона Григорьевича Белинского, дебютировавшего на страницах надеждинских изданий, по праву называют Пушкиным русской критики: «Как Пушкин поднял русское литературное развитие на небывалую высоту, так и Белинский явился человеком, создавшим настоящую, большую критику, универсальную, масштабную, идеологическую и художественную одновременно, – критику строгую, благородную…».

Это первый профессиональный критик. Его воздействие на литературу уникально. Он создает, вырабатывает новое направление – критический реализм.

Завершается период аристократического дворянского влияния на литературу. Начинается разночинский период.

Белинский – «флюгер, непостоянный критик»-его статьи противоречивы.

Сотрудничал с журналом «Телескоп» (редактор Н. Надеждин)

ЛИТЕРАТУРНО-ЭТЕТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ БЕЛИНСКОГО (=КРИТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ):

1) Теоретическое обоснование 2-х способов воспроизведения жизни в искусстве:

– субъективный (пересоздание жизни по собственному идеалу)

– объективный (воспроизведение жизни со всеми подробностями)

В соответствии с этим разделение поэзии на реальную и идеальную.

2) Выработка признаков ХУДОЖЕСТВЕННОСТИ:

– простота вымысла (внятность, реальность сюжета)

– совершенная истинность жизни

– народность – художественное выражение народного самосознания, образа мыслей и чувств народа

3) Диалектика «правды художественной» и «правды исторической» как основы критического метода

4) Закон замкнутости и обособления, т.е. понимание произведения как полной, целостной и законченной организации творческой мысли художника. Утверждение единства формы и содержания произведения и их соответствия друг другу.

5) Учение о типах (тип маленького человека,…)

Тип – отражение в художественной литературе общей для определенного круга явлений идеи.

Белинский настаивал, чтобы тип был индивидуализирован, живой, сложный.

Под пером Белинского русская критика обрела неповторимый национальный облик, стала синтетичной, вобрав в себя не только эстетико-литературные и этические проблемы, но и проблемы социальные, политические, историко-философские. В каждой статье Белинского отразились неповторимые черты его личности – независимость взглядов, темперамент страстного до одержимости, до жестокой суровости полемиста, неустанный поиск истины, вдохновленный огромной любовью к литературе и горячей верой в ее высокую общественную миссию.

В литературно-критической деятельности Белинского исследователи, как правило, выделяют 3 этапа:

1. «Телескопский». Белинский является ведущим критиком надеждинских изданий «Телескопа» и «Молвы». Ранний Белинский во многом «вырастает» из философской эстетики. Интенсивно развивающаяся русская литература побуждала обладающего острой интуицией критика преодолевать известную умозрительность и вырабатывать свое представление о живой плоти искусства.

2. Период «примирения с действительностью». В 1837 году после запрещения «Телескопа» и наступления мрачной поры в жизни Белинского, философские искания привели критика и его друзей к «встрече» с системой Гегеля. Это время напряженных и драматичных философско-эстетических раздумий, во многом плодотворных ошибок, результатом которых стало усвоение гегелевской диалектики и выход из «примирения».

3. «Петербургский» (период 40-х годов). Период открывается статьей «О стихотворениях Лермонтова» и завершается «Взглядом на русскую литературу 1847 года». Пафос деятельности критика в эти годы – философско-эстетическое обоснование русской литературы и ее истории с позиций реализма.

Уже первые «телескопские» выступления Белинского («Литературные мечтания», «О русской повести и повестях г. Гоголя», «Стихотворения Владимира Бенедиктова», «Стихотворения Кольцова», «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя») стали мощным катализатором литературного процесса. «У нас нет литературы» – заявлял молодой критик.

В «Литературных мечтаниях» критик исходил из новых представлений о литературе, определяя ее как выражение «духа народа», его «внутренней жизни». В России, по мнению Белинского, не было словесности, которая органически развивалась бы на почве устного народного творчества.

Раскол между массой народа и образованными сословиями, произошедший в результате петровских реформ, привел к тому, что русское общество не стало выразителем внутренней жизни нации. Новая же русская литература началась подражанием и на этом пути прошла 2 периода – ломоносовский и карамзинский. Усилия по ее созданию не были напрасными: вслед за этими двумя этапами последовал «период пушкинский», отмеченный самобытностью.

В статье Белинского, несмотря на ее элегические мотивы, звучала уверенность, что «истинная эпоха искусства» в России непременно наступит, но для этого надо, «чтобы у нас образовалось общество, в котором бы выразилась физиономия могучего русского народа», и единственный путь к его созданию – просвещение.

В «телескопский» период своей деятельности Белинский оставляет в стороне выстраданное философской критикой представление о развитии и смене трех художественных форм (эпической, лирической и драматической, по Веневитинову; классической, романтической и синтетической формы искусства нового времени, по Надеждину) и развивает оригинальное учение о поэзии реальной и идеальной. По мнению критика, ошибочно считать, что идеальная поэзия не имеет опоры в реальности, однако сохраняя ее, она значительно расширяет права субъективности художника. К идеальному роду поэзии Белинский относит и ряд крупнейших явлений искусства нового времени – «Фауста» Гете, произведения Байрона, драматургию Шиллера.

На первый план в литературе как в западноевропейской, так и в русской, выходят прозаические жанры – роман и повесть, – жанры с повышенной социальной «зоркостью». Если в «Литературных мечтаниях» в качестве главного критерия оценки художественного творчества называлась народность, то теперь к нему добавляются еще три – «простота вымысла», «совершенная истина жизни» и «оригинальность».

Ранние статьи Белинского содержат общетеоретические постулаты философской критики о созерцательном характере художественного творчества, его бессознательности, которые перестают «работать» при обращении критика к современной художественной практике – к творчеству Пушкина, Кольцова и в особенности Гоголя. Белинский требует не столько целостного изображения действительности, сколько показа ее «как она есть», допуская при этом возможность ее субъективной оценки писателем. Всесторонне рассматривая литературные явления прошлого и настоящего, соотнося их, он вырабатывает методологию подлинно художественной критики, постепенно обогащаемой принципами историзма.

Эстетическое чувство Белинского не принимает произведений надуманных, вычурных.

Размышления над состоянием текущей русской журналистики подводили Белинского к важным для ее дальнейшего развития выводам: современный «толстый» журнал только тогда выполняет свое назначение, когда имеет определенное направление, стремится расширить круг читающей публики, становится «руководителем общества». В этих статьях были заложены основы последующей деятельности критика, отстаивавшего высокую художественность, правдивое изображение жизни в литературе, подлинную народность и гуманность.

Наиболее напряженным, противоречивым и сложным периодом в идейно-эстетическом развитии Белинского был конец 30-х-начало 40-х годов, когда критик, переживающий острый духовный кризис, испытал мощное воздействие философских и эстетических идей Гегеля.

На рубеже 1830-1840-х годов были опубликованы статьи, отразившие новые философско-эстетические позиции критика: «Гамлет, драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета», «Бородинская годовщина В. Жуковского…», «Очерки Бородинского сражения (воспоминания о 1812 годе). Сочинение Ф. Глинки», «Менцель, критик Гете», «Горе от ума… Сочинение М. Лермонтова».

В статьях Белинского рубежа 30-40-х годов складывается понимание произведения как целостного организма, выдвигается требование гармонической связи идеи с формой.

В эстетической позиции Белинского конца 1830-х годов содержалось немало ценного, связанного с осмыслением природы искусства, вопросов теории и методологии литературной критики. Критик продолжал борьбу против отвлеченности и дидактизма, за верное, правдивое изображение действительности, за простоту и естественность.

Оценка статьи:

(пока оценок нет)

Загрузка...